Некоторые выводы можем сделать для себя и мы: безусловно, такая практика сближения «противоположных» по возрасту поколений не такая формальность, как можно предположить, и способна принести реальную пользу.
Итак – в Германии, в конце 9-го класса школьники обязаны пройти двухмесячную «социальную практику». Как правило, ее проходят в больницах, детских садах и домах престарелых. Один раз в неделю по два часа Дмитрий Бренер и двое его друзей ходили в дом престарелых недалеко от школы. Дома о практике он рассказывал немного, говорил, что трудно найти контакт со старичками. В конце практики он предоставил отчет учителю религии (в рамках этой дисциплины и предусмотрена эта стажировка).
Отчет о практике
Дмитрий Бренер, 15 лет
Курс: Религия
Класс 9С
Дом престарелых «Резиденция Роз»
Гамбург, 2.02.2016-10.05.2016
Описание
«Резиденция Роз» – небольшой дом для пожилых в западном районе Гамбурга. Там большая столовая, хорошая еда, профессиональный и общительный персонал. Каждый день работники придумывают развлечения и занятия для пожилых, чтобы внести разнообразие в их распорядок дня. В доме хорошо оснащенные двух- и одноместные палаты, в каждой есть телевизор и выход на балкон или террасу. Всего в доме три этажа. На первом — столовая и гостиная для игр, на втором номера, на третьем — отделение для пожилых с деменцией. Они получают специализированную помощь и уход.
Распорядок дня
По вторникам уроки заканчиваются в 13.15. К 14.00 я должен быть в доме престарелых. Дорога занимает около 20 минут. Мы с друзьями отмечаемся в приемной, идем в библиотеку, где оставляем свои вещи и берем бейджики с именами. Потом идем вниз в столовую и ждем указаний.
Как правило, распорядок такой: двое остаются в столовой и разносят старичкам кофе и десерт, а один отправляется в салон для игр или отделение деменции. У тех двоих, кто остается в столовой, особое задание – они должны подсаживаться к одиноким старичкам и пытаться с ними разговаривать о чем-либо.
Самым сложным оказалось именно это – пытаться найти с незнакомым пожилым человеком тему для разговора, проявить инициативу. Если общения совсем не получалось, на помощь приходили настольные игры. С пожилыми с деменцией общаться еще сложнее, и, если человек не шел на контакт, – одноклассники читали вслух книгу или даже пели песни.
В 15.30 все трое практикантов встречаются на первом этаже, где в это время начинаются игры и прочие развлечения для старичков: раскраски, пение, «танцы сидя», игры в «ассоциации», в «шляпу», в «есть контакт». Мы играем вместе с пожилыми. Многие из них участвуют в развлечениях с большим энтузиазмом, некоторые с меньшей активностью, есть и такие, у кого совсем нет мотивации общаться и играть.
После занятий мы провожаем пожилых в их палаты на отдых. Укладывать в кровать по их желанию нам не разрешается, этим занимается профессиональный персонал. После работы мы расписываемся в специальном табеле, и идем по домам.
Личные ощущения
Честно говоря, я не имел ни малейшего представления о том, что такое социальная практика в доме престарелых. Я думал, что социальная работа будет заключаться в более отстраненных и конкретных вещах – вывести на прогулку, почитать книгу, поднести еду или кофе и так далее. Короче, помочь облегчить пожилому человеку его повседневную жизнь. Такое видение обусловлено тем, что у меня было мало опыта общения с пожилыми людьми, и я никогда не бывал раньше в доме престарелых. Короче говоря, мои ожидания оказались совсем не тем, с чем я столкнулся в реальности.
В самый первый день, когда мне сказали подсесть к одиноким пожилым людям и попытаться с ними о чем-то говорить и наладить контакт, я растерялся.
Теперь я понял все значение слово «социальный». Я должен был стать социальным как никогда.
Начать говорить с незнакомыми, не всегда дружески расположенными ко мне пожилыми людьми. Я не такой человек, который сходу находит общие темы для разговора с незнакомцами. К своему ужасу, я вдруг понял, что эта практика превратится для меня в часы стыдливого молчания и станет еженедельным мучением.
В тот день меня буквально спасли мои друзья, которые подсели ко мне через некоторое время, и тогда вместе мы смогли «расшевелить» нескольких старичков и кое-как начать беседу. Через неделю я как можно дольше старался разносить кофе, чтобы отодвинуть неловкий момент общения и установления контакта с одинокими бабушками и дедушками. Тем более что за неделю они успевали уже забыть меня, мое имя, и кто я вообще такой и что тут делаю.
Но на третье и четвертое дежурство я вдруг с удивлением заметил, что ситуация начала меняться в лучшую сторону. Я стал смелее, уже не тушевался при общении, стал получать отдачу от разговоров, понял, что людям есть о чем рассказать, а мне есть что послушать. Я осознал, насколько важен труд персонала, даже стал примерять на себя роль медбрата, хотя понимал, что мои два часа в неделю не дают полного представления об этой профессии, что их работа включает в себя самые тяжелые обязанности по уходу за лежачими, и так далее. Короче говоря, мое мнение о практике кардинально изменилось.
Так же я заметил, что в доме много людей, которых и престарелыми то назвать сложно. Они полны жизни, энтузиазма, и им явно не место пока в этом заведении. Вот с ними было проще всего общаться: легко и на самые разные темы. Зачастую они сами были инициаторами беседы. Из разговоров со старичками я узнал, что из-за Второй мировой войны многие из них не доучились в школе или вовсе не получили образование, и несмотря на это, были исключительно мудрыми людьми, что меня очень впечатлило.
И все же контакт с «демотивированными», находящимися «в себе» или в депрессии пожилыми давался мне по-прежнему с трудом. Мне казалось, что им просто нужно, чтобы их не трогали и оставили в покое. Некоторые отвергали мои попытки заговорить, обзывали «идиотом». Честно говоря, я терялся настолько, что не знал как себя вести: хотелось все бросить и немедленно уйти. Медсестры говорили, что такое часто бывает, но не объясняли, как мне на это реагировать и что делать. В такие моменты я очень переживал, что нас троих развели по разным заданиям и мне приходится справляться со всем этим в одиночку.
Я многое понял во время практики. Я понял, как важно пожилым людям общение, – они говорят медленно, не всегда ловят нить беседы, многие страдают болезнью Альцгеймера. Я научился не раздражаться и по нескольку раз повторять одно и то же. Я научился быть терпимее и внимательнее к людям, понял, насколько тяжел труд персонала по уходу за престарелыми и лежачими. Я многое понял про себя, что я часто бываю нетерпелив и невнимателен к своим близким. Я получил бесценный опыт. Надеюсь он поможет мне, когда мои родители состарятся, и я буду ухаживать за ними. Так же я понял, что не хочу, чтобы мои родители провели старость в таком доме, сделаю все возможное, чтобы они там не оказались. Несмотря на прекрасные условия и старания персонала, люди все же чувствуют там себя одинокими и покинутыми.
