После того, как в интернете был обнародован очередной, чрезвычайно неприятный и жестокий случай хамства и грубости работников социальной сферы, от читателей портала Милосердие.ру поступило предложение – «А почему бы вам на Милосердии не создать страницу про анти-милосердие? И там собирать такие случаи, чтобы народ знал своих антигероев?»
Предложили сделать, так сказать, выставку мерзостей народного хозяйства.
Теоретически в этой своеобразной доске позора можно найти некоторый полезный смысл: пусть все на свете знают, что в городе N в больнице М работает злая, грубая и профнепригодная Анна Васильевна К., пусть ей будет стыдно, пусть будет стыдно ее близким, пусть напрягается ее начальство. Глядишь, уволится или исправится. К тому же другие люди, увидев Анну Васильевну К. в столь неприглядном месте, подумают дважды, прежде чем рисковать попасть в этот печальный ряд, и начнут вести себя приличнее. А некоторые ужаснутся тому, как страшен мир, и предпримут нечто, чтобы сделать его лучше.
Что-то вроде публичной казни на страх жестокосердным и равнодушным.
Но делать этого ни в коем случае нельзя. Ибо это прямой и короткий путь не куда-нибудь, а в ад.
Сначала про очевидные подводные камни такого рода начинаний.
Прежде всего, стоит учитывать интернет-формат подобной страницы, то есть клиповое содержание, когда каждая новость начисто оторвана от всего остального бытия героев. Ну хорошо, если фигурант очередного рассказа – действительно груб и профнепригоден. А если он так себя повел первый раз в жизни? Ну, скажем, у него с самого утра зубы болят и потому он несколько резок? Или какая-то иная беда пришла к нему в дом – и потому он рассеян? Сайту – страничка, одна из многих, а человеку, может быть, испорченная карьера, а то и круто повернувшая к худшему жизнь.
И не стоит забывать о том, что интернет есть царство фальшивок и подтасовок, и нагадить таким образом сослуживице или подсидеть начальника просто элементарно. Благо даже в сообщении о грубой работнице , которое породило подобную инициативу, есть только буквы и фото, которые никак не проверишь.
Теперь по сути.
Существует старая, как политические споры, метафора по муху и пчелу. Первая летает по помойкам, собирает отбросы и обоняет гниение – и видит мир исключительно в соответствующих цветах и перспективах, а вторая, собирая нектар и вообще занимаясь полезной деятельностью, настроена более оптимистично.
О том же говорит древнее наставление, зафиксированное в семнадцатом псалме: «С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши, и со избранным избран будеши, и со строптивым развратишися».
И эти наблюдения верны, потому что у всякого человека присутствуют две важных в данном случае черты. Во-первых, люди очень зависимы от контекста, в котором находятся. Если ежедневно, днем за днем, человеку, даже без конкретных примеров, внушать, что вокруг один ужас, развал, смерть и разрушение – он вряд ли будет смотреть на мир радостно и благодарить за каждый прожитый день. Верно и обратное: постоянные бравурные звуки и рассказы о свершениях как минимум некоторое время способны перекрывать даже самую неприглядную действительность. Зависимость от контекста хорошо видно на примере полного взаимного непонимания политических активистов разных течений: уверенные в верном курсе охранители и ожидающие падения в пропасть борцы с режимом в принципе неспособны друг с другом говорить и друг друга понимать, даже будучи сами по себе людьми вменяемыми, ибо читают разную прессу. Чересчур различный контекст не позволяет им просто оказаться в одной и той же реальности и в результате разговоры всегда «не получаются». Вот и прилежный читатель рубрики «Антимилосердие» быстро придет к выводу, что представленный ему набор грустных сообщений и есть жизнь во всей ее полноте.
А вторая человеческая особенность заключается в том, что человек ко всему привыкает. Люди чрезвычайно живучи, а человеческая психика – штука очень устойчивая. Более того, психика прежде всего стремится именно к устойчивости, обретая ее в самых неожиданных вещах. Человек может ужаснуться жестокости или грубости первые пять раз – но на шестой он воспримет ее если не как должное, то как нечто обыденное. Да, он убедится, что мир лежит во зле, но ровным счетом никаких сильных чувств по этому поводу не испытает. Начать унывать от такого окружения вполне возможно, принять зло как заслуженное или разумное – тоже очень просто, а вот начать активно что-то менять – куда менее вероятное поведение. Уж скорее человек станет пессимистично-равнодушен, махнув рукой на все за пределами собственной жизни.
В этом серьезнейший минус подобного рода «агентства плохих новостей»: они демотивируют и приучают ко злу. Зла в мире, действительно, очень много, и истории его преодоления встречаются не так часто. Даже сайт Милосердие.ру, вроде бы посвященный добру, более чем наполовину состоит из криков боли и отчаяния – «Помогите, мне больно!» «Спасите, я задыхаюсь!» «Защитите, я умираю!» На этом фоне еще и детализированный портрет человеческой черствости окончательно убьет желание что-либо делать.
Далее. Как вы думаете, какой репутацией и каким характером будет обладать человек, который сделал своим занятием ходить и рассказывать гадости о других? Неважно даже, правдивые или нет – важно, что он ходит и рассказывает, какие вокруг собрались хамы, предатели, грешники. Причем именно рассказывает. Не пытается исправить ситуацию никаким иным образом, а только «распространяет информацию». Это, кстати, и без специальных проектов весьма частая форма поведения эпохи блоггинга и социальных сетей – вместо реальных действий заниматься бесконечными перепостами, ретвитами и расшариванием всякой гадости. Однако человек, который занимается только этим – он не приобретает ни репутации борца за лучшее будущее, ни авторитета эффективного социального менеджера, а сам неизбежно озлобляется, наблюдая «вокруг одни помои и только черные дела». Он приобретает характер злостного сплетника и отчасти клеветника, ибо в бесконечном потоке рассказов о чужих грехах неизбежно попадется и прямая ложь, и неоднозначные ситуации. Репутация такого человека сходна с репутацией героя рассказанного выше анекдота, ибо от его деятельности мир становится страшнее, руки опускаются, а никаких действий по преодолению трагических обстоятельств не происходит.
Попросту говоря, подобная работа убивает надежду, как в том, кто ее ведет, так и в том, кто потребляет ее результаты. А место, где нет надежды, христианам хорошо известно – это ад. Коллекционировать человеческую мерзость без практической работы по ее преодолению – это прямая и короткая дорога к тому, чтобы однажды проснуться в аду, где ничего, кроме мерзости, не будет видно.
Как сказал поэт «зло существует, чтоб с ним бороться, а не взвешивать на коромысле». Вредно и бессмысленно коллекционировать чужие гадости сами по себе, тем более – доводить их до всеобщего сведения. Куда полезнее взять хотя бы одну печальную ситуацию, и вместо перепоста с возмущенным комментарием, вникнуть в нее, напрячься и хотя бы попытаться исправить, а после опубликовать рассказ о том, как было, что сделали и что получилось. Это будет хорошее, полезное начинание, вселяющее оптимизм и провоцирующее других на полезные действия.
Иногда действительно возмутиться и рассказать urbi et orbi о какой-то беспрецедентной гадости бывает не вредно. Но именно иногда и именно беспрецедентной. Превращать рассказы о гадостях в поточное производство и тем самым давать им определенную прописку, как чему-то обыденному и допустимому есть ошибка, сходная с той, которую допускают иные люди в борьбе с грехом. Не так уж редко страсти остаются неприкосновенны в силу их обыденности и привычности, хотя их носитель вполне может сознавать их пагубность. Вот и рубрика «Антимилосердие» будет скорее приучать ко злу, нежели помогать с ним бороться.
То, что предложили Милосердию, очень похоже на попытку сделать своего рода «криминальную хронику». Надо сказать, что у этого жанра в России есть свой основатель – Александр Невзоров, впервые получивший широкую известность с программой «Шестьсот секунд», где зло не то, что описывалось, а практически смаковалось. Дальнейшая эволюция этого журналиста известна – из просто хорошего работника телевидения и православного верующего он превратился в яростного ненавистника Церкви, демонстративного циника и мизантропа, довольно откровенно предпочитающего человеческому обществу лошадиный табун. И это – весьма логичная эволюция.
