20 марта трехлетний Глеб попал в больницу с множественными телесными повреждениями и ожогами. Приемные родители заявили, что он упал с лестницы. Но ребенок рассказал, что его избила приемная мать, сообщает Российская газета. Спустя неделю по факту причинения ребенку побоев было возбуждено уголовное дело. В этот же день Глеба выписали из больницы и передали приемным родителям. В настоящее время прокуратура Москвы проверяет законность этого решения. А само дело вызвало широкий резонанс в прессе.
29 марта органы опеки забрали у приемных родителей мальчика и приемную дочь – двухлетнюю Полину. Как сообщается, детей передали в медицинское учреждение, где в настоящее время они проходят курс реабилитации. Решается вопрос о лишении родительских прав.
2 апреля Главное следственное управление при ГУВД по Московской области предъявило обвинение приемной матери Глеба по двум статьям Уголовного кодекса: неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, связанное с жестоким обращением с ребенком, а также умышленное причинение легкого вреда здоровью, вызвавшее его кратковременное расстройство. В качестве меры пресечения женщине избрана подписка о невыезде и надлежащем поведении.
Кроме того, пишет Российская газета, ранее старший помощник прокурора Московской области Елена Россохина сообщила, что обвинение будет предъявлено и приемному отцу. Но уже по одной статье – неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, сопряженное с жестоким обращением.
По словам самого отца, произошла ошибка и никакого насилия над ребенком не было. Забирая Глеба из больницы, он заботился о его психическом состоянии из-за давления прессы. Как вся эта шумиха отразится на психике ребенка, еще неизвестно.
Следить за усыновителями
По мнению многих экспертов, ситуация не так однозначна и требует очень взвешенного разбирательства. Почему пострадал усыновленный ребенок, кто виноват в случившемся: родители, органы опеки, никто?
Информационное агентство NewsRu.Com сообщает, что усыновление мальчика может быть признано незаконным. По закону, родители, желающие усыновить детей, не должны состоять на учете в психиатрической и наркологической больницах. Однако органы опеки закрыли глаза на то, что приемная мать мальчика, 49-летняя Лариса проходила лечение от алкогольной зависимости в одной из столичных наркологических больниц.
В 1994 году умер 11-летний родной сын этой пары – Руслан. Мальчик пришел из школы и потерял сознание – остановилось сердце. После этого у Ларисы начались проблемы с психикой, она стала употреблять спиртное и, по словам московских соседей по квартире, садилась в неадекватном состоянии за руль. Муж лечил супругу от дурных привычек, помещал ее в клинику неврозов. Потом они уехали жить за город. Соседи по загородному дому утверждают, что видели, как плачущих детей выставляли на ночь во двор, а младшая дочь была замечена с синяками на лице.
Уполномоченному по защите прав ребенка города Москвы Алексею Голованю позиция подмосковной опеки не ясна: "Ни в коем случае нельзя было отдавать Глеба, пока нет убедительных доказательств, что раны ребенка возникли в связи с несчастным случаем. В ситуациях, касающихся насилия детей, мы должны исходить из презумпции виновности родителей. Считаю, что данный случай поражает своей беспомощностью и непрофессионализмом", – сказал он.
Сайт NewsWord.Ru пишет, что за судьбой трехлетнего Глеба будут также следить московская прокуратура и Общественная палата. Дело об издевательствах над ребенком уже взяли под контроль работники Генпрокуратуры, а их столичные коллеги проверят законность возвращения мальчика в семью. Правозащитники в один голос заговорили о том, что эта история еще раз доказывает, что контроль за приемными семьями необходимо усилить.
В России в 2008г. в приемные семьи под опеку и попечительство, а также на усыновление передано более 112 тыс. детей-сирот. Однако, из-за ненадлежащего исполнения обязанностей по воспитанию и жестокого обращения с детьми обратно в приюты были возвращены 323 ребенка. Такие цифры приводит РБК, цитируя первого заместителя министра внутренних дел РФ генерал-полковника милиции Михаил Суходольский. По его словам, "имеют место вопиющие факты издевательства над ребенком в приемной семье". Так, в Курской области попечитель несовершеннолетнего в воспитательных целях облил бензином и поджог ребенка. Решением суда виновный осужден к 180 часам обязательных работ. "Полагаю, что санкция за такого рода преступления должна трактоваться однозначно, исключая субъективизм в принятии решений по уголовным делам данной категории", – сказал первый замглавы МВД РФ.
М.Суходольский добавил, что МВД РФ участвует в подготовке заключений о возможности осуществления представительствами иностранных организаций деятельности по усыновлению в России, а также осуществляет проверки действующих представительств иностранных организаций. За 2007-2009гг. в МВД поступили документы в отношении 85 организаций. Преимущественно это организации из США, а также из Италии, Испании, Германии, Франции, Бельгии, Канады, по одной организации – из Финляндии, Израиля и Швеции. По результатам их рассмотрения подготовлено 75 положительных заключений.
Спасать, но по закону
30 марта обозреватель "Известий" Борис Клин в своей колонке призвал коллег-журналистов не нагнетать эмоции, а соблюдать закон.
«Первой жертвой пала презумпция невиновности, – пишет Борис Клин. – Разве уже доказано, что мать действительно била мальчика "раскаленным чайником"? Что она вообще его била? Что не сам он опрокинул на себя кипяток? Ведь пока даже заключения судебно-медицинской экспертизы нет. По крайней мере, так утверждает прокуратура.
Беспардонно раскрыта тайна усыновления. Специально охраняемая законом тайна! Если кто забыл, то напомню: за ее разглашение в Уголовном кодексе предусмотрена ответственность, и наказание – арест на срок до четырех месяцев с лишением права заниматься определенным видом деятельности до 3 лет. И прокуратуре, расследующей сейчас дело о травмах Глеба, следует заняться и этим вопросом. Кто и на каком основании предоставил СМИ информацию об усыновлении ребенка? Почему они распространили ее? А если версия с избиением не подтвердится, тогда как? Синяки у Глеба со временем заживут. Но еще долго на улице, во дворе, в детском садике в него будут тыкать пальцем и говорить: "Вот смотрите, сирота пошел, у которого мать – изверг".
Сейчас все возмущаются тем, что родители забрали Глеба из больницы. Я не знаю, чем они руководствовались, но я бы лично не стал доверять врачам, допустившим разглашение врачебной тайны. Статья 61 Основ законодательства об охране здоровья оговаривает порядок предоставления информации о диагнозе пациента – в исключительных случаях. Передать информацию в правоохранительные органы – да. Но кто позволил врачам допускать сотрудников СМИ к маленькому пациенту, брать у него интервью?! Вспомните, часто ли вы видите интервью с больными актерами? Рассказывают ли врачи перед телекамерами об их диагнозах? Нет, разумеется. Потому что хорошо знают: разглашение врачебной тайны – подсудное дело. И понимают – у звезд кино, театра и прочих важных людей найдутся адвокаты, способные усадить доктора на скамью подсудимых. Кстати, для информации усердных не по разуму журналистов: статья 137 Уголовного кодекса карает за незаконное распространение сведений о частной или семейной тайне в СМИ. Можно попасть под арест на полгода.
И не надо тут прикрываться интересами мальчика. Если бы кто-нибудь хоть в одной редакции, занимавшейся историей Глеба, задумался о его интересах, то лицо его не появилось бы без "плашек", не назывались бы фамилии – его и родителей. Если бы думали о нем, то вспомнили бы, что дети не осознают последствий своих слов, что они могут быть вызваны миллионом детских обид. Разве мы не видим в магазинах деток, дрыгающих ножками и заходящихся в крике: "Купи-и-и-и!!!" Спроси такого карапуза: хорошая ли у него мама? Не случайно дети считаются недееспособными, а допрашивают их в присутствии законных представителей или родителей, а все процессы с их участием – закрыты.
Я не пытаюсь обелить, оправдать или защитить родителей Глеба. Сие – дело их адвокатов, если они им потребуются. В этой истории много неясного. Понимаю, что надо проявлять повышенную бдительность после того, как мученически погиб от руки приемных родителей малыш Саша, которого утопили в реке. И все же: можно действовать без промедления и не нарушать при этом закон. Например, почему власти не использовали предоставленное новым законом "Об опеке и попечительстве" право "немедленно" назначить малышу временного опекуна. Но ведь чиновникам журналисты такого вопроса и не задали. Возможно, они бы и объяснили свои резоны. Если они, конечно, есть.
Недавние смерти детей, в том числе и усыновленных, произвели на общество гнетущее впечатление. На этом фоне многим уже мерещится новая трагедия. Тем более что около 1000 детей гибнут ежегодно. Но за жизнью усыновленных деток органы опеки вправе и обязаны осуществлять контроль в течение 3 лет с момента усыновления, а при необходимости срок может быть и увеличен. Да и за обычными детьми чиновникам надзирать никто не мешает. Но истерика – плохой советчик. Дети ведь действительно иногда сами падают, обжигаются, даже ломают руки и ноги. Сейчас звучат призывы ужесточить уголовную ответственность за "неисполнение обязанностей по воспитанию детей" (ст. 156 УК РФ). Планируют сажать на 5 лет. Но если теперь мы упрекаем органы за плохой контроль, то не получится ли, что за каждый синяк мам и пап начнут отправлять в тюрьму? Если даже "безобидные" синяки станут фиксировать все те же чиновники, которые относятся к своим обязанностям казенно, то, боюсь, детям это не поможет».
По материалам СМИ подготовила
Ирина РЕДЬКО
