О себе
Елена Васильевна Крылова родилась в Самаре в 1957 году. Мама – фельдшер, папа – инженер. Мечтала о мединституте, но туда было не поступить без медали и блата. Ни того ни другого не было, поэтому поступила в инженерно-строительный.
В семье была верующая бабушка, ее приглашали читать над умершими Псалтирь. Первые церковные знакомые были знакомыми бабушки.
«О вере я узнавала больше не по книгам, а от людей. Вся моя жизнь – цепочка встреч с праведными людьми», – рассказывает Елена Васильевна.
В конце 70-х Елена Васильевна, выпускница строительного вуза, работала в местной многотиражке и мечтала о Москве. Но в советские времена перебраться в столицу было не просто. Елена Васильевна подумывала уже о том, чтобы вступить в партию и пойти на рабфак в МГУ, но душа не лежала. В 1980 году, на Пасху она оказалась в Москве, точнее в Подмосковье, в сельском храме в компании молодых людей. Один из них, будущий священник, отсоветовал Елене Васильевне вступать в партию. Она послушалась и решила покорять столицу иначе.
Хорошо быть дворником
«Я в Москву приехала, как лимитчица», – рассказывает Елена Васильевна.
В советские времена быть дворником было не так уж и плохо, дворникам давали жилье. Но подметать улицу и убирать снег, колоть лед было ничуть не легче, чем сейчас, не женская эта работа, тяжелая, а жилье – комната в коммуналке. Но в молодости на все хватало сил, после работы Елена Васильевна пела в церковном хоре в храме Троицы в Вешняках, помогала семьям многодетных управляться с детьми. Любимый храм Троицы Живоначальной был в Подмосковье, в селе Голочелово – от Москвы шесть часов туда, шесть – обратно. Там можно было причаститься, можно было делать это часто. В столичных храмах причащаться не всегда получалось. Даже на Пасху священник выносил чашу и уносил ее обратно в алтарь.
Времена были для верующих тяжелые. 1982 году Елена Васильевна попала «на крючок» КГБ. Верующие тогда считались людьми подозрительными, государство старалось взять их под надзор. Как-то в квартиру, где молодежь училась церковному пению, нагрянули милиционеры и приказали: «Паспорта на стол!» Документы из сумочки достала одна Елена Васильевна, после этого ее «взяли на карандаш». Велели каждый раз после работы отмечаться в домоуправлении. Не пойти в храм, пропустить службу для Елены Васильевны до сих пор – худшее наказание.
Тройка по хирургии
Дворником Елена Васильевна проработала пять лет, потом поступила в медучилище при первом Медицинском, на вечернее отделение. В те времена учились два с половиной года, но учиться было сложнее, один учебник на всю группу.
«Я своим вечерникам говорю: «Вы – счастливые люди! Когда мы учились, у нас даже шприцов не было»», – рассказывает Елена Васильевна.
В училище единственная тройка была по хирурги. Преподаватель оказался экстрасенсом и на занятиях рассказывал об этом. Елена Васильевна молчать не смогла. Результатом полемики и стала тройка.
Учебу совмещала с работой, была санитаркой. После училища стала медсестрой. В реанимации, детской и взрослой, проработала двадцать лет. Ее рассказ об этой работе был опубликован в журнале «Нескучный сад».
Практика и теория
С 1987 по 1990 год Елена Васильевна работала в 9-й детской больнице в «отделении ложного крупа». Вот что она рассказывает:
«Отделение приравнивалось к реанимации. Скорая привозила задыхающихся детей, в основном ночью, и мы их откачивали. В отделении было много детей-отказников. Они были, кроме того что больные, еще и истощенные, голодные. В детском доме им сунут бутылочку с соской и уйдут, если бутылочка упадет и молоко прольется, ребенок останется голодный. Домашние дети были с мамами, а за отказниками ухаживали мы, сестры, кормили, старались уделять им побольше внимания, чаще брать на руки.
Потом 5 лет работала в реанимации хирургии Первой градской больницы и два года в приемном отделении. Но постепенно у меня началась аллергия, сначала на антибиотики. А однажды надела перчатки и случился отек Квинке. А я и до этого уже преподавала, вела практические занятия в реанимации. И вот – сменила род деятельности – веду в училище сестер милосердия самый главный предмет – сестринское дело.
Первые выпускницы училища сестер милосердия – люди, у которых за плечами было образование и жизнь. Они сумели рассмотреть, что самое главное – это вторая заповедь Христа. Главное – ближнему своему помочь. Про Бога – это очень личное, о любви к Богу не будешь везде говорить. А человека полюбить проще. Помог, значит, сумел полюбить.
Вчера прочитала в фейсбуке, что преподаватели – ненормальные люди, по доброй воле всю жизнь ходят в школу. А мне – нравится!
Конечно, преподавание – не то, что работа с больными. Преподаватель выкладывается, но обратной связи нет, результатов труда не видно. Но я прихожу в Первую градскую и больницу Святителя Алексия и вижу там своих учеников».
Личное и чудесное
Рассказывает Елена Васильевна:
«В моей жизни было чудо. В прошлом году мне сделали операцию по удалению щитовидной железы, задели голосовую связку. И я осталась без голоса. Несколько месяцев говорила шепотом. А как преподавать? Пошла на реабилитацию, вспомнила свои занятия по церковному пению. Хотя связка по-прежнему одна и дышать тяжеловато, но голос восстановился».
Елену Васильевну не раз звали замуж. Не пошла. Всегда мечтала уйти в монастырь. Сейчас, вроде, самое время осуществить мечту. Так бы и сделала, но хочется понянчить внуков. Откуда внуки у бездетной женщины? Все просто. Дети из многодетных семей, за которыми Елена Васильевна помогала присматривать в советские времена, уже выросли и растят своих детей, Елены Васильевны названных внуков.
Вещи былых времен
Елена Васильевна умеет находить подход не только к людям, но и к вещам. Старые вещи ее любят, служат верно, в том числе и в быту – кружевной воротничок ручной работы, ажурный подстаканник. А еще у нее есть свой собственный музей, несколько шкафов удивительных редкостей, формы сестер милосердия, склянки, инструменты и медикаменты из фронтовой аптеки, много фотографий, открыток, писем, бытовых вещей и вещиц.
Рассказывает Елена Васильевна:
«Я ухаживала за 92-летней Ольгой Тимофеевной Гусевой, прихожанкой Обыденского храма. Она всегда говорила при встрече: «Миленький мой, хорошенький мой!»- это было ее приветствие. А Ольга Тимофеевна, в свою очередь, раньше тоже ухаживала за одной женщиной, дворянкой, Александрой Сергеевной Крашенинниковой. А у Александры Сергеевны была племянница, которая в Первую мировую была на фронте сестрой милосердия, а в мирное время работала провизором в клинике Императорского Московского Университета. В музее Екатерине Семеновне Григоровой посвящена целая витрина. И после смерти Ольги Тимофеевны вещи, которые остались от Крашенинниковых, стали основой музея, который я организовала в училище.
Смысл существования музея – показать, что сестры милосердия не просто идеальный, героический образ, а реальные люди со своими судьбами. По экспозиции видно, что служение сестер милосердия – это не отрыв от жизни, это сама жизнь».
Фото: Павел Смертин
