Хоспис. Лежит бабушка в кровати. Давно лежит, встать не может и не хочет уже – устала от жизни, надеется умереть побыстрее, да вот болезнь грызёт её медленно. И мысли уже давно путаются, и пальцы едва шевелятся, и есть приходится через силу…
И вдруг девочка-волонтёр приносит горшок с землёй, а к нему – несколько разбухших пророщенных горошин. Бабушка, кряхтя, охая, садится на кровати, перед ней ставят горшок и мисочку с горошинами. И вдруг старушка, повинуясь воспоминанию, просит ложечку. Ложкой она делает углубление в мягкой почве и укладывает туда горошины. Волонтёр приносит немного тёплой воды – бабушка поливает посадки. С простыми операциями она возилась долго-долго, потому что не слушались руки, расплывалось зрение, но торопиться ей было некуда.
Когда работа была закончена и горшок перенесли на подоконник, бабушка спросила: «А ещё что-нибудь посадить можно?» Назавтра ей принесли другие семена и другие ёмкости с землёй. Бабушка вдруг сказала: «Я хочу увидеть, как цветёт горох. Когда я была маленькой, его было много у нас в огороде».
Бабушка, конечно, умерла. Но не раньше, чем расцвёл посаженный ею горошек, чем взошли и окрепли другие посадки – простые овощи и цветы. В последний месяц жизни она улыбалась больше, чем за предыдущий год.
Посади многолетнее растение, которое переживёт тебя, – и пойми, что жизнь бесконечна
Эта история произошла в одном из петербургских хосписов несколько лет назад. Увы, у неё не было продолжения. Почин девочки-волонтёра не прижился, потому что в российских хосписах просто не до этого – очень много сил, времени и средств уходит на поддержание жизни больных.
И далеко не все пациенты хотят участвовать в садовой терапии – это когда через ухаживание за растениями, наблюдение за их жизнью больные люди начинают хотя бы немного лучше себя чувствовать, отвлекаясь от ежеминутного погружения в свои горести или апатию. Но ведь на природе любят бывать абсолютно все!
Московский биолог, почвовед, специалист по озеленению Александр Барне недавно прошел заочный курс обучения у Митчелла Хьюсона, канадского специалиста по садовой терапии. Барне считает, что хосписам, да и другим медицинским учреждениям, где лежат тяжелобольные люди, было бы очень полезно развивать садовую терапию – пока происходят только разовые спонтанные акции:
– Когда ты тяжело болен, важно ценить каждую минуту оставшегося времени. Ты думаешь, что уже ни на что не влияешь? А посади свой микро-сад-огород, и увидишь, что от тебя зависит живое растение. Почувствуй себя хозяином этой крошечной территории – мира в миниатюре, твоего волшебного царства. Посади многолетнее растение, которое переживёт тебя, и почувствуй его рост, пойми, что жизнь бесконечна. Ты увидишь, как оно меняется, ощутишь его запах, потрогаешь его листочки и веточки, растущие день ото дня. Каждый отпущенный тебе день растения сделают богаче и ярче, и кто знает, может быть, срок жизни продлится, хоть ненамного.
Час среди цветов
Конечно, заниматься растениями людям, которые едва-едва двигаются, очень непросто, и тут очень многое зависит от их помощников – профессиональных садовников и ботаников, которые не дадут процессу стать утомительным, наоборот, сделают так, что хотя бы немного счастья растения смогут принести и в таком тяжёлом положении.
В США и в Европе давно уже занимаются садовой терапией – причём вовсе не только в хосписах, но и в других медицинских учреждениях, с разными группами больных, в том числе и с ментальными нарушениями. Такие занятия врачи «прописывают» пациентам.
В Лондоне несколько лет назад создали специальную программу: несколько свободных общественных участков земли сделали садами для больных людей, где те стали выращивать овощи и цветы. Пациентам такая терапия очень нравится, а врачи утверждают, что она благотворно влияет на здоровье – снимает тревогу, стимулирует творческие способности, дает энергию и волю к жизни.
Очень успешно работают с этой терапией в Великобритании. Например, в хосписе Филлис Таквелл в Фарнеме, Суррей сеансы терапевтического садоводства стали любимыми для многих больных, причём диагнозы у этих людей совершенно разные, от слабоумия до хронической обструктивной болезни лёгких. Они садятся за большим столом, перед ними цветочные горшки, ёмкости с землёй, разные ложечки и ножички. Целый час они проводят, сажая луковицы и корневища цветов, поливая их и выслушивая истории из жизни друг друга – умиротворяющее занятие рождает и задушевную беседу. Всего час – дольше больным людям трудно заниматься любой работой, сидя неподвижно. Но в это время они забывают о своих страданиях, об одиночестве, не думают о неизбежной смерти.
Вы мне как будто мой сад привезли
Элизабет Пилгрем, которая проводит сеансы садовой терапии, недавно получила награду Королевского колледжа профессиональных терапевтов за свою новаторскую работу в этой области. Она утверждает, что эти занятия приводят к повышению уверенности и самоуважения, когда человек чувствует себя собой, а не своей болезнью.
С нею полностью согласна 64-летняя Мэри Купер, страдающая хронической обструктивной болезнью лёгких, из-за чего постоянно подключена к кислородному баллону. Она говорит:
«Я провела детство в сельской Ирландии, всю жизнь занималась садоводством. Приятно чувствовать пальцы в земле и что-то создавать – я снова чувствую себя собой, отвлекаюсь от болезни».
Для тех, кто не может по состоянию здоровья ничего посадить, Элизабет Пилгрем привозит свои растения и просто оставляет их пациентам. Помнит, как обрадовался им один дедушка, который до инсульта жил в деревне: «Точно такие же флоксы росли в моём саду! Вы мне как будто мой сад привезли».
Мир прикроватного пространства
Чтобы пациент получал удовольствие от этих занятий, нужно просто грамотно ими руководить. В российских паллиативных центрах и хосписах время от времени тоже проводят садовую терапию – можно посадить своё растение или даже целую «рощицу».
Но российские пациенты, по сравнению с западными, стеснительные – им неловко просить о такой «глупости», как дать возможность поухаживать за растением, многие боятся отказа персонала и не хотят расстраиваться. Хотя если спросить больных, многие из них хотели бы немножко повозиться с растениями, а персонал уж точно не откажет.
Садовая терапия (гарденотерапия) предполагает вовлечение больного в процесс выращивания растений, в уход за ними, а не пассивное наблюдение за манипуляциями садовника. Именно такой садовой терапии у нас в стране практически нет. Пока. Но есть желание профессионалов и энтузиастов, чтобы это явление стало в российском паллиативе обыкновенным и неотъемлемым. Как животные-терапевты, например. Практически в каждом московском хосписе есть свой живой уголок, с попугаями, шиншиллами, черепахами и кроликами. Специально обученные животные-терапевты здесь частые гости – их ждут, им радуются, с ними разговаривают и обнимаются.
– Контакт с растениями, с землёй для некоторых наших пациентов еще ценнее, чем общение с животными, – говорит Вера Новохатская, координатор московского Центра паллиативной помощи, сотрудник фонда помощи хосписам «Вера». – Это вопрос выбора и возможностей, которые у тяжелобольного человека сильно ограничены. Пока садовая терапия звучит экзотично, а потом будем удивляться – как жили без этих грядок и огородов. Мы в ЦПП совсем скоро ждем открытия нового корпуса, с прекрасно организованной, удобной и просторной территорией вокруг, где у пациентов есть все условия и возможности заниматься садоводством.
А пока пациенты Центра и хосписов организуют свои посадки в палатах, на прикроватных тумбочках и подоконниках, медперсонал и координаторы фонда всячески их поддерживают.
– В моём отделении лежала одна женщина из Воронежской области, у неё дома был сад-огород и она очень по нему скучала, – рассказывает Вера Новохатская. – Причём, лежала она в прямом смысле слова, не ходила, только немного присаживалась на кровати, а на её тумбочке – целый агропромышленный комплекс. Горшочками её снабдила врач, я принесла земли, Саша Барне помог что-то пересадить. Причем, он за голову хватался, все залито-перелито, почва не та, однако же – все косточки лимонов, апельсинов, даже фиников, короче, всё, что попадается ей под руку, – прорастало и колосилось. Может быть, всё проистекало от жизнелюбия этой женщины? Почему ещё мы говорим о ценности гарденотерапии: вот этот микро-сад на тумбочке или подоконнике, эти три горшочка – это то, что в собственности нашего пациента абсолютно. Это своё, родное, то, чему он дал жизнь, за чем сам ухаживает и о чём заботится. Для паллиативных пациентов, чей мир сузился до прикроватного пространства, – это очень важно.
«Не только красивые цветы людям помогают, но и овощи – помидоры, сладкие перцы»
Найти лечебное учреждение для тяжелобольных без растений, наверное, уже невозможно. Во многих лечебницах прорастают зачатки той самой садовой терапии – совершенно спонтанно, потому что душа просит.
Вот, например, Первый московский хоспис – весь в зелени, а заведует этим богатством Людмила Ермолаева, садовница с огромным опытом. Сейчас, в начале лета, Людмила Олеговна все разговоры ведёт из «рабочего положения» – с клумбы или грядки, потому что некогда:
– Вот летники сажаю, конечно, больные в этом мне не могут помочь, так как это физически утомительная работа, а они слабенькие. Но что попроще и полегче, особенно в помещении, у нас много комнатных растений, – доверяю пациентам. Не потому что мне нужна помощь, а потому что они очень просят. Если могут полить, вытереть пыль с листьев, оборвать сухие листочки, – я всегда разрешаю это делать.
У многих людей есть дачи, я вожусь с растениями, а больные подходят, на коляске подъезжают: «Ой, а у меня вот такие цветы были! Вы их как сажаете? А разве они солнце не любят? Правда? То-то у меня они не росли пышно… А вот это что у вас? А это?». Бывалые дают советы, могут и семян попросить, видя, что какое-то растение созрело.
В фонде «Вера» работает горячая линия помощи неизлечимо больным людям — 8 800 700 84 36. Операторы отвечают на вопросы пациентов, близких, а также медиков и других специалистов паллиативной помощи. Звонки принимаются из любого региона России.
Есть также Карта паллиативной помощи, где обозначены учреждения паллиативной помощи взрослым и детям в разных регионах.
По наблюдениям Людмилы Олеговны, за этими разговорами пациенты отвлекаются от мрачных размышлений.
– У нас не только красивые цветы людям помогают, но и овощи – помидоры, сладкие перцы. В нашем здании есть балконы и я на балконе сажаю эти растения, чтобы у человека была возможность полюбоваться на них, потрогать листочки, а то и плоды созревают. Это же замечательно, когда у вас на глазах зреет красивый помидор. Больной чувствует, что он не заперт в этих стенах, что хоспис – это не дом смерти, вот живые растения кругом и они помогают приободриться. Запахи растений – это тоже очень важно. Когда у нас косят траву, пациенты наперебой говорят, что они обожают этот запах, просят не убирать скошенное сразу, чтобы насладиться этим летним духом подольше.
Как-то посадила Людмила Олеговна простой болотный ирис в уголке сада, он расцвёл, один пациент всё на него любовался, мечтал, что у себя дома тоже посадит такое чудесное растение. Когда ему стало легче, он выписался и уехал, но потом вернулся, когда наступило ухудшение, и рассказал, что осуществил свою мечту – посадил жёлтый ирис. Вообще жёлтый, солнечный цвет очень ободряет людей.
– У меня есть большая форзиция, она цветёт раньше других растений. Весь куст стоит как в золоте, пациентов к нему как магнитом тянет, всякий хочет полюбоваться. Я стараюсь держать много растений, цветущих в разное время, чтобы в саду всё время что-то цвело, вот сейчас отходит сирень и зацветает чубушник – и я знаю, что пациенты будут им любоваться, нюхать. Когда человек улыбается, ему становится легче, для наших больных это очень важно.
Живому человеку нужна живая природа. И неважно, чем он болен и сколько проживёт – пока бьётся сердце, хочется видеть зелёные листья и слышать щебет птиц.
