Отсроченный аффект, или 10 лет условно
Может ли суд подходить с разной меркой к людям, совершившим преступление от безысходности, и к тем, кто убил, допустим, с целью грабежа? На этот вопрос «Милосердию.ru» ответил Сергей Пашин, федеральный судья в отставке, профессор НИУ ВШЭ.
– В уголовном праве существует принцип индивидуализации наказания. Наказание должно соответствовать не только характеру и опасности деяния, но и личности правонарушителя. Суд обязан учитывать все обстоятельства дела. Обвинение, которое человеку предъявлено, – это лишь проект позиции государства. А ответ государства будет сформулирован судьей.
Первое, что можно сделать, – это квалифицировать деяние по другой норме Уголовного кодекса. В деле Хачатурян, мне кажется, речь может идти о так называемом отсроченном аффекте, когда противоправные действия жертвы накапливаются в психике и сознании обиженных и потом дают взрывную реакцию. (См. статью 107 УК РФ. – Прим. ред.)
Второе, можно доказать, что кто-то из участников не совершал преступления. Например, если он находился в другой комнате. (Старшая из сестер, Крестина, спала в другой комнате, когда Ангелина и Мария, по версии обвинения, напали на отца. – Прим. ред.).
Если человек все-таки признан виновным, то возможно условное осуждение. Однако условное осуждение сейчас допустимо только в том случае, если наказание не превышает восьми лет лишения свободы. На убийство «группой лиц по предварительному сговору», в котором обвиняют сестер Хачатурян, это правило явно не распространяется.
– Сергей Анатольевич, когда-то, будучи судьей, вы приговорили женщину к 10 годам лишения свободы условно за убийство мужчины, который ее насиловал и избивал. У нее тоже был отсроченный аффект?
– Да, хотя в то время закон этого состояния еще не признавал. Эксперты указали на тяжелое психоэмоциональное состояние девушки. В сознании судьи очень прочно сидит мысль, что аффект – это внезапная реакция на действия, которые происходят в данный момент времени, а не продолжаются. Но теперь в Уголовном кодексе есть представление об отсроченном аффекте.
Самое реальное для сестер Хачатурян в суде, состоящем из одного или трех судей, это наказание ниже низшего предела, предусмотренного в санкции статьи особенной части Уголовного кодекса.
Это когда по статье полагается лишение свободы на срок от 8 до 20 лет, а судья приговаривает, допустим, к 3 годам, указывая на исключительные обстоятельства. Одно из этих обстоятельств – поведение жертвы. Если оно было противоправным, то судья может посчитать это основанием для смягчения наказания.
Если впал в бредовое расстройство
– Адвокат младшей из сестер настаивает, что его подзащитная находилась в невменяемом состоянии. Что это означает для судьи?
– Невменяемость означает, что человек не мог осознавать значение своих действий или руководить ими. То есть он действовал под влиянием психического расстройства или слабоумия. Когда речь идет о невменяемости, важно понимать, она ситуативная, или связана с психиатрическим диагнозом.
Если невменяемость ситуативная, то человека незачем лечить в психиатрическом стационаре. А если невменяемость связана с диагнозом, то человека отправляют на принудительное лечение.
Пример ситуативной невменяемости – патологическое опьянение. Это когда человек под влиянием усталости или тяжелых обстоятельств выпивает грамм 50 коньяку и впадает в бредовое расстройство психики. Например, нападает на попутчика по купе, потому что полагает, что тот шпион. После того как человек проспится, это состояние исчезает.
Но если, допустим, ему ставят диагноз шизофрения, или маниакально-депрессивный психоз, и если есть связь между болезненным расстройством и нарушением уголовного закона, то тогда будет принудительное лечение вместо наказания.
– Защитники сестер Хачатурян говорят также о необходимой обороне.
– Тогда надо доказать (или, точнее, выдвинуть основанную на материалах дела версию), что человек действовал в ситуации, когда его жизни и здоровью угрожала опасность, пусть и отсроченная, или он не понимал, что посягательство уже закончено. Необходимая оборона – это, например, когда заложник нападает на своих охранников.
«Теоретически президент может помиловать любого»
– Применяется ли в судебной практике такой механизм, как помилование, если речь идет об особо тяжких преступлениях?
– Помиловать может только президент РФ. Это происходит крайне редко и касается, в основном, тех случаев, когда человек уже почти отбыл наказание, и ему осталось сидеть месяца четыре. Для этого нужно написать ходатайство (прошение). Процедура связана с решением региональных комиссий по помилованию, которые рекомендуют президенту удовлетворить прошение, или, чаще всего, не рекомендуют. Теоретически президент может помиловать любого человека, даже не дожидаясь суда.
– Вы были главным инициатором восстановления в России суда присяжных. Сестер Хачатурян мог бы судить такой суд?
– Да, безусловно. Если хотя бы одна из сестер Хачатурян захочет, чтобы их судил суд присяжных, очень вероятно, что присяжные их оправдают, хотя нет преступления тяжелее отцеубийства.
Присяжные руководствуются не только буквой закона. Судья их напутствует и объясняет, в чем закон состоит. Но руководствуются они своими представлениями о справедливости и милосердии.
Они могут признать наличие события преступления, сказать: «Да, доказано, что вот такой-то умер, ибо его зарезали». Но при этом на вопрос о виновности ответить: «Нет, подсудимый не виновен».
Присяжные не мотивируют вердикт, поэтому могут оправдать даже человека, формально нарушившего закон. Судьи связаны вердиктом присяжных заседателей и в этом случае постановляют оправдательный приговор, даже если не согласны с ним.
«Это сравнимо с бунтом узников концлагеря»
Защита сестер Хачатурян рассматривает возможность суда присяжных, сообщил «Милосердию.ru» Алексей Паршин, адвокат Ангелины Хачатурян. «В судах присяжных гораздо больше состязательности, чем в профессиональных судах. Мы уверены, что сможем доказать невиновность девочек при состязательном процессе», – пояснил он.
– Какой вариант решения суда был бы для сестер самым справедливым?
– Прекращение уголовного преследования в связи с отсутствием состава преступления. Для общества важно видеть, что государство защищает лиц, которые успешно сопротивляются преступникам, а не осуждает их.
– Если сестер оправдают, не станет ли это прецедентом для оправдания других убийств, гораздо более опасных?
– Если так рассуждать, то люди не должны сопротивляться преступлениям. Мы не можем лишить людей права на защиту своей жизни и здоровья. И потом, о каких прецедентах можно говорить? Резонансные дела, по которым людей не осуждают, случаются. Никаких «всплесков» аналогичных преступлений такие ситуации не повлекли. Кроме того, у нас меньше 1% оправдательных приговоров.
– Верно ли, что с точки зрения защиты никакого сговора между сестрами не было, Крестина не участвовала в совершении преступления, Мария была невменяема, а Ангелина совершила убийство в состоянии необходимой обороны?
– Все три девочки находились в состоянии необходимой обороны, в том числе и Мария, которая была признана невменяемой. Но действия Крестины были незначительными: она вбежала, когда услышала шум, брызнула из перцового баллончика, ни на кого не попала и убежала. Мы считаем, что ее вообще нельзя было привлекать к уголовной ответственности.
Что касается сговора, то совершенно неважно, был он, или нет, действовали девочки совместно или порознь. Для необходимой обороны это неважно. Это важно только в случае превышения необходимой обороны, о котором нет оснований говорить.
Девочки младше по возрасту, чем потерпевший, и физически слабее, находились в зависимости от него. Это сравнимо с бунтом узников концлагеря «Собибор».
Те действовали спланированно, «группой лиц по предварительному сговору», воспользовались моментом и напали на своих истязателей-охранников, но никому и в голову не приходит их судить за это.
«Христианскому милосердию не нужны основания»
Каким должно быть христианское отношение к людям, совершившим убийство? А если преступник находился в чрезвычайных обстоятельствах? На эти вопросы «Милосердию.ru» ответил диакон Кирилл Марковский, автор книг «Небо на дне: 15 лет переписки и встреч с пожизненно лишенными свободы» и «Епархия особого режима».
– Существует осуждение общественное и личное. – От имени общества человека осуждает суд, он выносит приговор. Если говорить об осуждении личном, то верующий человек должен здесь руководствоваться словами Христа: «Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены» (Лк.6:37).
То есть христианин лично не должен осуждать никого, предоставив весь суд над кем-либо Богу.
Только Бог знает все о каждой человеческой душе, о ее греховных заболеваниях, стремлениях, а также о ее покаянии. Он один может подобрать для падшей человеческой души соответствующее лечение.
В целом же, христианское милосердие отличается от светского именно тем, что оно не ищет никаких оснований для своего проявления. Неважно, что совершил человек. Важно, нуждается ли он в нашей помощи.
Наш приход (Храм Святителя Николая Мирликийского в Бирюлеве. – Прим. ред.) помогает людям, совершившим особо тяжкие преступления. Мы стараемся не судить этих людей. Для нас важно, нуждается ли человек в нашей помощи – в переписке или материальной поддержке – и можем ли мы ее оказать.
И нередко бывает, что такое проявление милосердия побуждает даже неверующих и озлобленных заключенных обратиться к Богу. Они становиться верующими в подлинном смысле этого слова, начинают жить духовной жизнью и со временем кардинально внутренне меняются.
Да, иногда для этого нужны десятилетия. Но это происходит. И по прошествии многих лет это уже совсем другой человек, преображенный благодатью Божией.
«Принести покаяние и ожидать приговора»
– А если говорить о правосудии? Нужно ли строго судить девушек, совершивших преступление в безвыходной ситуации?
– Если честно, мне их по-человечески жаль. Однако только Господь знает, что для них действительно благо. Все-таки их совесть не может не быть отягчена тем преступлением, которое они совершили. И опять же, только их совесть может им подсказать, насколько ситуация была безвыходной.
Общаясь с ними, я советовал им, прежде всего, задуматься о своих отношениях с Богом, принести покаяние и ожидать приговора, как Божьего волеизъявления.
Да, суд совершается людьми. Но в конечном итоге, ничто не происходит без воли Божией и Его Промысла о человеке. И малая птица не упадет на землю без воли Отца Небесного, тем более и с человеком ничего не может случиться вопреки воле Божией. Вспомним замечательное произведение «От Меня это было».
– В обществе высказываются разные мнения по поводу дела сестер Хачатурян. Многие требуют, чтобы девушек освободили, но есть и те, кто считает, что убийца должен быть наказан.
– Общественное мнение не всегда бывает объективно, поскольку никто не знает всех деталей и подробностей. Решение нужно доверить суду, которому известны все тонкости дела – и результаты следствия, и доводы защиты, и, самое главное, насколько подсудимых можно считать вменяемыми на момент совершения преступления. Я думаю, что суд, конечно, учтет все моменты, и приговор не будет суровым.
Думаю, что верующим людям лучше искренне помолиться за сестер, дабы Господь помог им принять решение суда земного со смирением и доверим Богу.
