Социализация детей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, весьма сложный процесс и для детей, и для самого общества. Выходят они в общество, из которого в свое время были изъяты, и это же общество с трудом их принимает. Почему? Потому что само общество нуждается в поддержке не меньшей, чем дети, ушедшие из него в систему социального сиротства.
Сегодня общество атомизировано, разобщено, а когда нет общности, надеяться даже на самую малую поддержку весьма сложно. Россия всегда было общинножительной, и именно это было главным инструментом, позволяющим сохранять баланс между трудностями семьи и тем, кто берет на себя ответственность за воспитание детей родственников или детей погибшего соседа по улице. Сегодня мы утратили этот общественный инструмент, а значит, проблема обострилась настолько, что единственным партнером семьи становится государство, которое, как известно, худая мачеха. Всегда было так, что именно гражданское общество первым приходило на помощь нуждающейся семье, и уж потом, когда и этого было мало, приходила церковь или государство. Последнее в связи с тем, что общество перестало само регулироваться, взяло на себя эти функции.
В 1919 году издан декрет Дзержинского, определивший вектор помощи семье институциональными формами страны, создавший огромное количество домов ребенка, приютов, детдомов и школ-интернатов, спецшкол. Вместо того, чтобы помочь самому обществу разобраться со своим блоком проблем ближних. К примеру, при работе с конкретной семьей тем же сотрудникам социальных служб проще сначала семью разъединить, а уже потом помогать, и даже искать тех родственников, которые готовы на время взять в свою семью ребенка, пока с семьей будет вестись восстановительная работа.
Привычный алгоритм, исторический, даже где-то удобный, так как институт, который бы отвечал за сохранение семьи, в России так и не появился. И когда я услышал, что появится новое агентство по сиротам, мне еще острее стало ясно, что исторический роман с семьями в том же ракурсе будет продолжен.
За последние несколько лет сложилась такая ситуация, что семья уже не верит и самому государству, которое вместо того, чтобы оказывать услуги, сидит в засаде и ждет, когда семья окончательно свалится с ног, чтобы уже обескровленную и обессиленную ее тащить на суд, с дальнейшим лишением главного, что есть в государстве, – родителей родительства, детей сыновства. Вместо того, чтобы предложить семье услуги и сервис, о которых семья должна знать еще будучи благополучной, потому что уже потом, утратив человеческий облик, находясь в загоне и агонии, никто не пойдет искать поддержку. Важно, чтобы работодатель, который сократил работника, не забывал сообщать об этом в службу занятости, где семье предложат временно необходимую финансовую поддержку и переобучение. Чтобы папашка не начал пить, например. Если в суде или ЗАГСе узнали о разводе, нужно предлагать услуги психолога или куратора, помогающего матери справиться с этим непростым процессом. Или если в школе классный руководитель увидел, что с ребенком что-то не так, хорошо бы пригласить маму для беседы или пойти к ребенку домой, чтобы понять, какая помощь нужна семье. Нужно не писать отписки в КДН или опеку, что вот-де, обратите внимание, а самому преподавателю делать все возможное, чтобы предотвратить падение семьи. Лично.
Зон риска у современной семьи весьма много. Это и места в детских садах, кредиты и жилищная ипотека, да много чего еще, что часто не позволяет семье твердо стоять на ногах. В кризисной ситуации люди должны знать, что еще есть и общественные организации, работающие не только в детских домах, но и готовые подставить свое плечо покачнувшейся семье. Только семья об этих «плечах» должна знать. А иначе она закроется за железной дверью и сойдет там с ума. И проникнуть внутрь будет уже трудно, если только с мигалками и человеком в милицейской форме. То есть в конце пути семьи.
