Купцы в русских провинциальных городах второй половины XIX века играли роль не просто лидирующего класса, но прослойки, взвалившей на свои плечи решение большой части городских проблем, до которых у государства по разным причинам не доходили руки и средства. Фактически, купечество в последние десятилетия Империи на практике реализовывало ту самую идею «горизонтальной связности», с которой носятся современные урбанисты и гражданские активисты.
Алексей Леонтьевич Кекин — купец и меценат, потомственный почетный гражданин, статский советник, кавалер и просто необыкновенный человек, чье имя «на вечные времена вписано в летопись ростовскую». Фото http://www.yararchive.ru
Путешествуя по малым среднерусским городам, таким, как Углич, Рыбинск, Тутаев, Ростов Великий, Переславль-Залесский, Юрьев-Польский, часто обращаешь внимание на попадающиеся таблички – «Купеческий особняк XIX века», или «Гимназия имени купца Такого-то». Для большинства приезжих, равно как и для многих местных жителей, эти таблички становятся своеобразными ярлыками, позволяющими лучше уяснить место того или иного дома в городской социально-экономической системе координат, а затем и поместить изображения этого дома в копилку других образов с подобным же ярлыком. Но (однако) городе на третьем даже опытный путешественник начинает недовольно морщиться при виде знакомого металлического прямоугольника на стене, стараясь побыстрее добраться до «настоящих достопримечательностей».
Примерно такие же недовольные мины строят гости из больших городов и при виде разрухи, неухоженности и общей депрессивности всех этих «милых местечек», столь непохожих на уютные открыточные виды начала века. Меж тем интересно, что чистота и спокойствие провинциальных городов, за которыми ныне едет соскучившийся житель мегаполиса, существовали некогда именно благодаря купцам, особняки которых турист обходит стороной.
Купцы в русских провинциальных городах второй половины XIX века играли роль не просто лидирующего класса, но прослойки, взвалившей на свои плечи решение большой части городских проблем, до которых у государства по разным причинам не доходили руки и средства. Фактически купечество в последние десятилетия Империи на практике реализовывало ту самую идею «горизонтальной связности», с которой носятся современные урбанисты и гражданские активисты. Одним из примеров такого удивительно ответственного сообщества состоятельных горожан можно назвать купцов Ростова Великого – города, который к началу XIX века из древней княжеской столицы, места пребывания архиепископа (а впоследствии и митрополита), центра ремесла и торговли целого региона, превратился в небольшой уездный городок, главным занятием жителей которого почиталось… огородничество.
Восстановление Ростовского кремля
Периодом расцвета купеческой благотворительности в Ростове стала (как впрочем и везде в России), вторая половина XIX века. Раньше купечество традиционно жертвовало большие суммы на поддержание жизни приходских церквей и монастырей, но в 1860-е гг. случилось событие, которое заставило консолидироваться ростовское купечество и изменить формат своего меценатства. Дело в том, что после перенесения архиерейской кафедры из Ростова в Ярославль бывшая резиденция митрополитов, знаменитый Ростовский кремль, отстроенный в XVII веке Ионой Сысоевичем, оказался в таком плачевном состоянии, что Консистория даже подумывала о продаже стен и корпусов кремля на кирпич. Однако этому довольно неожиданно для губернских духовных и светских властей воспротивились ростовские купцы, которые предложили не просто выкупить ансамбль митрополичьего подворья, но также и провести ряд исследований и реставрацию объекта. Это выглядело тем более удивительно на фоне того, что предки тех же ростовских купцов чуть не добились в 1818 году сноса значительной части комплекса для строительства там Гостиного ряда. Теперь же их внуки и дети взялись за дело восстановления кремля с таким рвением, будто от этого зависела их деловая репутация!
Одним из самых активных участников первой реставрации стал ростовский «мануфактурщик» А.А. Титов, который помимо прочего занимался также и коллекционированием древностей. В годы второй реставрации (в 1880-е), к Титову присоединились и другие купцы: например, хлеботорговцы И.А. Вахрамеев и А.Л. Кекин (последний, кстати, жил большую часть времени в Петербурге, где на Васильевском острове его стараниями был возведен целый городок для неимущих); купеческий сын, историк-самоучка И.А. Шляков; братья-предприниматели Королевы и многие другие. Интересно, что почти все они не получили систематического образования и тем не менее были очень увлечены идеей общественного служения – многие не только помогали деньгами, но и принимали активное участие в работе органов местного самоуправления, участвовали в публичных слушаниях, привлекали внимание общественности проблемам города.
Открытие Ростовского музея церковных древностей
Следующим этапом консолидации для ростовского купечества (и очень интересным опытом для современных наших меценатов), стало открытие Ростовского музея церковных древностей на территории чуть было не снесенного Ростовского кремля. Дело это невиданное по нескольким причинам. Во-первых, мало кто в русских уездных городах открывал публичные музеи: были частные коллекции, собрания древних предметов, но почти нигде не встретишь попытки создания на их основе целостной коллекции со своим описанием и программой. Во-вторых, необычной была и сама тема – к предметам церковного быта все еще не принято было относиться как к чему-то, что достойно собирательства и систематизации. Иконы нечасто оказывались в музеях, церковная утварь редко становилась объектом экспонирования – эти идеи были во многом передовыми для русского музейного дела 1880-х гг. В-третьих, казалось невероятным, с какой скоростью увеличивалась коллекция музея: за 5 лет она увеличилась почти вчетверо (с 3 тыс. предметов до 11 тыс.), и это при том, что музей почти ничего не покупал.
Пожертвования приходили от купцов, немногочисленных окрестных дворян, горожан, даже соседних монастырей. Но самое удивительное, что все эти предметы не просто накапливались, но подвергались научной обработке и описанию – естественно, исходя из тех мощностей, которые имели в своем распоряжении учредители.
Кекинская гимназия
Однако создание музея и реставрация кремля еще не обозначают пик наивысшей активности ростовского купечества. Напротив, скорее можно считать эти события отправной точкой. В дальнейшем почти каждая купеческая фамилия поучаствовала в социальной поддержке Ростова: странноприимные дома, богадельни (одну из них основал купец Д.М. Плешанов, двоюродный брат художника П.Ф. Плешанова, другую – уже упоминавшийся А.А. Титов); больницы (для одной из таких золотопромышленники Мясниковы пожертвовали свой родовой особняк, который почитался лучшим в городе), школы, гимназии, водопровод, сиротский приют (его, кстати, открыл даже не купец, а разбогатевший крестьянин – П.А. Селиванов), и проч. На благотворительность жертвовались колоссальные суммы – десятки и сотни тысяч рублей. Сами заведения не оставлялись без присмотра: при них создавались фонды, попечительские советы, учреждались стипендии. При том, что сам Ростов в те времена имел население не более 30-40 тыс. человек, здесь уже были собственные музеи, библиотеки, больницы, приюты и гимназии, появившиеся совсем не на казенные средства. Возможно, потому купеческие фамилии Ростова не особенно боялись революций и потрясений…
Гимназия имени А.Л. Кекина, 1911 г. Фото С.М. Прокудина-Горского
Отдельного упоминания заслуживает человек, который по праву считается одним из крупнейших ростовских и российских благотворителей – Алексей Леонтьевич Кекин (1838-97гг.). Он принадлежал к старинному купеческому роду, известному в Ростове еще с XVII века, унаследовал хлеботорговое дело отца, скопил громадное состояние, принимал активное участие в жизни города, жертвовал деньги на реставрацию кремля, на создание музея, на проведение в город водопровода. Наконец, основал одно из важнейших предприятий в Ростове Великом – льнопрядильную фабрику «Рольма» (комплекс ее зданий, включая дом директора, относятся к одним из примечательнейших памятников промышленного модерна в русской провинции). Однако Алексею Леонтьевичу очень не повезло в личной жизни – его жена и дети рано умерли, и в итоге купец первой гильдии, владелец громадного капитала, умер бездетным, завещав 8 млн. рублей (немыслимая сумма!) на благоустройство Ростова. В частности, на проведение к нему железной дороги из Санкт-Петербурга, и на создание гимназии – а, по возможности, и университета. Представьте себе: университет в городе с населением в 40 тыс. жителей!
Образцом для Кекинской гимназии было решено выбрать московскую гимназию Медведниковых, о которой мы уже писали в предыдущих наших статьях, а директором стал преподаватель медведниковской гимназии, историк С.П. Моравский, который привез из Москвы с собой часть преподавателей. В принципе ничего удивительного в начале XX века в открытии гимназии в уездном городе нет, если не учитывать громадные размеры здания, которые действительно подошли бы скорее университету (достаточно сказать, что после Революции здесь поместились одновременно рабфак, детский сад, музыкальная школа, взрослая вечерняя школа, а также две гимназии). В здании архитектора П.А. Трубникова, помимо учебных комнат, были и гимнастические залы, и зимний сад, и собственная кухня, и даже обсерватория. Здесь также располагался и интернат на 200 учеников, и квартиры учителей и дирекции. На заднем дворе этого уездного учреждения находились внушительного вида поля для игры в мяч и верховой езды. В саму же гимназию принимали детей без каких-либо сословных или вероисповедных ограничений (что было признаком удивительного демократизма).
К сожалению, до университета дело не дошло ( равно как и не была построена ветка железной дороги из Петербурга), однако появление этого величественного дворца посреди ростовских предваловых равнин представляется достаточно показательным.
Ростовский деревянный модерн
Ростовское купечество оставило нам и еще одну группу памятников – те самые пресловутые купеческие особняки, о которых мы говорили в самом начале текста. Однако это совсем не те унылые и несколько однообразные классицистические или эклектические здания, которые столичный турист привык видеть во всех прочих малых «купеческих» городах. В Ростове мы имеем возможность увидеть удивительное явление русской провинции рубежа веков – деревянный модерн. Наличники, форма и расстекловка окон, резные карнизы и даже небольшие балкончики – все это отсылает нас к прекрасной эпохе расцвета российской буржуазной архитектуры. Ростовские купцы и мещане быстро учились, и хотя у них не всегда хватало средств для приглашения столичных архитекторов, они старательно воспроизводили мотивы модного стиля в украшении своих домов. Ныне все это великолепие находится в страшном состоянии, постепенно выжигается и застраивается.
Купеческий особняк. Фото Петра Мазаева
И с каждым годом выглядит все печальнее.
Но раз уж наша рубрика называется «АрхМилосердие», хочется верить, что и к этим памятникам «конца прекрасной эпохи» кто-то когда-нибудь окажется милосердным. В конце концов, память об их былых хозяевах этого достойна.
