Сестры районного назначения

— Тамара Карловна, расскажите, как возникло ваше сестричество?
– Настоятель нашего прихода прот. Игорь Коростылев был духовником первого сестричества в Белоруссии — оно было создано в конце 80-х годов при кафедральном соборе. Потом отца Игоря благословили строить новый храм, этот приход. Дали ему кусок земли в чистом поле на окраине города. Сейчас сюда метро провели. А раньше добираться из центра было очень сложно. Настоящие выселки. Камень в основание будущего храма заложен был в апреле 1991 года…
И первым делом отец Игорь организовал воскресную школу. Сразу договорились в ближайшей общеобразовательной школе, где по воскресеньям стали проводить занятия. Сразу в нее привели очень много детей, потому что Фрунзенский район – самый большой в Минске район по численности населения. И все родители этих детей оказались очень активными. И отец Игорь, так как он и раньше посещал больницы, госпиталя, пошел в протезно-ортопедический госпиталь — ближайший в нашем Фрунзенском районе — и взял нас, родителей детей из воскресной школы и старшеклассников, с собой.
Госпиталь оказался местом очень специфическим, ведь если в больнице люди лежат уже с какими-то хроническими болезнями, и все знают о своих болезнях, то сюда люди попадают после катастрофы, часто это молодые люди, которым приходится ампутировать конечности. Конечно, они очень нуждаются в духовной поддержке. И когда мы туда пришли, мы увидели такой огромный фронт работы, что, естественно, больше не оставили этот госпиталь, и стали его посещать.
Потом к нам обратились несколько старушек, чтобы там помогли им – они одинокие, и тяжело было им самим управляться со своими домашними делами. Мы с энтузиазмом взялись и за это дело. И отец Игорь сказал: «Что же вы будете просто так ходить? Давайте уж сестричество организуем!» Так что сестричество появилось у нас еще до того, как был построен храм.

— Проходили ли сестры специальную подготовку?
Небольшой группой мы ездили на стажировку в Германию, потому что у отца Игоря появился друг, немецкий пастор. Там мы проходили практику на диаконических станциях, работали в госпиталях и получали теоретическую подготовку. Потому что у них там диакония (социальное служение сестер милосердия при лютеранских церквях) существует уже сто лет – конечно, у них очень богатый опыт, и есть, чему поучиться. Нам показывали, как общаться с больными, даже самые элементарные вещи — как поменять простыни, — мы даже этого ничего не умели. Кроме того, нам дали очень много теории. А потом и у нас стали организовываться различные курсы и при больницах, и при обществе Красного Креста. Но специальных курсов сестер милосердия не было. Наши сестры много учились на разных курсах – и массажу, и уходу, и элементарным медицинским знаниям.

— Есть ли у вашего сестричества какая-то специфика? Особое направление работы?
В основном, все сестричества в Белоруссии занимаются только работой в госпиталях, больницах. А мы — именно патронажем на дому. Причем это не какая-то наша прихоть. Просто так сложилось – очень много людей обращались к нам за подобной помощью, и мы брали их на попечение. В первую очередь, конечно, у нас оказывается духовная помощь. Потом существует много направлений в сестричестве –и патронаж на дому, и работа с детьми-инвалидами (для детей с ДЦП мы организовывали встречи, посещали их на дому, занимались иппотерапией).
Мы работаем только в нашем районе. У нас выделена небольшая группа сестер — так называемая диакония. Эти сестры посещают очень тяжелых лежачих больных. Практически, это хоспис на дому. От этих людей отказываются больницы, и их выписывают умирать. Зачастую у таких пациентов даже и родственников нет. Поэтому к нам в сестричество с просьбой о помощи этим людям обращаются соседи, знакомые. И мы этих больных досматриваем, даже зачастую хороним. Сестры с такими больными не работают сиделками: они приходят, обслуживают больного — даже, может быть, несколько раз в день — и уходят к другому. Таких больных у нас на попечении от шести до девяти человек. Для ухода за ними выделены три сестры (это и есть группа диаконии), которые работают только в сестричестве, и их труд оплачивается. Остальные сестры трудятся бесплатно в свободное от работы время.
Эти сестры осуществляют периодическую помощь на дому: закупают продукты, ходят в аптеку, что-то еще. Все это либо после работы, либо в выходные дни. Сестры работают в разные смены. Если бывает необходимость причастить больного, даже не нашего подопечного, то сестры – кто свободен, кто может – везут туда священника и причащают больного.
Мы устраиваем поздравления с праздниками. Поздравляем не только госпиталь, но и организуем праздники для детей с ДЦП, которых окормляет наш приход — привозим их сюда с родителями, накрываем стол, готовим какую-то концертную программу. Например, приглашаем педагога из нашего музыкального лицея с группой скрипачей. На протяжении, наверное, лет четырех они постоянно бывают у нас с концертами.
Еще сестричество активно участвует в жизни прихода. Во время богослужений сестры всегда стоят при подсвечниках — это требование настоятеля. Иногда мы организуем ярмарку – вот, в частности на Прощеное воскресенье у нас была блинная ярмарка, сестры блины пекли.

— А что требуется, чтобы стать членом сестричества?
Раньше мы брали просто всех желающих, но оказалось, что это не всегда хорошо, и сейчас эти требования немножко ужесточились. Теперь будущие сестры проходят послушание в течение года. То есть они учатся, ходят с какой-то сестрой на задания. Но опять же, прежде, чем попасть даже в послушницы, сестра должна закончить воскресную школу. У нас в воскресной школе учатся люди от шести до шестидесяти и даже старше. А сестра должна быть духовно подготовленной, прежде чем работать с больными. Поэтому она должна пройти воскресную школу. Периодически батюшки по нашей просьбе с амвона обращаются к прихожанам, что сестричеству нужна помощь, и таким образом люди к нам приходят.
Иногда, если большая необходимость, и мы не справляемся, привлекаем прихожан. Особенно перед большими праздниками, когда очень много людей обращаются за помощью сделать генеральную уборку. В основном, об этом просят совсем престарелые люди или больные.
Всего подопечных у нас около ста человек. Включая детей-инвалидов, взрослых-инвалидов, престарелых. Ну, и плюс еще госпиталь – там человек восемьдесят. Их опекают около 40 сестер. Определенная группа подопечных — это может быть два, три человека — закреплена за какой-то сестрой, которая постоянно держит с ними связь и знает все их проблемы.

– Бывают ли у вас общие сестрические собрания?
– Да, у нас раз в две недели проводится собрание, где мы решаем все наши проблемы. На собраниях зачастую присутствует наш духовник. Хотя он очень занят, преподает в воскресной школе и служит. На собраниях присутствуют не все сестры, а только те, кто может — все ведь работают — и у кого есть срочные вопросы. Мы обсуждаем, кроме всего прочего, программу поздравлений наших подопечных с праздниками.
А в 2000 году было принято решение создать союз, который бы объединял все сестричества Белоруссии, поскольку их появилось уже достаточно много и потребовалась координация работы. Собрания Союза сестричеств проходят раз в два года. Прошлым летом было более ста человек. Были и пленарные заседания, и работа в малых группах. Обсуждались возможности сестричеств в решении тех или иных проблем: работа с инвалидами, престарелыми, в больницах, на дому и так далее.

— Существует ли у вас обряд посвящения в сестры?
– Обряда нет, но сестер благословляют в торжественной обстановке на это служение. Обычно это происходит во время богослужения в день нашего престольного праздника. Служит владыка Филарет. Сестрам вручают форменные косынки. Фома у нас существует, но ее надевают только по праздникам, во время богослужений. А в обычные дни на послушания сестры выходят просто в косынках.

— Есть ли какие-либо дисциплинарные требования к сестрам?
– Жестких требований особенно нет, да и какие могут быть требования к людям, которые и так благотворительно работают? Но сестры чувствуют ответственность и серьезно относятся к своей работе.

— Каким образом к вам поступают просьбы о помощи?
– Во-первых, при воскресной школе есть круглосуточный дежурный. Он принимает заявки, передает их нам. Потом я созваниваюсь с этими людьми. Многие приходят ко мне лично. И звонят, и пишут. Пишут из мест заключения с какими-то просьбами. Мы что-то им высылаем – либо продукты, либо одежду.
Вообще, про наше сестричество уже достаточно много людей знает. Звонят соседи больных — у нас тут бабушка одинокая лежит – не встает, приходите! От знакомых узнают, где-то слышали. И просьб так много, что нам уже не по силам отвечать на все.
Часто просят помочь продуктами питания. В течение года мы развозили горячие обеды по домам. Но потом оказалось. Что не всем эти обеды подходят и мы ограничились просто тем, чтобы развозить продукты.
Запомнилась одна бабушка. Она врач в прошлом, но у нее был инсульт, неоднократно. В последний раз ее привезли из больницы, просто оставили в квартире на полу и уехали. Она была совершенно одинокая. Бабушка доползла до стены, постучала к соседке, та пришла, подняла ее, покормила и позвонила нам, потому что знала, что в храме помогают таким больным. Просьбу эту передали мне, мы с сестрами пошли, посмотрели бабушку и взяли ее в диаконию. За ней требовался очень большой уход, там были очень запущенные пролежни. Мы за ней стали ухаживать, почти залечили пролежни. Но потом все-таки бабушка умерла.
Был у нас подопечный-бомж. Человек с очень сложной судьбой, в прошлом военный летчик. Он знал четыре языка. Они с женой жили в Киеве. Но во времена перестройки жена стала заниматься частным предпринимательством, квартиру свою оставила под залог. И квартиру эту у них отняли. Они вынуждены были скитаться, снимали квартиру в Минске, жили, где-то работали. Потом у жены оказался лейкоз, и она умерла. А он то ли попал в катастрофу, потерял документы, стал хромой. Поначалу он жил где-то у друзей-летчиков. Но постепенно они увидели, что он такой больной, и все от него отказались. Он стал ночевать на вокзале. И — говорит он — я сам не понимаю, почему оказался возле храма. Наверное, ангел его привел. Так мы его обнаружили. И стали ему помогать. Мы его кормили, помогали одеждой. Мы пытались восстановить его документы, посылали запросы везде – и везде получали отказы. Мать у него умерла, брат умер, сын умер – и все документы сгорели. Архив сгорел, и мы не могли восстановить его паспорт. То есть, человек оказался никто. Мы стали снимать ему квартиру. Потом он тяжело заболел, у него случился инсульт, его положили в больницу по личной договоренности, потому что без документов. Потом уговорили настоятеля и поместили его здесь, в комнатке при мастерских. В течение нескольких месяцев его досматривали. Пока не умер. А потом хоронили, как положено: вокруг храма обносили, все сестры присутствовали. Прихожане спрашивали: что за важного человека вы так торжественно хороните? Мы говорим: бомжа.

Храм св.Евфросинии Полоцкой
Беседовала Анна ПАЛЬЧЕВА