САВА бьен: как работает очень широкая инклюзия

В небольшой комнатке одного из московских ДК девять детей увлечённо рисуют вагончики. Компания подобралась пёстрая – и по возрасту, и по составу. Здешним художникам от трёх до шести, в глаза сразу бросаются пятнадцать косичек на головке Лилиан. И ещё сразу виден отдельный волонтёр, который занимается Толей: ДЦП – такая штука, при которой сопровождение нужно более плотное.

Вообще взрослых в комнате много – примерно один взрослый на двоих детей.

Как перейти на русский

Все началось неформальной школы для детей-беженцев, проекта «Гражданского содействия» (теперь он называется «Такие же дети»). Там работала нынешний руководитель интеграционного детского сада «САВА» Екатерина Кокорина:

«Со временем стало понятно: если мы хотим устраивать детей в школы, нужно, чтобы к семи годам они говорили по-русски. А значит – начинать заниматься надо раньше. Нужен детский сад.

Потом у нас появилось много детей из Африки. Они приезжали к нам раз в неделю на три часа. С волонтёрами они говорили по-русски, но между собой тут же переходили на французский или даже на африканский лингала.

И стало ясно: очень не хватает инклюзии, нужно, чтобы дети общались с русскоговорящими сверстниками. Вообще нужно, чтобы они играли именно с детьми, а не только мотались с родителями по их работам. Чтобы у них была какая-то детская культура».

Маленькую Лилиан я видела больше года назад, когда вместе с мамой они приезжали на занятия, устроенные «Гражданским содействием». Сейчас у неё – те же пятнадцать смешных косичек, но за год она выросла в два раза и…уверенно защебетала по-русски.

Кроме того, сейчас Лилиан очень хочет стать врачом. Когда девочка появляется в садике, вся группа тут же ложится «болеть». И строгий доктор с косичками всех лечит.

С документами у родителей девочки за год ничего существенно не подвинулось.

А при чем тут ДЦП и аутизм?

Екатерина Кокорина:

«Как только появилась идея создать «интегративную группу», я тут же вспомнила про «Центр лечебной педагогики», пошла к ним учиться и стала думать, как в группу, созданную по их методике, включить ещё и детей мигрантов.

Идея была в том, чтобы создать какое-то открытое пространство, в котором могут оказаться очень разные люди с разными сложностями и, поскольку они все разные, никто не чувствует себя слишком в центре внимания.

Зато все смотрят друг на друга и привыкают к тому, что дети бывают разные».

Дети, между тем, дорисовали вагончики, склеили из них поезд и начали смотреть представление театра теней. В комнате воцарилась тишина, насколько это возможно в компании девяти любознательных и очень разных граждан от трёх до шести. Внезапно она прерывается резким криком.

— Лёша, пойдём погуляем? – спокойно предлагает психолог Елена Куликова. Лёша гулять не хочет, но уходит в угол комнаты, залезает в детский лабиринт и некоторое время сидит в пластиковой зелёной трубе с маленьким окошком.

Устал или перегрузился впечатлениями, — говорят волонтёры.

Когда в сентябре мальчика привели в группу, он не смотрел в глаза и не мог находиться в одной комнате с другими детьми дольше нескольких минут. Сейчас он общается, но несколько раз в час наступает вот такой перегруз. Тогда с ним нужно выйти и, например, спокойно походить по коридору. К счастью, все помещения, в которых работает садик, это позволяют.

Кто тут «другой»

Сейчас «САВА» кочует между двумя площадками в Москве. Раз в неделю  волонтёрам предоставляют в льготную аренду комнату в ДК ЗИЛ.  Ещё два раза в неделю их бесплатно пускает к себе «Европейская гимназия» в Сокольниках. Всего получается неполный день три раза в неделю. Такой график позволяет не укладывать детей на «тихий час», в ДК они питаются в местном кафе.

Разумеется, у всех детей оформлены справки о здоровье, в «Европейской гимназии» их каждую неделю осматривает врач. У волонтёров оформлены медицинские книжки.

Толю с ДЦП родители возят в «САВА» с особенным удовольствием. Так получилось, что семья живёт на севере Москвы, а ближайший детский сад для детей с его диагнозом расположен на «Юго-Западной», добирайтесь, как хотите. Здесь же хотя бы в Сокольники родителям ехать недалеко.

На то, как двигается мальчик, в «САВА» обращают внимание, в основном волонтёры. Катя, например, страшно обрадовалась, когда в сугубо дамской волонтёрской компании появилось, наконец, сильное мужское плечо. Толя ходит, но иногда, особенно во время всяких развивающих упражнений перемещать его тяжеловато; теперь же, в дни, когда Толя появляется в группе, им индивидуально занимается Макс.

Сам Толя гораздо больше внимания обращает на африканцев, очень серьёзно доказывая Кате, что они «какие-то другие».

Что должен уметь ребёнок к школе

Руководитель интеграционного детского сада «САВА» Екатерина Кокорина: «Когда я смотрю на наших африканских детей, это какое-то удивительное сочетание недостатка внимания и дикой разболтанности. С одной стороны, они испытывают большой голод по общению, и поэтому на второй встрече уже к тебе бегут, вешаются на шею и тебя любят.

С другой стороны, это жуткий эгоизм. Обычно он у всех ассоциируется с гиперопекой, когда куча родственников носится вокруг одного ребёнка. Но здесь проблемы, в общем схожие, – неумение принять правила, границы другого ребёнка…»

Психолог проекта Елена Куликова:

«У нас иногда принято с ребёнком с особенностями досиживать до семи лет дома, а потом обязательно устраивать его в инклюзивный класс. Но если ребёнок до этого не ходил на занятия по подготовке к школе, если у него не образовалась постоянная группа для общения хотя бы на детской площадке, он может испытывать сложности.

Ребёнку обязательно нужны навыки общения. И группа детского сада или хотя бы группа кратковременного пребывания хороши тем, что там есть режим. Школа – это всё-таки не час занятий, а намного больше; ребёнок должен быть готов к такой нагрузке. Иначе – знаете, есть такая вещь – «синдром седьмого сентября», причём у детей с особенностями он проявляется гораздо тяжелее».

Костю я заметила ещё на представлении театра теней. Общительный, улыбчивый и активный, сначала он заботливо пытался посадить на место забеспокоившегося Лёшу. Потом сам не выдержал и вслед за другом полез за экран – смотреть, как там всё  устроено. Через час за Костей пришла мама с годовалой дочкой на руках.

— Этот детский сад мы нашли случайно – просто увидели, как дети замечательно гуляли на площадке, нам понравилось. В обычный детский сад нас не берут – у нас с мужем в Москве временная регистрация. Ну, то есть, по закону должны, но в Москве приоритет для постоянно проживающих детей. Для таких, как мы, есть отдельная очередь, но она не движется совершенно. А Косте перед школой пообщаться в детском коллективе очень полезно. В школу-то нас должны взять – с этим вроде полегче.

«САВА» есть на Планете

Когда идея необычного садика только возникла, детей в него набирали по семьям знакомых и единомышленников. Так здесь появились три африканских семьи, с которыми Катя была знакома по гражданскому содействию.

Фиксированной платы за посещение «САВА» нет. Беженцы и семьи детей с особенностями не платят ничего, остальные по возможности делают пожертвования. Ещё деньги на сад собирает благотворительный фонд «Мозаика счастья». Деньги «САВА» нужны: нужно платить, хоть и льготную, но аренду, кормить детей, оплачивать работу психолога; есть и текущие расходы.

А ещё здесь надеются со временем написать программу, которую можно было бы использовать в других похожих садиках, наработки уже есть.

Помочь садику можно на Планете.ру https://planeta.ru/campaigns/cavakindergarden

Фото предоставлены руководителем интеграционного детского сада «САВА» Екатериной Кокориной