Чем занимаются сестричества милосердия в России? Как им удается так много – кормить бездомных, ухаживать за одинокими стариками и брошенными детьми, опекать заключенных? Об этом и многом другом в рамках проекта «Кто есть кто в благотворительности» рассказывает координатор Ассоциации Сестричеств милосердия РПЦ, старшая сестра Общины сестер милосердия во имя Казанской иконы Божьей Матери при Московском подворье Валаамского монастыря Людмила Худоярова.
Сестрами милосердия становятся те, у кого душа болит о ком-то, кроме себя
К нам в общину приходят очень разные люди, очень разного социального уровня. Молодые, пожилые, успешные. Разные. У нас была Галя Аверина. Уборщица, не семи пядей во лбу, но она несла такую любовь. Вся ее жизнь была жертвенная. У нее был пьющий муж, много проблем, но она оставалась лучом света не только для своей семьи, для всех вокруг. В нашей Общине она всегда была среди первых, всегда готовая выполнить любую работу. Она уборщица, а другие – кандидаты наук, врачи. Очень разные люди, с разным социальным уровнем. Но всех объединяет одно: меня не удовлетворяет жизнь только для себя, только для своей семьи. Я хочу помочь кому-то еще. Как смогу. Чем могу.
Кто-то считает, что кормить опустившихся бомжей – это развращать их. А к нам приходят сестры с другой позицией: бездомные – тоже люди. Каждый человек – образ Божий, пусть и в таком безобразном, кошмарном виде. У каждого есть душа. Да, по какой-то причине, как правило, по собственной вине, человек оказался там, где оказался. Ну и что теперь, пусть погибает у тебя на глазах?! Он же человек. Сестрами милосердия становятся тогда, когда душа болит о ком-то, кроме себя. И видя за окном мороз, думаешь: «А как там наши бомжи?»
Обыкновенная жизнь верующего человека
Мы живем в жестокой, безнравственной атмосфере. Лет двадцать назад мы представить себе не могли в страшном сне, в каком обществе мы окажемся. Но я удивляюсь, что и на этом навозе могут вырастать прекрасные цветы. Таких прекрасных людей я знаю, в нашем окружении они есть и в нашей Общине. Я уверена, что каждый отвечает сам за себя в любой обстановке. У нас не будет возможности, представ пред Богом, винить атмосферу, в которой все так жили. Мы этим не оправдаемся. И есть люди, которые это понимают. И это те люди, которые с нами в Общине. Может быть, они не могут это вербализовать, но приходят они в сестричество именно с таким чувством.
Да, мы стареем. Мои товарки, с которыми начинали, стареют, а моя любимая Галя Аверина умерла несколько лет назад от рака. Но мы не унываем. Вообще, я считаю, что нет ничего самоотверженного в том, чтобы жить и трудиться, как сестра милосердия. Это обыкновенная жизнь обыкновенного верующего человека. И верю, что Господь нас не оставит, как помогал все эти годы.
Что не запрещено – разрешено
Например, достаточно быстро выявилась потребность кормить бездомных. Наше подворье находится близко к Белорусскому вокзалу, где концентрируются группы бездомных. Они регулярно приходили на подворье просить милостыню, им выносили еду в банках. Но подворье близко не только к вокзалу, оно находится на Тверской улице в окружении элитных жилых домов и офисов. Очень скоро жители стали возражать, и надо было что-то решать. Устраивать столовую для бездомных на территории подворья возможности не было, поэтому мы решили организовать выездную столовую, взяли старую «Газель» и стали выезжать к бездомным с горячей едой.
Но прежде мы долго ходили по инстанциям за разрешением на свою деятельность. В муниципалитете, управе нас на словах одобряли, но на все просьбы подписать нужное письмо отказывали под разными предлогами. Грянул кризис 1998 года. Не осталось никаких сомнений в том, что наша помощь бездомным необходима.
Мы знали, что на Павелецком вокзале есть аналогичный автобус от протестантов. Туда на разведку отправилась наша сестра узнать, какие у этих ребят есть разрешения. Узнав, что никаких разрешений они не имеют и не просили, мы наши «хождения по инстанциям» закончили. В монастыре нам выделили небольшую кухоньку в шесть квадратных метров, где мы стали готовить каши с мясными, рыбными и овощными добавками, заваривать чай. В ход идет все, что нам жертвуют. Сестры выходят на послушание в 10 утра. К 13 часам грузят котлы с едой в машину – и в путь.
Очень трудно было выбрать место, чтобы не мешать жителям и учреждениям в условиях плотной застройки Центра. Нас гоняла милиция, для острастки с автоматами, таскали в ОВД на основании того, что мы собираем «контингент», который во всех отношении нежелателен в столице, но потом всех отпускали. Этих людей в столицу мы не собираем, они сюда съезжаются сами. На грозный вопрос начальника 10 отделения «Тверской: « Кто вам разрешил?», я ответила просто. «Это запрещено? Нет? А что не запрещено – разрешено. Мы не торгуем. А выйти и накормить человека, который в этом нуждается, может в нашей стране любой гражданин, и разрешения ему на это не требуется». Со временем мы определились с местом в полосе отчуждения вдоль железной дороги, и нас оставили в покое.
С 1998 года мы стабильно, два раза в неделю, а с праздниками – три раза, выезжаем с горячим питанием. Обычно кормим от 50 до 150 человек. Летом меньше, потому что этот контингент мигрирует, как перелетные птицы. Меню у нас стабильное. И готовим как для себя. Еду раздаем в одноразовой посуде, которую нам тоже жертвуют. Есть проблема с утилизацией посуды, которую по-хорошему надо бы собирать в специальные конвейеры и отправлять на свалку, где утилизируют отходы из инфекционных больниц. Но это очень сложно и дорого. Мы установили строгий порядок. На кормлении среди бездомных есть старший, которого предупреждаем, что после себя оставлять ничего нельзя. Иначе меры в отношении нас всех будут самые жесткие. Поэтому они после себя все убирают, и площадка остается после нас чистой.
Хочу поделиться положительным опытом. Для нашей деятельности нужен транспорт и водители. После неудачного опыта с наемными водителями (мы не можем платить много) пришлось сестрам самим садиться за руль. Сейчас у нас 12 сестер за рулем, и проблемы с этим нет. Все поездки по Москве и области сестры обеспечивают своими силами.
Актуальна помощь
Некоторые ошибочно считают, что сестры милосердия – это монашеские общины. В 1990-е годы меня отправили от Патриархии в Англию знакомиться с опытом благотворительной работы разных негосударственных организаций, в том числе сестер милосердия. Эти действительно католические монашеские общины, они объединяют людей «для социальной работы», их задача – помощь ближнему. Устроение православных монастырей другое, их главное дело – молитва за мир, но они никогда не отгораживались от мира, и всегда монастыри были центрами помощи во всех бедах. Сестричества во всем мире, и в России объединяли всех женщин, которые хотели помочь ближним, большинство из них не были монахинями.
В России расцвет сестричества как явления приходится на эпоху войн, когда общество самоорганизовывалось в тяжелый для страны исторический период. Например, в русско-турецкую, первую мировую войны женщины-девицы и вдовицы, знатные особы и члены императорской фамилии – оказывали помощь раненым в госпиталях, выезжали на поля сражений и были лучшими помощницами врачей. Вспомните воспоминания хирурга И.Павлова. И они не были монахинями. Другой вопрос, что милосердие существовало и до образования сестричеств, и было всегда сосредоточено вокруг монастырей. Но, возникая как необходимая потребность в условиях войны, сестричества сохранились на постоянной основе, ведь и между войнами людей страждущих достаточно. На долгие годы эта христианская традиция была прервана, но 20 лет назад возродилась и успешно развивается. Патронаж и помощь обездоленным, заключенным в тюрьмах, бездомным и сиротам не перестают быть актуальными и сейчас.
Сегодня в Москве около 15 сестричеств разных форм устройства: с штатными сотрудниками, добровольцами, смешанного типа. В нашей Общине нет штатных работников. Все добровольцы. И отчасти это проблема, потому что приток желающих стать сестрами нельзя назвать потоком, скорее ручеек. Владыка Пантелеимон прав, когда говорит, что средний возраст сестры милосердия около 60-ти лет. Слава Богу, что у нас есть сестры, которые много лет назад еще девочками пришли к нам с мамами и остались, но таких немного. Вообще обновление и приток молодежи – проблема для всех сестричеств. И хотя за эти годы число членов Общины выросло в несколько раз (нас теперь более 50) – этого при наших задачах мало. При этом из первоначального списка осталась половина. Текучка в сестричествах тоже присутствует. Искушения сопровождают всех, а кто решился на добрые дела – тем более. Кто смог, тот удержался. Люди отсеивались в разное время, кто-то почти сразу, кто-то продержался подольше. Когда меня спрашивают, почему я сама не ушла, мне это даже непонятно. Я не просто по своему желанию пришла, меня благословили. Недавно я пришла к духовнику со словами: «Батюшка, я слабею, глупею, старею, мне уже 71 год!..» – «Но не 91 же», – ответил он. Дальше я не продолжала. Вообще, приходить в сестричество, оставаться или уходить – личное дело каждого, его состояния души. Все будем перед Богом отвечать. Каждый за себя. В Царствие Небесное не ходят компаниями, и даже общинами.
Как вообще все начиналось
В 1995 году Московское подворье Валаамского монастыря получило указание из Патриархии начать служение в НИИ нейрохирургии им. Бурденко. Это теперь институт располагается в новом здании, а тогда, в 1995-м, располагался в здании бывшего Александровского приюта для дворянских сирот. Сам приют был открыт в 1901 году с великолепным храмом во имя св. Николая Чудотворца. На освящении храма присутствовали великий князь Сергей Александрович с супругой Елизаветой Федоровной, посещала его императорская чета. После революции в здании приюта были разные учреждения, в 30-е годы разместился институт нейрохирургии, а в самом храме была операционная. Сотрудники института сами обратились в Патриархию с просьбой возобновить богослужения в некогда бывшем здесь храме. Начиналось богослужение в небольшой части библиотеки, где был возведен алтарь.
После изучения обстановки стало ясно, что кроме богослужения, понадобится помощь другого рода. Палаты были большие, по 8-10 человек, в них находились очень тяжелые пациенты, перенесшие операции на головном и спинном мозге, онкологические больные. Здесь находились люди из разных городов, рядом не было родных, и им нужна была элементарная помощь: покормить, обмыть и т.п Институт согласился принять нашу помощь, и тогда игумен Варсонофий обратился к прихожанкам подворья с просьбой помочь. У нас сформировалась небольшая группа из двенадцати человек, мы начали посещать институт, чтобы организовывать службы, дежурить в храме и петь на клиросе. В институте нам организовали небольшой курс подготовки для младшего медперсонала, то есть санитарок, и мы начали работать: мыли огромные старинные окна, убирались в реанимации и других палатах, помогали в уходе за больными, – словом, делали все, что нам поручали. Сейчас институт занимает новое замечательное здание с самым современным оборудованием, пациенты обеспечены хорошим уходом. В настоящее время основная наша работа – обеспечение богослужений и ежедневное дежурство в храме, функции требных сестер. Еженедельно, по субботам и по большим праздникам, в храме служат литургию, по вторникам – молебны. Сестры обходят всех больных (их всего 300, в т.ч 50 – в детском отделении) и выявляют желающих причаститься, готовят их к исповеди и причастию, а затем вместе со священниками проходят по палатам с Дарами. Часть больных причащаются в храме, но большинство лежачих причащают в палатах. В храме есть крестильня, много больных приняли Крещение, были венчания и отпевания.
Как всякое другое дело нельзя начать и бросить, так и тут было понятно, что мы начинаем работу на постоянной основе. К 1997 году состав группы стал более или менее стабильным, и мы юридически оформили нашу организацию. Архимандрит Кирилл (Павлов) благословил нас на создание общины и дал нам имя: Община во имя Казанской иконы Божьей Матери.
С детьми сложилось так
В 1997 году Валаамское подворье получило землю под строительство скита в Коломенском районе. Община сестер милосердия решила приобрести себе участок по соседству. В 1990-е годы это было сделать гораздо проще, чем сейчас. Мы купили здание школы, которую закрыли из-за отсутствия детей, и небольшой участок земли. Здание было в очень плохом состоянии, но мы его реконструировали, и оно сейчас радует сестер и наших гостей. В 1998 году был построен и освящен домовый храм во имя Казанской иконы Божией Матери. В храме служат клирики Московского подворья Валаамского монастыря. Теперь здесь постоянно проживают десять сестер. Это стало нашей загородной базой и Коломенским отделением, благодаря чему община получила статус межрегиональной.
В Коломне практически сразу мы познакомились с персоналом и детками Дома ребенка и стали им помогать. Слава Богу, сейчас детские дома хорошо снабжаются, а в 1997 году все было гораздо хуже, не хватало самого необходимого. Мы включились в помощь детским домам. К нам поступали обращения сиротских учреждений из разных областей – Тула, Рязань, Ярославская область. Сейчас на нашем попечении около десяти детских домов, с которыми у нас многолетняя связь. Раньше приходилось чаще оказывать материальную помощь, теперь реже, удовлетворяем некоторые нужды: лекарства, канцтовары, обязательно поздравления и подарки к праздникам. А в основном сейчас мы, что называется, занимаемся социализацией: устраиваем экскурсии по монастырям, возим в театры, музеи. В поездках обязательно водим детей в кафе, чтобы сделать им маленький праздник.
На самом деле, сейчас для детских домов находятся спонсоры. В Москве и области у детского дома может быть не по одной организации-опекуну. А с Коломенским Домом ребенка мы в неразрывной связи, в том числе с замечательным директором и персоналом. Священство Валаамского подворья крестит и причащает детей, за прошедшее время окрестили уже сотни вновь поступающих деток.
На основе этого опыта у нас появилась идея создать в Коломенском отделении свой детский дом семейного типа. Это такая структура, когда как бы семейно живут 6–10 детей с воспитателями (мамами), вместе участвуют в хозяйственной деятельности, учатся в обычной школе. К сожалению, у нас это не получилось. Мы столкнулись с тем, что не могли получить детей, притом что имели для этого все условия. Спонсоры построили замечательный дом, оборудовали всем необходимым, причем по нормам, далеко превосходящим государственные, получили все документы-приемки. Мы подбирали педагогический и другой персонал, но на уровне органов опеки упирались в стенку. Так было, как сейчас – не знаю. В результате, после двух лет бесплодных попыток мы эту идею оставили.
Однажды, после разговора с владыкой Пантелеимоном (я советовалась, как нам пробить эту стену), мы пришли к решению предоставить наше замечательное здание в пользование Свято-Дмитровскому приюту и приюту Марфо-Мариинский обители. Этими домом они пользуются как базой отдыха. Мы довольны, что приняли правильное решение. Дом служит по назначению, мы рады. Когда они приезжают, стараемся их угостить нашими хорошими молочными продуктами, овощами и пр. Нам радостно видеть их в нашем домовом храме.
Наши одинокие старушки
Когда мы обосновались в Коломенском районе, из сельской администрации к нам обратились с просьбой включиться в помощь одиноким и немощным жителям окрестных деревень. Мы выяснили, кому и какая помощь нужна, составили списки. Так у нас появилось новое направление деятельности и около 25–30 подопечных (в разное время) в 15 населенных пунктах. Это в основном одинокие старушки, плюс неблагополучные семьи с малыми детьми. Два раза в неделю сестры выезжают к ним, оказывают любую помощь. Тем, кто не может готовить, привозят горячую еду, кто может – привозят продукты, убираются, если человек немощный, кого-то помоют, кому-то постирают. Если человек болен и нуждается в госпитализации, помогают в этом. Мы занимаемся всем, вплоть до похорон. Иногда делаем это за свой счет, потому что родственники отказываются участвовать, бывает и такое. Валаамское священство опекает наших стариков при жизни и отправляет в последний путь.
Местная администрация в нас заинтересована. Но это не значит, что мы станем делать за них их работу. Дело в том, что существует перечень обязанностей социальных служб. Но для немощного человека этого перечня недостаточно. Убирать, стирать за стариками соцработники не обязаны, воду и дрова таскать тоже. Вот к нам и обращаются. Эти обращения мы проверяем, действительно ли человек нуждается, согласовываем с администрациями местных поселений (бывшими сельсоветами). В деревне все обо всех знаю, в том числе – и кому действительно нужно помогать.
Письма веером
Обычное дело, что в храмы приходят письма с просьбами от заключенных. Мы попробовали удовлетворять просьбы таких людей, собирали и отправляли посылки, которые часто к нам возвращались. Дело в том, что заключенные рассылают свои письма веером по десяткам приходов, надеясь, что кто-нибудь откликнется и вышлет им: очки, белье, книги, гостинцы. Однако посылки им позволено получать не чаще, чем раз в три месяца. Да и не все в письмах бывает правдой. Чтобы не расходоваться впустую на почтовые издержки, мы обратились в 2006 году в Патриархию с просьбой закрепить за нами колонию, которую могли бы опекать. Получили женскую колонию в Костромской области, где содержатся от 700 до 1000 заключенных. Одна из благотворительных организаций построила там храм. Мы стали помогать закрепленному местному священнику организовывать службы, стали приезжать с поздравлениями и подарками в православные праздники. Подарили храму книги, иконы, видеоматериалы и т.п. Два года назад мы открыли в колонии двухгодичные заочные катехизаторские курсы «Основы православной веры». Наши сестры регулярно ездят с лекциями, литературой, оставляют и проверяют задания. По окончании курсов проводится экзамен и выдается диплом. В этом году окончили курсы 9 человек, и это для такой среды хорошо. Администрация колонии наградила нашу Общину грамотой, а Костромская епархия – медалью во имя св. Феодора Стратилала.
Благодетели
За 18 лет своей деятельности мы приобрели необходимый транспорт, сельскохозяйственное оборудование и инвентарь, построили скит в Коломенском районе, т.е. имеем значительную материальную базу. Что-то мы получили за счет грантов, но эти суммы незначительные, а большую часть наших потребностей покрывают благодетели, которые нам доверились. И они не просто в стороне, они с нами вместе. Многие из наших благодетелей познакомились с сестричеством еще в 1990-е годы, когда у нас почти ничего не было. Некоторые постепенно сами включались в эту работу. Одна благодетельница, которая строила в Коломенском отделении детский дом, сама вступила в Общину и стала руководительницей детского сектора. За всей нашей деятельностью всегда стоит благодетель, начиная от крупы для бомжей и кончая покупкой автотранспорта. Но люди что-то дают на дело только тогда, когда видят результат. И мы стараемся. И еще у нас есть закон строжайшей экономии.
Нести проповедь Христа
Несколько лет назад владыка Пантелеимон, знакомясь с деятельностью сестричеств, предложил мне стать координатором вновь созданной Ассоциации сестричеств милосердия РПЦ. С тех пор наша Община несет это послушание. В задачу Ассоциации входит знакомство и обмен опытом российских сестричеств, координация их деятельности, распространение основных положений Церкви, объединение в общих социальных проектах. Сейчас в России по разным сведениям более 300 сестричеств и групп милосердия. Их число растет, в последние 2 года это связано, в том числе, с введением в храмах должности социального работника. И так как один в поле не воин, вокруг возникает группа поддержки.
В некоторых сестричествах часть сестер работают на штатной основе, в том числе в медицинских учреждениях. Иногда задают вопрос: чем они отличаются от медицинских сестер, работающих рядом? Я понимаю это так: сестра милосердия должна своей жизнью, своим примером для окружающих нести проповедь Христа. Это не значит, что она должна быть обязательно катехизатором. Это, кстати, многие делают, и не всегда хорошо. Своим поведением, особым отношением, своей любовью к людям она должна нести проповедь. При этом надо сказать, что есть замечательные медицинские сестры, настоящие профессионалы, на которых держится наша медицина, я таких знаю немало.
На последних Рождественских чтениях один священник из Белгородской области, который сам серьезно занимается социальной работой, рассуждал о процессе наращивания социальной деятельности в Церкви. «Живя среди неблагополучия, приходится этим заниматься. Но заигрывать с обществом не следует, потому что те, кто нарек себя «обществом», никогда не будет лояльно к Церкви, как ты перед ним не расшаркивайся», – говорил он. Главная задача Церкви, и здесь я с ним согласна – души спасать.
