Перловы в честь перлов
Сергей Перлов родился в 1835 году в Москве. Он был сыном легендарного Василия Алексеевича Перлова – известного чайника (так москвичи называли чаеторговцев) и популяризатора ароматного напитка. Через год ему за это присвоят звание почетного гражданина. А основателем династии был прадед Сергея Васильевича, Иван Михайлов – тоже чайник.
Неплохая стартовая позиция.
Фамилию Перлов взял себе дед Сергея Васильевича, Алексей Иванович. И означала она не перловую кашу, а перл, то есть, жемчужину. Именно этот Алексей Перлов сделал китайский чай общедоступным. Он открыл в Забайкалье собственную закупочную контору, избавился от посредников и здорово снизил цены.
В 1869 году Василий Алексеевич Перлов скончался. Братья Перловы разделили бизнес. Старший, Семен Васильевич, остался в родовом владении на Первой Мещанской (ныне Проспект Мира), а младший, Сергей Владимирович, поселился в доме на Мясницкой.
В Москве появилось две чайные фирмы Перловых – Перловы Мещанские и Перловы Мясницкие. При этом старший делал ставку на дешевые сорта и максимальный охват покупателя, а младший специализировался на изысканных чаях для знатоков. Вместе они дополняли друг друга.
Конечно, конкуренция существовала, но не такая острая, как можно было бы ожидать.
Помимо магазина на Мясницкой у Сергея Васильевича было еще несколько магазинов в одной только Москве: на Арбате, на Сретенке, на Варварке, на Пятницкой, на Малой Полянке и Большой Ордынке, на Первой Тверской-Ямской, на Калужской площади и Каланчевской улице. В них торговали и «сопутствующими товарами» – в первую очередь кондитерскими и даже просто сахарными головами. Но главным был, конечно, чай.
А на Каланчевке также действовала современная чаеразвесочная фабрика. Известно, что работы «по устройству электрических автоматических весов для развески чая в чайной развесочной были исполнены А.Д.Барклей, представителем фирмы «Джорж Драйвер и Сын в Лондоне»».
В 1887 году царь Александр III жаловал нашего чайника потомственным дворянством. В качестве девиза новоявленный аристократ взял фразу «Честь в труде». Герб Перловых украсили чайный кустик и восемь жемчужин.
Тогда же фирму сделали «поставщиком императорского двора». Оба события приурочили к столетнему юбилею перловского бизнеса.
Фотостудия для монахинь
Сергей Перлов участвовал во множестве благотворительных проектов. Был почетным членом Санкт-Петербургского Дома милосердия на Бармалеевой улице, председателем Яузского попечительства о бедных, членом комитета при Почтамтской церкви Елизаветинского благотворительного общества, членом московского комитета о просящих милостыню, переводил деньги Арнольдо-Третьяковскому училищу для глухонемых детей.
Благотворительная деятельность Сергея Васильевича подчас принимала весьма необычные формы. Про Перлова даже говорили, что он специально нанимает больше работников, чем нужно, чтобы, во-первых, облегчить их труд, а во-вторых, обеспечить заработком как можно больше людей.
Бывало так, что незнакомый человек просто подходил к нему на улице и просил взять его на работу. Сергей Васильевич спрашивал, что тот умеет делать, и если ответ его более или менее устраивал, то отвечал: «Хорошо, иди в контору, скажи там, что я тебя нанял».
Невозможно вспомнить все его добрые дела. Тем более, что множество пожертвований он тщательно скрывал даже от самых близких родственников. О них стало известно лишь после смерти Сергея Васильевича.
Евангельские слова: «У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно», – для него были жизненным правилом.
С особенной любовью Перлов помогал Шамординскому монастырю и расположенной неподалеку от него Оптиной пустыни. Впервые он отправился туда с женой Анной Яковлевной в 1885 году. Она уже неоднократно бывала и в монастыре, и в пустыни. Много общалась со старцем Амвросием Оптинским.
После той поездки Перлов стал активно помогать монастырю. Построил пятнадцатиглавый собор Казанской иконы Божией Матери, храм в честь преподобного Амвросия Оптинского, богадельню, больницу, водонапорную башню.
Не только завел мастерские, но и организовал обучение искусствам и ремеслам – живописи, фотографии, чеканки, книгопечатному и переплетному делу.
Ну и, конечно, снабжал монастырь лучшим китайским чаем.
Современники писали о благотворителе: «Не удовлетворяясь монастырским хором, Сергей Васильевич нанял регента и как любитель музыки живо интересовался пением, слушал спевки, выбирал пьесы, и когда о шамординском хоре заговорили, Сергей Васильевич… благодарил сестер за то, что они вознаградили его за труды».
Он не просто платил, он активно участвовал в жизни обители. Больше того, выстроил себе рядом с оградой домик и, когда была возможность, проводил там несколько дней подряд. Домик был в русском стиле – аккуратный, праздничный, с башенками и богатой, как будто воздушной резьбой.
Взявшись за что-нибудь, все доводил до конца. Если уж решил построить трапезную, то там будут и иконы, и лавки, и столы, и тарелки, ложки, вилки, и, конечно, чашки с чайниками.
А еще он очень интересным способом отучил монахинь кланяться ему при встрече в пояс. Просто отвешивал такой же поклон. Монахиням было неловко, и они перестали.
Китайский канцлер и мясницкая пагода
Именно Сергей Перлов построил на Мясницкой улице огромный чайный магазин в виде китайской пагоды. История достаточно известная, но коротко ее напомним. В 1896 году в Москве готовились к коронации Николая II. Среди иностранных гостей ожидался чрезвычайный посол и канцлер Китайской империи Ли-Хунь-Чжан. Оба Перлова – и Мещанский, и Мясницкий – мечтали видеть его у себя в гостях. И Сергей Васильевич, чтобы произвести впечатление на высокого сановника, оформил свой дом в виде китайской пагоды.
Ли-Хунь-Чжан посетил Мещанского Перлова. Его можно понять – чего-чего, а пагод сановник насмотрелся предостаточно. Однако в долгосрочной перспективе выиграл Перлов Мясницкий, то есть, наш герой. Китайский фасад послужил превосходной рекламой.
Москвичи восхищались: «Доподлинный дворец из драгоценного фарфора, как в андерсеновском «Соловье», – сказка, расцветшая золотым цветком в серо-каменной пустыне деловой улицы».
Здесь можно было купить чай на вес или заранее расфасованный и упакованный в фирменные перловские коробочки. Относительно бюджетные сорта раскладывали по коробочкам из жести, а дорогие, элитные помещали в хрустальные емкости.
На первом этаже располагались магазин и главная контора. Во дворе – чаеразвесочная фабрика. В подвалах – склады. А во втором и третьем этажах жила семья хозяина.
Круг интересов Сергея Васильевича был довольно широк. Он состоял в Московском художественно-фотографическом обществе – в те времена любительская фотосъемка активно набирала популярность. Коллекционировал китайское искусство, в первую очередь живопись и фарфор. Вместе с друзьями и родными ставил интересные домашние спектакли. На Мясницкой музицировали, слушали модную новинку – граммофон.
И опять – благотворительность. «Московский листок» писал: «Нам сообщают, что на днях в помещении развесочного чайного магазина потомственного почетного гражданина Перлова на Мясницкой улице будет открыта народная читальня».
А писатель Алексей Ремизов вспоминал: «На Великом посту ожидали Иоанна Кронштадтского. О дне его приезда в Москву нас известил сын Перловых: чайники на Мясницкой, у которых предполагался молебен с акафистом; будет служить о. Иоанн… В тот день, а это было вскоре после Благовещения, – первые весенние дни, когда вдруг зазвенит капель, под ногами плывет, а в воздухе глубоким чистейшим дыханием перекликаются подснежники и «в душу повеяло волей»… нас разбудили, как в воскресенье к утренней обедне, в шесть. Сказано было «заблаговременно», а то не попасть будет в дом. В просторном зале все было приготовлено для молебна: в углу перед иконой аналой, на столике свечи».
«Чайник с Мясницкой» не мог без добрых дел.
* * *
Сергей Васильевич умер в 1911 году. Вероятнее всего, от рака брюшной полости, но точно диагностировать эту болезнь тогда не умели. Похоронен в Шамординском монастыре.
В том же году там выпустили книгу воспоминаний о любимом благотворителе: «Венок на могилу дорогого и незабвенного благодетеля Сергея Васильевича Перлова от любящих и благодарных сестер Казанской Амвросиевской пустыни. Шамордино». Пригодились умения, полученные в мастерских.
Спустя семь лет скончалась и его супруга. Последние годы она провела на Мясницкой, с семьей старшей дочери. Ее правнучка писала: «Жили они как монашки, ходили к ней какие-то тихие женщины, все в черном. Ела все постное. Любила гречневую кашу, и в революцию ее только удивляло, почему переведены часы на час, и трудно достать гречневую крупу».
Перед смертью она приняла монашеский постриг.
