Рабочая группа при Совете федерации разработала законопроект «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской федерации в целях повышения степени реализации прав и свобод недееспособных и не полностью дееспособных граждан». Пока законопроект только обсуждается. Подробнее о нем порталу «Милосердие.ru» рассказал Роман Дименштейн, председатель правления Центра лечебной педагогики.
Фото ria.ru
– Роман Павлович, в чем суть обсуждаемых предложений? Как предлагаемые поправки, если они будут приняты, изменят судьбу людей с ментальными нарушениями, ситуацию в интернатах?
– В позапрошлом году удалось внести в гражданский кодекс понятие ограниченной дееспособности. Тогда в гражданский кодекс вносили ряд изменений вовсе не по социальным, а по «более важным» проблемам – юридических лиц, акционерных обществ и т.д., – но при очень мощной поддержке Общественной палаты РФ группа сенаторов во главе с В.И.Матвиенко добилась внесения и принятия этих поправок. Правда, Госдума отсрочила запуск этих поправок, они вступят в действие только весной 2015 года.
Теперь же рабочая группа при Совете федерации, в которую входят и юристы Центра лечебной педагогики, разработала и предложила законопроект, который помогает реализовать свои права гражданам, нуждающимся в опеке и попечительстве. Он предполагает изменения в законах «Об опеке», «О психиатрической помощи» и других.
Чем, на взгляд разработчиков, хорош законопроект? Он явно направлен на сохранение естественных социальных и родственных связей, развивает множественную опеку, которая уже предусмотрена в законе «Об опеке», но сегодня практически не работает. Сейчас этим механизмом очень неудобно пользоваться. При совершении самых простых действий нужны доверенности от всех опекунов, так как нет возможности четко простроить их взаимодействие, зоны их ответственности размыты, недостаточно определены.
Часто люди с ментальными нарушениями во многом адаптированы к самостоятельной жизни – могут свободно ездить в общественном транспорте, покупать продукты и хозяйственные товары, оплачивать коммунальные услуги, но для решения сложных вопросов им надо на кого-то опереться.
Очень часто у человека с ограниченной дееспособностью есть родственники или друзья семьи, которые готовы частично принять участие в его жизни, но довольно редко у них бывает возможность взять на себя все опекунские обязанности. Я имею в виду ситуацию, когда родители по возрасту или по состоянию здоровья не могут оставаться опекунами или уходят из жизни.
В этом случае сегодня человек однозначно попадает в интернат, а распределение обязанностей между несколькими опекунами (попечителями) помогло бы ему вести привычную жизнь у себя дома. Например, один опекун отвечает за обучение человека, другой – за его лечение, третий уполномочен от его имени подписывать какие-то финансовые и юридические документы, четвертый помогает по хозяйству.
И это будет не просто джентльменское соглашение. Закон позволит четко прописать, кто в чем оказывает поддержку подопечному, кто за что отвечает в рамках своих полномочий, а какие серьезные вопросы они обязаны решать вместе.
Теперь рассмотрим ситуацию, когда человек все-таки попадает в интернат. Сегодня это почти всегда означает, что отныне его связи с родными и близкими обрываются, им занимается только интернат, а остальные ему «никто». В законопроекте предусмотрено, чтобы и в этом случае родственники и знакомые могли получить статус опекуна и по-прежнему участвовать в его жизни.
– Но ведь даже в тюрьме людям дают свидания с родственниками!
– В интернате родственникам тоже разрешено посещать воспитанников, но в любой момент может быть дано медицинское заключение, что такие посещения плохо влияют на состояние воспитанника, и после этого никого к нему пускать не будут.
Очень часто так и делается – или просто для упрощения жизни персонала, или в качестве наказания. Вот потому мы и хотим, чтобы люди, которые связаны с недееспособным или ограниченно дееспособным человеком, необязательно родственники, имели статус «частичных» опекунов.
Интернаты настаивают, что они сами опекуны и никто больше их воспитанникам не нужен, но на самом деле опекунские обязанности интернаты выполняют неудовлетворительно. Там жуткий дефицит услуг, проживающие в интернатах очень часто запущены в медицинском, образовательном и иных отношениях.
Все люди, которые плотно сталкивались с интернатами, постоянно сообщают о фактах такого рода. При том, что проживающие в этих учреждениях взрослые и дети постоянно находятся в окружении медперсонала – врачей, сестер, санитарок (это странное впечатление производит – как будто людей поселили в больницу), там масса медицинских упущений: не делаются вовремя операции, не проверяется зрение и соответственно не прописывают очки.
Плачевно обстоит дело и со многими другими техническими средствами реабилитации. Проведенные в разных местах проверки выносят какие-то факты на официальный уровень, но никаких радикальных изменений к лучшему в этой системе пока не произошло.
Хорошо известно, как интернаты защищаются от предложений такого рода помощи. Интернаты говорят, что у них все нормально и не надо лезть в их дела. Просто так им не поможешь. Необходимо лицо, наделенное опекунскими полномочиями.
В рамках предлагаемого закона может появиться опекун, отвечающий за медицинское сопровождение. И такому опекуну никто не сможет помешать от лица недееспособного или частично дееспособного подопечного договориться о консультации и дальнейшем лечении как по месту проживания – в интернате, так и вне его.
По-прежнему людям в интернатах недоступны образование, профессиональная подготовка. Организацию этого тоже могли бы брать на себя родственники и волонтеры.
Сейчас интернатам очень удобно их отогнать, сказать: «Эти нагрузки ему вредны, забудьте». Существуют очень серьезные волонтерские организации, которые занимаются дополнительным образованием людей в интернатах, но далеко не всегда им дают такую возможность.
Например, в одном из взрослых интернатов (в ПНИ 25 города Москвы) есть группа молодых людей, которые с детства находятся в интернатах и не могли получать образования. Нашлись преподаватели, были готовы разработать учебную программу для обучения этих ребят, но руководству ПНИ недосуг этим заняться и учебный процесс не удается начать уже полгода.
Сегодня не существует правового инструментария, чтобы преодолеть это самодурство, а если обсуждаемый законопроект примут, такой инструментарий появится.
Сейчас много говорят о поддержке семьи, естественных социальных и семейных связей, все рассматривается с этой точки зрения. Так вот, мы утверждаем, что сегодняшняя законодательная ситуация способствует разрушению родственных, дружеских, социальных связей людей с ментальными нарушениями.
Предлагаемые рабочей группой поправки позволяют, прежде всего, изменить эту ситуацию. Не автоматически. Правовой инструментарий – вещь необходимая, но чтобы он работал, также необходимы люди, которые могут и хотят этим инструментом пользоваться.
Естественно, законопроект не предполагает, что государственные институты будут работать так же плохо, как сейчас, а закон за них все сделает. Нет, те же органы опеки должны будут брать на себя ответственность за то, что они доверили человеку опекунство и подписали с ним соответствующие бумаги, и осуществлять необходимый контроль.
А когда сейчас нам говорят, что в соответствии с предлагаемым законопроектом в чью-то сложную жизненную ситуацию смогут входить случайные люди, аргумент этот не очень понятен. Разве сейчас что-то мешает им входить в ситуацию? Распределенная опека дает человеку дополнительную защиту от недобросовестных людей.
Понятно, что если кто-то совсем не в теме, ему может показаться, что человеку, нуждающемуся в поддержке, лучше всего находиться в государственном учреждении. Он скажет, что все хорошо, государство защищает инвалидов, и незачем пускать в интернаты посторонних, они непрофессионалы, случайные люди и т.д. Но мы же знаем, какова реальная ситуация, как тяжела жизнь в интернатах.
Кто сейчас обычно приходит туда в качестве волонтеров? Активно участвует в волонтерском движении Церковь, все больше прихожан вовлекается в это дело, они активно учатся и их квалификация растет на глазах. Очевидно, что этот процесс необходимо поддержать.
Если помощь церковных организаций людям, которые находятся в заточении, станет обычным делом, то проблема в большой степени будет решена. Пока же даже то, что люди приходят по официальным церковным каналам, не всегда дает им возможность помогать подопечным в полной мере.
По линии Церкви приходит волонтер или из какой-либо организации, если он неудобен руководству интерната, ему в любой момент могут сказать, что больше его туда не пустят.
А неудобными оказываются те, кто пытается что-то изменить в системе, защитить права воспитанников, помочь им овладеть какими-то знаниями и навыками, чтобы в дальнейшем они могли интегрироваться в обычную жизнь (в большинстве случаев при своевременном нормальном сопровождении это возможно), а не жить до конца своих дней в четырех стенах.
Важно, чтобы и негосударственные организации имели возможность становиться опекунами. Например, группа родителей зарегистрируется как родительская ассоциация, и они между собой договорятся не бросать никого из своих детей.
То есть если кто-то из членов ассоциации тяжело заболеет или уйдет из жизни, ассоциация продолжит заботиться о его ребенке, в том числе и повзрослевшем, но нуждающемся в каком-то сопровождении. Скорее всего, они не сами будут оказывать ему услуги, но имея соответствующие полномочия, ассоциация сможет контролировать развитие и воспитание каждого ребенка, знать его потребности и возможности, и даже если кому-то из детей придется жить в интернате, проверять, в каких условиях он там живет, получает ли должную медицинскую помощь, образование.
Эту ответственность смогут нести разные НКО. Но родительская ассоциация ценна тем, что наряду с взрослением детей и постепенным уходом части родителей она постоянно пополняется новыми семьями, где дети еще малы, но родители будут участвовать в опеке и сопровождении старших детей, зная, что придет время, и такой же заботой будут окружены их вырастающие дети.
Последнее время мы активно собираем критические замечания и отклики и готовы к обсуждению. Только критика должна исходить из реальной ситуации, а не из сравнения с каким-то недостижимым идеалом. С идеалами мы не боремся, мы пытаемся улучшить реальную ситуацию.
– Когда сравнивают с идеалом, еще ничего. Хуже, когда в любой попытке что-то изменить видят происки.
– К этому мы относимся спокойно, потому что сами всегда ищем происки! Дело в том, что нам присылают для экспертной оценки проекты нормативных документов, которые предлагают разные министерства и ведомства, и от многих предложений волосы дыбом встают.
Уже несколько лет действует порядок, в соответствии с которым интернатам может передаваться ряд функций органов опеки. Например, они самостоятельно могут заниматься выявлением неблагополучных семей, после чего имеют право изымать детей и помещать к себе в интернат – делать своими подопечными.
А прошлым летом нам прислали на оценку проект нормативного документа о людях, нуждающихся в опеке и попечительстве. Документ претендует на прогрессивность (и там действительно есть немало дельных предложений), но одновременно узаконивает упомянутые полномочия интернатов.
И почти одновременно пришел другой документ, в котором есть предложение, чтобы принадлежащие подопечному средства после его смерти не переходили государству, а оставались в интернате.
Представьте себе, как интернат «охотится» за выгодными клиентами, будучи заинтересован в их скорейшем уходе из жизни. И подобные небезопасные предложения не редкость.
Мы сами так придирчивы к текстам, строго отслеживаем содержание документов, и, естественно, готовы, чтобы и наши документы «рассматривали под микроскопом». Доказывать, что мы хорошие, мы не будем. Приглашаем к серьезному разговору.
