Дети расплачиваются за грехи родителей. В современной России это не образное выражение и не житейская мудрость, а юридический принцип. Он действует и в том случае, когда грех родителей заключается всего лишь в недальновидности и финансовой безграмотности. Российское законодательство обязывает детей выплачивать долги родителей после их смерти, даже если это обрекает наследников на нищенское существование без крыши над головой. Это очередное доказательство того, что слухи о социальном характере нашего государства сильно преувеличены.
Двенадцатилетняя Есения Майорова живет вместе со старенькой бабушкой в трехкомнатной квартире на окраине Набережных Челнов. После смерти матери и брата бабушка осталась для девочки единственным близким человеком. Есения ходит в школу и занимается музыкой, Нина Васильевна ведет домашнее хозяйство. Им едва-едва хватает двух небольших пенсий на лекарства, одежду и пропитание, но худо-бедно они справляются. Такой жизни им отведено еще шесть лет, пока Есения не достигнет совершеннолетия. После этого полученную от мамы в наследство квартиру у них отберут, и бабушка с внучкой останутся на улице.
Пять лет назад брату Есении поставили страшный диагноз – рак крови. Надежда на выздоровление молодого человека была, но лечение требовало огромных средств. Наталья Майорова, которая в одиночку воспитывала двух детей, нужной суммой не располагала. За помощью ей пришлось обращаться в банк. При этом отчаявшаяся мать вынуждена была прибегнуть к липовым документам и оформить ипотечный кредит якобы на ремонт жилья – иначе с ней бы просто не стали разговаривать, ведь кредиты на лечение отечественные банки не выдают. В качестве обеспечения займа оформили квартиру, в которой проживала семья Майоровых, – других ценностей у них не было. Но вырученные средства юношу не спасли. Вскоре, не пережив горя, умерла от инсульта и его мать.
Квартира досталась бабушке и внучке. Вместе с жильем они приняли в наследство и долг по кредиту, который на данный момент составляет уже более 2 млн рублей. Из-за просрочки страхового взноса страховая компания отказалась выплачивать наследникам положенную компенсацию, которая бы покрыла долг по займу. Выдавшее кредит финансовое учреждение потребовало вернуть причитающиеся ему деньги. В октябре 2010 года городской суд Набережных Челнов постановил, что Есения имеет право проживать в спорной квартире до совершеннолетия, после чего жилье будет отчуждено у нее в счет погашения долга. Республиканский суд позже оставил это решение без изменений.
Странная юридическая коллизия не позволяет Есении и Нине Васильевне выйти из ситуации с наименьшими потерями. Квартира фактически находится под арестом, а поэтому продать ее, чтобы расплатиться с долгами, а на оставшиеся средства купить комнату, бабушка с внучкой не могут. Продать жилье с торгов для погашения задолженности не позволяет закон: в квартире прописана несовершеннолетняя, любые действия с указанной недвижимостью резко ухудшат ее жилищные условия, а делать это строго-настрого запрещено. При этом органы опеки и попечительства, которые не могут одобрить подобную сделку, явно не берут в расчет, что, если квартиру не продать сейчас, то по достижению Есенией 18-летнего возраста ее жилищные условия станут хуже некуда.
Нина Васильевна пошла по всевозможным инстанциям, пытаясь добиться правды. История получила широкий общественный резонанс. О ней написали СМИ, Есению с бабушкой показали по местному телевидению и даже пригласили на программу «Пусть говорят» на Первом канале. Дело находится на контроле у детского омбудсмена Павла Астахова – доброго волшебника, который никого не даст в обиду. Общественные активисты обращались к властям республики и кидали клич в блогосфере. Нина Васильевна писала лично Владимиру Путину. Кроме того, остается надежда на Верховный суд РФ и Европейский суд по правам человека. Шансы на хэппи-энд все еще есть, тем более, что в деле открылись новые подробности: подписи Натальи Майоровой на кредитном договоре якобы оказались поддельными. Хочется, чтобы для Есении и Нины Васильевны все это как можно скорее прошло, как страшный сон.
Эту жизненную драму многие восприняли очень близко к сердцу. Так происходит, главным образом, по одной простой причине. Дело в том, что эта история не повествует о противостоянии алчных банкиров и несчастной сиротки. Она о другом. Настойчивость банка в выбивании долгов здесь вообще следует вынести за скобки. Кредитное учреждение, по всей видимости, было посвящено в детали этой ситуации и прекрасно знало, на что обрекает девочку и старого человека, выселяя их на улицу. Но в бизнесе главное прибыль, а не мораль. Пределы допустимого устанавливает лишь действующее законодательство – а дальше уже у каждого свои представления о том, что можно, что нельзя. Здесь банк действовал строго в рамках закона, и точка.
Не виноват в сложившейся абсурдной ситуации и суд, который вынес беспристрастное решение. Судьи также действовали по букве закона. Это означает следующее: в России действуют такие законы, которые позволяют забрать единственное жилье у ребенка-сироты за долги родителей. Есения пострадала не от разбойников с большой дороги. В ее бедах виноваты депутаты Госдумы – респектабельные мужчины и женщины в дорогих костюмах. Принимая законы, они согласились с тем, что такая ситуация в принципе нормальна. Увы, для современной России это действительно в порядке вещей.
Основанием для решения суда, обязавшего Есению выплачивать взятый ее матерью кредит, являются положения Гражданского кодекса РФ. Согласно ему, дети, принявшие наследство, солидарно отвечают по долгам родителей. При этом «каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества». Стоимость принятой Есенией в наследство квартиры превышает сумму долга, а потому она обязана расплатиться с банком полностью. При этом ни в кодексе, ни в других законах не оговаривается, как быть, если в таком положении оказываются несовершеннолетние.
В одном из новых законопроектов, целью которого, как следует из пояснительной записки, является «обеспечение защиты прав и интересов должника при осуществлении деятельности по взысканию задолженности, в том числе защиты прав на неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны», о подобной ситуации также не говорится ни слова. Документ, разработанный депутатом-справедливороссом Анатолием Аксаковым и проходящий сейчас в Думе предварительные согласования, обходится общими формулировками: «При осуществлении деятельности по взысканию долгов взыскателю запрещается… совершать действия, посягающие на права и свободы граждан, а также ставящие под угрозу жизнь, здоровье, честь, достоинство, деловую репутацию и имущество граждан». Но как будет работать эта норма, если закон все же примут, сейчас сказать невозможно. Проект Аксакова призван защитить граждан от произвола коллекторов – но кто и когда защитит россиян от несовершенства действующего законодательства…
Профессиональные юристы, опрошенные корреспондентом «Милосердия.ру», сходятся во мнении, что закон в данном случае оказывается на стороне банкиров, а не девочки с бабушкой. Учитывая особые обстоятельства дела, эксперты советуют обратиться за помощью в органы опеки и попечительства. Правда, в данной ситуации оказались бессильны помочь не только уполномоченный по правам ребенка в Республике Татарстан, но и даже сам Павел Астахов.
Часть юристов настаивает на том, что страховая компания «Согласие», отказавшаяся выплачивать Есении страховку из-за просрочки платежа, обязана возместить хотя бы часть суммы, и предлагает судиться с ней. Сразу в двух адвокатских конторах нашему изданию заявили, что «единственного жилья по закону лишить не могут», а бабушке с внучкой посоветовали нанять квалифицированных юристов. «Если жилье в залоге у банка, то за долги банк может забрать эту квартиру. В данном случае не распространяются нормы закона о запрете налагать арест на единственное жилье», – отметила, со своей стороны, адвокат Ольга Галкина. «Помочь ребенку в данной ситуации очень сложно», – признала она.
На одном из профессиональных риэлторских интернет-форумов, где к истории Есении также не остались равнодушны, девочке посоветовали вообще отказаться от наследства. Мол, тогда ей не придется платить по материнским счетам, а государство девочку без жилья не оставит: в Думе сейчас рассматривается законопроект о создании в регионах жилых фондов для детей-сирот, из которых тем из них, кто не имеет крыши над головой, будет выделяться благоустроенная жилплощадь. Но такой вариант уж совсем выходит за грани здравого смысла…
Законодательные нормы действительно запрещают выселять человека на улицу, нарушая конституционное право на неприкосновенность жилища, но только не в том случае, если квартира была приобретена в ипотеку. Принципы вступления в наследство в большинстве развитых стран практически идентичны. В Северной Америке, Западной Европе, Израиле и ряде республик бывшего СССР наследник берет на себя обязательство погасить долги умершего в пределах наследственной массы. Но при этом, в отличие от России, для ипотечного жилья не делается никаких исключений: человека, а тем более несовершеннолетнего, на улицу никто выгонять не будет. Усилия правосудия в этом случае направлены на соблюдение интересов обеих сторон.
История Есении – не единственная в своем роде. Юристы говорят, что ситуация, когда ответчиком по судебному иску выступает несовершеннолетний, встречается часто. Она нисколько не противоречит закону. Но случается и так, что дети становятся заложниками кредитных ловушек и при живых родителях. Юлия Храименкова из Калининградской области взяла кредит для оплаты лечения дочери от муковисцидоза. К сожалению, девочка умерла, а мать осталась с другим маленьким ребенком на руках и огромными долгами перед банками. Как выпутаться из кабалы она не знает, но ситуация уже накладывает тягостный отпечаток на брата умершей девочки. При этом российские законы в принципе не способны помочь семье, оказавшейся в трудной жизненной ситуации.
Борьба за права детей является признаком хорошего тона в цивилизованном обществе. Крайней формой такой борьбы является ювенальная юстиция. Воспитание ребенка главным образом социумом, а не семьей кажется ее сторонникам лучшей стратегией защиты прав несовершеннолетних. У такого подхода есть масса противников. Между защитниками и критиками ювенальной системы правосудия ломается множество копий. Практические все дискуссии о правах ребенка в конечном счете сворачивают на эту заезженную тему. Однако приведенные выше примеры показывают, что в теме защиты прав детей есть гораздо более насущные вопросы.
Ситуаций, подобных той, что произошла с Есенией Майоровой, в нормальном государстве не должно возникать в принципе. Становиться жертвой подобных обстоятельств не должен никто и никогда. Дети не должны страдать ни при каких условиях. Для сторонников и противников ювенального правосудия этот постулат может стать объединяющим фактором, общей точкой приложения усилий. Если дети страдают потому, что так предусмотрено законом, то это из рук вон плохой закон. Его необходимо менять. Если так устроена вся система правосудия, то нужно менять всю систему. И это вопрос, где не может быть двух точек зрения.
