В 1917 году Пучков выступил с инициативой – открыть на Братском кладбище музей войны, в качестве «наглядного памятника великих подвигов и жертв русского народа во время этого беспримерно грозного исторического события». С орудиями, окопами, землянками, блиндажами, проволочными заграждениями, наблюдательными пунктами и прочими фронтовыми реалиями.
Но революция разрушила все эти планы.
Прививки от бешенства в центре Москвы
Сергей Пучков родился в 1856 году в Москве. Окончил Четвертую казенную гимназию на улице Покровке, затем медфак Московского университета. А потом сошел с обычной колеи и поступил в ординатуру Полицейской больницы.
Он исправно исполняет свои профессиональные обязанности, но не ограничивается этим. В 1886 году благодаря Сергею Васильевичу слава Полицейской больницы выходит за рамки преступного мира. Здесь открывается пастеровская станция. Вторым инициатором этого начинания стал хирург Николай Склифосовский, а третьим – ученик Луи Пастера Алексей Гвоздев.
Станция обслуживала 25 губерний. Здесь делали прививки от бешенства и проводили научные исследования. Кроме того, врачи следили за здоровьем своих пациентов уже после прохождения курса инъекций.
Это – одна из шести первых пастеровских станций, открытых в нашей стране в 1886 году. И не только в стране – во всем мире. Пять других находились в Петербурге, Самаре, Одессе, Харькове и Варшаве. Правда, харьковская начала работать лишь на следующий год.
А в 1889 году для московской станции построили новое здание, внешне похожее на пастеровскую лабораторию в Париже.
Памяти доктора Гааза
В 1903 году Пучкова выбирают председателем Московской городской комиссии общественного здравия. А в 1906 году его назначают главным врачом Полицейской больницы. И Сергей Васильевич сразу берется за новое дело, не имеющее прямого отношения к медицине. Его задача – освежить в умах московских обывателей память о своем легендарном предшественнике, докторе Федоре Гаазе.
Это был и вправду уникальный человек. Герцен о нем писал: «Старый, худощавый, восковой старичок, в черном фраке, коротеньких панталонах, в черных шелковых чулках и башмаках с пряжками, казался только что вышедшим из какой-нибудь драмы XVIII столетия… Гааз ездил каждую неделю в этап на Воробьевы горы, когда отправляли ссыльных. В качестве доктора тюремных заведений он имел доступ к ним, он ездил их осматривать и всегда привозил с собой корзину всякой всячины, съестных припасов и разных лакомств – грецких орехов, пряников, апельсинов и яблок для женщин. Это возбуждало гнев и негодование благотворительных дам, боящихся благотворением сделать удовольствие, боящихся больше благотворить, чем нужно, чтоб спасти от голодной смерти и трескучих морозов. Но Гааз был несговорчив».
Он же изобрел специальные легкие и мягкие кандалы, которые гораздо меньше натирали ноги заключенным. И первым делом опробовал их на себе.
Пучков объявляет сбор пожертвований на памятник «доброму доктору». И в результате в 1909 году памятник был торжественно открыт. Он стоит во дворе Полицейской больницы. На постаменте – главный жизненный девиз Гааза: «Спешите делать добро!».
Скульптор Николай Андреев сделал этот памятник бесплатно. Во время церемонии открытия пели три хора – хор арестантов, хор воспитанников Рукавишниковского исправительного приюта и детский хор воспитанниц приюта при городской Общине сестер милосердия.
Губернатор Москвы Владимир Джунковский писал: «По открытии памятника депутациями возложено было до пятидесяти венков, среди них выделялся крест из белых цветов от великой княгини Елизаветы Федоровны и венок от старинной дворянской семьи с надписью «От семьи Самариных». Депутация от арестантов, присутствовавших на открытии памятника, с моего разрешения возложила также венок с соответствующей надписью… Торжество, соответствовавшее по своей скромности и искренности характеру Гааза, прошло трогательно и единодушно».
С тех пор каждый год у бюста Федора Гааза проводили детские праздники «У доброго дедушки Гааза».
А в 1910 году Сергей Васильевич выпустил книгу «К характеристике доктора Гааза».
Кстати, Пучков проживал в той же служебной квартире, что и доктор Гааз.
И про синематограф
Доктор – гласный Московской городской думы, председатель совета общины сестер милосердия «Утоли моя печали», председатель дома призрения им. Братьев Баевых, член врачебного совета городской управы Лефортовского городского попечительства, совета глазной больницы Алексеевых, Ольгинского благотворительного общества при Александровской больнице, общества вспомоществования бывшим воспитанникам Рукавишниковского приюта, общества русских врачей.
Времени у Сергея Пучкова хватает на все.
При этом медициной он не ограничивается. «Московские ведомости» сообщали в 1910 году: «Гласный С.В. Пучков подал заявление в городскую думу о применении синематографа в школе. Указывая на синематограф как на могучее средство для наглядного обучения,
г. Пучков предлагает Думе поручить управе при участии комиссии по устройству склада теневых картин составить доклад о применении синематографа в целях наглядного обучения в школах и других воспитательных и благотворительно-просветительных учреждениях г. Москвы».
Современный человек и патриот своего города.
Конечно, заслуги Сергея Васильевича оценивались соответствующим образом. Он – почетный член совета Полицейской больницы. Его именем назван новый жилой комплекс для ее персонала. А бывшая квартира Федора Гааза предоставлена ему в пожизненное пользование.
Но для Пучкова главное не это, а большое дело, которому он служит. Как бы это пафосно ни прозвучало, реальность именно такова.
Новое Братское кладбище
Началась Первая мировая война. Доктор Пучков, не оставляя Полицейскую больницу, становится заместителем председателя комиссии по устройству в Москве основного склада Красного Креста. При нем же открывают госпиталь для раненых на фронте.
А уже в сентябре 1914 года власти Москвы принимают решение создать специальное кладбище для воинов, скончавшихся в лазаретах Москвы. Для него отводят территорию рядом с селом Всехсвятским. Само же кладбище получает название Братское. Архитектурной частью занимаются Алексей Щусев и Роман Клейн.
Руководителем же всех работ власти назначили Пучкова. Он сразу принялся за дело. Сергей Васильевич предложил не ограничиваться только военными, умершими в госпиталях. На кладбище должно быть место и для сестер милосердия московских общин. Кроме того, он выступил с докладом: «Проектируемое кладбище должно быть не только во всех отношениях благоустроенным, но оно должно служить памятником великих событий, ныне нами переживаемых, а также памятником дружной объединенной работы общественных сил в деле оказания помощи жертвам войны».
Сергей Васильевич становится попечителем этого кладбища. В больнице все налажено, работает, можно сказать, само. А здесь – новое дело, оно требует постоянного внимания.
Пучков почти все свое время теперь уделяет именно Братскому кладбищу. А в 1915 году – по своему обыкновению – пишет о нем книгу. Эта книга помогает привлекать пожертвования на кладбище.
В 1916 году доктору даже удается организовать на кладбище пасхальное богослужение. Курская железная дорога выделила специальный поезд из центра Москвы до станции Серебряный бор, расположенной неподалеку. А Московский свечной завод пожертвовал шесть тысяч свечей. Правда, с одним принципиальным условием – после службы свечные огарки вернуть.
* * *
После революции все поменялось. Большевистская власть начала проводить на кладбище расстрелы. А потом часть Братского кладбища отвели под новое строительство, а часть – под парк.
В 1918 году Пучков уволился из Полицейской больницы. Он без перерыва проработал в этом учреждении 36 лет. Одновременно прекращается и славная традиция детских праздников у памятника Федору Гаазу.
Доктору всего 62 года, возраст невелик. Но он вынужден удалиться на покой.
Однако у Пучкова-старшего есть взрослый сын Александр. Он тоже врач, кроме того – талантливый организатор. И в 1923 году Александр Сергеевич Пучков создает при Шереметевской больнице московскую станцию скорой помощи. И встает во главе этой станции.
Так что, когда в 1926 году Сергей Васильевич умирает, он знает, что дело его продолжается.
