Телефон, автомобиль, аэроплан, столоверчение, женское образование, небоскребы, психология, машинное производство, радиация, синематограф – все это стремительно меняло представление о мире.
Если до этого Петербург ассоциировался с жизнью деловой, а на курорты ездили за много сотен километров, то в 1900 году поселок Сестрорецк вдруг тоже стал курортом. Разумеется, морским.
Авторов этой идеи не смущало, что Петр Первый создавал Санкт-Петербург как выход к морю, то есть не считая собственно за море восточное ответвление Финского залива. Захотели курорт рядом с Питером – значит, будет курорт. Потому что теперь можно все.
Потаенное судно, папинова машина и ленинский шалаш
Сестрорецкая история напоминает развлекательный оптический калейдоскоп – настолько вся она насыщена разнообразными и очень яркими событиями. Если бы какому-нибудь сценаристу надо было бы придумать город с богатым и кинематографичным прошлым, он бы мог не придумывать вообще ничего, а списать свой город с Сестрорецка.
Первое упоминание о Сестрорецке (в то время – Сюстербэке, что, в принципе, то же самое, только по-шведски) относится к 1643 году. Статус его был довольно занятный – поселение-ярмарка. В ходе Северной войны Сестрорецк присоединили к России, и в 1714 году Петр Первый лично приказывает выстроить на этом месте летний дворец и разбить сад. Именно этот год считается датой рождения Сестрорецка.
В 1721 году в Сестрорецке была продемонстрирована первая российская подводная лодка – так называемое «потаенное судно», способное «ходить под водой и подбивать военный корабль под самое дно». Увы, при испытании этой конструкции дно повредилось у самой подводной лодки, а ее изобретатель, Ефим Никонов, чудом остался жив – в его спасении участвовал сам Петр Первый.
Тогда же здесь начали строить оружейный завод – Россия продолжала одерживать виктории все в той же Северной войне и не собиралась останавливаться на достигнутом. У истоков завода стоял легендарный Виллим де Геннин, вошедший в историю как основатель Екатеринбурга. Кстати, в 1894 году его возглавила еще одна легендарная личность – Сергей Мосин, автор знаменитой винтовки-трехлинейки.
А одна из центральных улиц Архангельска до сих пор носит имя тамошнего рабочего, Павлина Виноградова – революционера, погибшего в Гражданскую в возрасте 28 лет.
Именно в Сестрорецке в 1750 году изготовили серебряную раку для мощей святого Александра Невского, а в 1752 году – так называемую «папинову машину», изобретенную Михайлой Ломоносовым и предназначенную для испытания всякого рода тел высоким давлением.
На территории города Сестрорецка расположено искусственное озеро Разлив. Именно здесь летом 1917 года скрывался Ленин. Поначалу он избрал в качестве собственного тайника чердак сарая, принадлежащего рабочему Н.Емельянову. Но впоследствии переселился в пресловутый шалаш, вошедший во множество советских анекдотов. Там сейчас находятся музей «Сарай» и памятник «Шалаш».
Курорт без пальм, но с полигоном
Инициатором открытия курорта был председатель правления Общества Приморской железной дороги Петр Авенариус. Он рассказывал в одном из интервью: «Мысль об устройстве курорта меня давно преследует! Лет пятнадцать тому назад, когда мои ноги были помоложе, я пешком исходил всю местность от Лахты до финляндской границы. Этот уголок мне особенно понравился. Местные жители мне говорили, что здесь теплее и меньше дождей, чем в Петербурге».
Если на Кавказе решающим фактором для устройства курорта было наличие особенно целебных минеральных вод, то здесь довольствовались климатическими послаблениями.
На власть имущих этот аргумент однако же подействовал, и в 1898 году Министерство земледелия и государственных имуществ передало Обществу Приморской железной дороги желаемый кусок земли в бесплатную аренду. А уже в июне 1900 года состоялось торжественное открытие первого курортного сезона.
Сам адмирал Макаров прибыл из Кронштадта на паровом катере «Рыбка», а столичный губернатор Клейгельс воспользовался железной дорогой. Газеты сообщали: «Шампанское лилось рекой. По окончании обеда гости прослушали концертное отделение».
Слово «Сестрорецкий» – за неимением конкуренции – сразу же опустили. Говорили и писали коротко: «Курорт».
Курорт был вполне полноценный – водолечебница с ванными, кабинеты врачей, гимнастический зал, плавательный бассейн, аппараты для приготовления искусственных минеральных вод.
Здесь даже практиковались морские купания. Обставлены они были прогрессивно – купальщик через специальную кабину для переодевания заходил в особый плот с отверстием посередине, после чего плот на колесах отъезжал от берега. Подобные купальни, оборудованные по последнему слову техники, были гордостью Сестрорецкого курорта.
«Петербургский листок» сообщал: «Не хватает только пальм и платанов для полной иллюзии заграничного курорта… Слишком смело и роскошно для нас».
Питерские старожилы Засосов и Пызин писали в своих мемуарах: «Сестрорецкий курорт состоял из небольшой лечебницы, окруженной сосновым парком, дорогого ресторана и большого курортного зала – деревянной постройки интересной конструкции. В этом курзале летом давали концерты в исполнении постоянного симфонического оркестра, устраивали балы. На этом курорте главным занятием был флирт, а не лечение».
Кстати, в упомянутом курзале часто выступал Шаляпин.
Жили в гостиницах, жили также на дачах. Одну из них снимал известный юрист Кони. Говорил: «Вот так ищем по молодости место, где лучше, а оно оказывается совсем под боком». Правда, сразу добавлял: «А может быть, виновата подступающая старость? Она подкидывает аргументы против дальних поездок?»
Анатолию Федоровичу шел 63-й год.
А путеводитель Григория Мосина извещал обывателей: «Дачная местность Сестрорецка насчитывает около 350 дач с общим количеством комнат 1200. Большинство дач не отличается большой роскошью и комфортом, но все они обставлены более и менее удобно и имеют небольшой садик, террасу или балкон. Цены: две комнаты по 60–80 рублей в месяц, три – 100–140, четыре – 180–240. Благодаря прекрасному географическому положению и здоровому климату Сестрорецк бесспорно занимает первое место среди всех дачных мест, находящихся в окрестностях Петербурга».
Между тем, здесь действительно было красиво. Один из героев ныне позабытого писателя Иеронима Ясинского наслаждался Сестрорецком: «Дубоносов стал бродить по курорту. Дрожал воздух, трепетал музыкальными звуками. Море было лазурно, над ним в лиловых, синих и розово-желтых огнях утомленно висело солнце. Дамы в белых платьях ходили с кавалерами по набережной у пляжа. К звукам оркестра присоединялся шумный ритм моря… Он побродил по террасе воздушного ресторана. Директор прошел по террасе к выходу, не посмотрев на Дубоносова.
Вечерело. Слетали те белые сумерки, которые называют белой ночью. Тихо было и тепло, тускнели пламенноцветные облака. Бледномалиновым угольком погрузилось солнце в туманное море».
Некоторые проблемы создавал оружейный завод – на его полигоне постоянно пристреливали готовые винтовки, и звук канонады отнюдь не способствовал безмятежному настрою. Но отдыхающие за несколько дней привыкали к пальбе – как житель большого города привыкает к своему трамваю за окном.
Кстати, один раз на этом полигоне чуть было не произошло смертоубийство. Один известный карточный игрок пристроился перед мишенью – он, проигравшись на курорте, таким оригинальным образом решил покончить жизнь самоубийством. К счастью, пристрельщик вовремя заметил его бедовую голову. Игрока поймали и доставили в участок.
И, разумеется, здесь находилось место для благотворительности. Действовала школьная дача для мальчиков, построенная на пожертвования госпожи Р. фон Гартман, таким образом, увековечившей память о своем усопшем муже. Еще одна школьная дача, носящая имя Александра Третьего, была открыта на остаток от денег, собранных питерскими педагогами на венок этому императору. Остаток составлял 6 700 рублей, дача вмещала более семидесяти человек.
Впрочем, еще раньше в Сестрорецке действовала международная благотворительная миссия – на оружейном заводе работали представители самых разных национальностей, в том числе и имеющие заграничное подданство. В 1810 году не без ее участия открыли лазарет. Для нужд каждого больного предусмотрели оборудование: «Кровать деревянная, матрац, наволочка из холста… посуда оловянная, миска с крышкой, халат типовой, туфли кожевенные. А также: чаш кровопускательных, для вытягивания смрадного воздуха труб жестяных, ночники жестяные, оловянные горшки». Дважды в неделю меняли белье и сено в постели.
А в 1909 году скончался Петр Авенариус. Его похоронили рядом с созданной им же Дюнской церковью, а надгробная надпись гласила: «Созидателю сего храма, преобразователю глухой местности в Сестрорецкий Курорт П. А.Авенариусу».
Волны у крыльца
В советское время курортная жизнь продолжалась. И в гостиницах, и на дачах. Здесь была дача Михаила Зощенко, испытывавшего проблемы со здоровьем после газовой атаки немцев, под которую он угодил в Первую мировую. Михаил Михайлович признавался: «Я всегда мечтал жить где-нибудь на берегу, совсем близко к воде, чтобы волны были почти у крыльца моего дома».
Писатель развлекал гостей беседами о всяческих болезнях. Алексей Пантелеев, автор культовой книги «Республика Шкид», вспоминал: «[Зощенко] сказал, что неврастенику надо чем-нибудь увлекаться.
– Вы ведь, кажется, фотографируете?
– Да. Фотографирую. Но фотограф я совершенно бездарный.
– Тогда коллекционируйте что-нибудь. Ну, хотя бы спички.
И вот, по совету Зощенки, я стал собирать спички».
Восхищался санаторием Борис Кустодиев. Писал: «Как здесь хорошо, какое чудесное, тихое, далекое море! Полдня провожу, сидя на набережной, совершенно ничего не делая… Прямо – Кронштадт с фортами в дымной серо-розовой дали, направо – синий берег Финляндии и огромное, огромное небо, все в плывущих облаках».
Славилась Сестрорецкая больница. В ней как-то лежал Иосиф Бродский. Ошалев от радио «Маяк», на которое были настроены приемники всех прочих пациентов, он улучил момент и перестроил их на Би-Би-Си. Эффект, ясное дело, был ошеломляющий.
Сестрорецк и сегодня – популярный курорт. Он специализируется на сердечно-сосудистых заболеваниях, болезнях нервов, желудочно-кишечного тракта. Несмотря на северный климат, здесь поправляют и суставы, борются с ревматизмами. Имеются запасы голубой кембрийской глины, применяемой при заболеваниях кожи, есть и источники минеральной воды.
А перед зданием сестрорецкой библиотеки в 2003 году торжественно открыли памятник Михаилу Зощенко. Михаил Михайлович сидит на гранитном диване и ждет, когда к нему подсядет кто-нибудь поговорить о медицине.
