Ольга Синяева, режиссер фильма «Блеф, или С Новым годом», недавно написала в «Фейсбуке»: «Полгода длилась эта эпопея… «Рождественская история» была лишь иллюзией, а в реальности дурной сон с анонимками, милицией, прокуратурой, побегами, погонями, и наконец, изъятием. Сегодня чиновники добили эту историю. Юлия Григорьевна больше не опекун Олега, Полины и 4-месячной Сони. Она отказалась сама. Просто это стало выше человеческих сил. Я ей очень сочувствую. Кто умеет, помолитесь, пожалуйста, за Юлю и ее детей. Бывших и настоящих».
Попытаемся понять, что же произошло.
Декабрьские волнения
В декабре 2014 года многие пользователи соцсетей, неравнодушные к теме сиротства, обсуждали варианты помощи 15-летним детдомовцам, ожидавшим появления на свет своего ребенка. Полина и Олег – будущие родители – были несовершеннолетними. Поэтому их собственное дитя, появившись на свет, должно было отправиться в дом ребенка, продолжая «сиротскую традицию».
Ситуация была почти безвыходной, вернее, должно было произойти чудо, чтобы малыш остался с мамой и папой. И оно произошло. В начале января 2015 года москвичка Юлия Жемчужникова взяла под опеку Полину и Олега и их родившуюся на Рождество малышку.
Процесс сбора документов занял рекордно короткий срок – 2 недели. Те, кто когда-либо занимался сбором документов, чтобы стать опекуном или усыновителем, понимают, что это – невероятно мало. Многие чиновники, услышав историю молодых людей и увидев, что Юлия искренне хочет им помочь, пошли на встречу и дали справки вне очереди, быстрее, чем прописано в правилах и постановлениях.
Сама Юлия была к тому моменту уже опытной приемный мамой, у нее семеро детей, двое из них – приемные. Старшие дети самостоятельны, они активно помогают маме. А помощь ей нужна. Дело в том, что Юлия живет в Калужской области в деревне, без особых удобств – так, как живет большая часть населения нашей страны.
Много лет назад она уехала сюда из Москвы, занялась сельским хозяйством, построила дом, хозяйственные постройки. Судя по фотографиям, которые опубликованы в соцсетях, хозяйство ее – в рабочем состоянии, но без излишеств. Все сыты-одеты-обуты, много домашних животных, машины нет, туалет на улице, дети активно помогают по хозяйству.
Январское чудо
15-летняя Полина – молодая мама – оказалась в детском доме в 12 лет, иногда ее брала на выходные бабушка. Полина красивая, тихая, послушная, хорошо учится, конфликтов с учителями никогда не было, но с девочками-ровесницами она не сошлась. Олег – совсем другой. Худенький, маленький, плохо учился, конфликтовал, часто сбегал из детского дома. В один из последних побегов залез на товарный вагон и получил сильный удар током. Чудом остался жив, но прихрамывает на одну ногу.
Когда администрация детского дома старалась найти варианта устройства новоявленных родителей, они обратились к родной тете Полины, которая готова была взять девочку и ее ребенка, но от активного общения с Олегом тетя отказалась, видимо у нее были какие-то причины для этого. Полина без любимого человека переезжать к родственнице не захотела. Более того, даже лечь в больницу девушка не соглашалась, если рядом не будет Олега.
Психологи говорят, что в детском доме у детей не возникает привязанностей, но есть – зависимость. Возможно, именно это чувство движет Полиной, когда она выбирает между другими людьми и молодым человеком.
Единственным человеком, который согласился принять и Олега, и Полину, и их маленькую дочку, стала Юлия Жемчужникова. И вот у нее стало не семь детей, а девять. И еще – пять внуков. Дед Мороз принес молодым людям подарки, но главным, конечно, было то, что их ребенок будет расти в семье, у всех троих героев истории появился шанс на нормальную жизнь.
Полгода спустя
И вот полгода спустя Ольга Синяева в своем блоге пишет: «Эта «Рождественская история» была лишь иллюзией, а в реальности дурной сон с анонимками, милицией, прокуратурой, побегами, погонями, и наконец, изъятием».
Что же произошло и – извечный наш вопрос – кто виноват?
Олег не смог (некоторые из комментаторов пишут, что не захотел) начать новую жизнь. На самом деле, ребенок, выросший в детдоме, мама которого в тюрьме, а отец умер, не привыкший работать и нести ответственность за свои поступки, не может изменить себя сразу. 15 дет ему исполнилось в декабре, незадолго до рождения дочки – разве в этом возрасте возможно требовать серьезного отношения к родительству, благодарности к тем, кто дал тебе шанс на нормальную жизнь?
В комментариях к сообщению о том, что Олег и Полина уехали от Юлии много гнева – «как они могли!» «неблагодарные!» «им помогли, а они…» Действительно, у молодых людей нашлись «советчики», которые подсказали им написать доносы в органы опеки, пожаловаться на ужасающие условия, в которых приходится жить… Как тут не осудить юного Ромео (судя по всему именно он – лидер маленькой семьи)?
Но, если посмотреть на ситуацию с его позиции, она выглядит совсем по-другому. Была привычная жизнь в детском доме, да, убегал, но кого же не тянет к приключениям в 13-14 лет. А так все было стабильно – еда по часам, сон в чистой кровати, одежда по сезону, и – главное – все за тебя сделано, куплено, приготовлено, постирано, решено. А тут – все по-другому. Надо самому убирать, помогать, готовить, заниматься сельских хозяйством. Почему? Гораздо приятнее «потупить» в компьютере, «посидеть» в соцсетях. Гораздо легче жить так, как привык, не перестраиваясь и не подстраиваясь, не неся ответственности и делая, что хочется.
А Полина? Почему она не осталась у Юлии, почему снова идет вслед за Олегом неизвестно куда, готовая принести в жертву системе и свою дочку. Потому что она тоже изломана, потому что она не просто любит его, а находится в зависимости. Потому что готова терпеть и унижение, и агрессию. Потому что она – как это бывает у родственников наркомана – стала созависимой от него. А малышка? «Ну мы-то выросли в детдоме и ничего!» – наверное думает про себя 15-летняя мама.
В этом вина не Олега, и не Полины, и не Юлии. Последняя вообще старалась изо всех сил принять и помочь. Пускай не в центре Москвы, без джакузи и большого телевизора, но она старалась дать им главное – тепло семьи. Оценить это ребята не смогли. Но в этом, повторимся, не их вина, а системы, в которой живут сироты, брошенные и ненужные.
Кстати, администрация детского дома поддерживала молодых людей, это они стремились найти им семью, они пытались искренне помочь им. Поэтому нельзя винить какое-то конкретное лицо – директора, или воспитателя, или завхоза, или еще кого-то. Не виноват никто и виноваты все.
И когда мы говорим все, то имеем в виду не только тех, кто так или иначе втянут в эту историю, не только тех, кто принимал непосредственное в ней участие, но всех, кто живет с этим несчастными детьми в одном городе, в одной стране. Потому что мы не меняем систему, калечащую детей. Полина, Олег, маленькая Соня – снова в детском доме, и виноват в этом, наверное, каждый из нас.
Единственное, что сейчас можно сделать для ребят – не допустить разлуки Сонечки с родителями, особенно с мамой. Пускай несовершеннолетней и несовершенной, но родной, и, по-своему, любящей. Будем снова надеяться на чудо.
