Как правило, люди в блогах и социальных сетях или делятся своим юношеским опытом осмысления самоубийства, либо дают советы, либо рассказывают, как уберегли детей от интернет-вовлеченности во что-то непонятное.
Ключевое слово – «спасают»
Майя Сонина, директор благотворительного фонда помощи больным муковисцидозом «Кислород», вспоминает личный опыт:
«Лет с семи представлялось нечто романтическое, как мечтал Том Сойер: мол, вот помру, и они все будут рыдать и говорить, каким он был хорошим мальчиком, а мы к нему так плохо относились. Лет с 12 уже были противоречия. Кому там было бы надо мной рыдать, в случае чего, я как-то уже не находила.
Взрослых, важных для меня, рядом со мной уже не было. Были лишь те, у кого и без меня были дети.
Говорят, мол, суицидальные наклонности от недолюбленности? Ну вот, мой пример, казалось бы, в этом смысле буквальный: не то, чтобы не любили, а просто не могли по причине физического отсутствия.
Потом еще, помнится, я заслушала до дыр пластинку с «Конями привередливыми». Почему мне это въелось? Видимо, из-за противоречия: я четко улавливала описываемое в метафоре Высоцкого: одно «я» человека изо всех сил гонит его в пропасть, а другое «я» этому отчаянно сопротивляется.
…Почему-таки я выжила? Наверное, потому что, хотя никто меня особо не опекал, но и никто и не подтолкнул.
Что было бы, если бы в то время был интернет? Думаю, при моей тогдашней компенсаторной способности увлекаться всем подряд, тот самый интернет меня бы и сожрал. А взрослые проходили по касательной.
Худшие из них делали из меня мизантропа, а лучшие из них подкидывали мне идеи: то книжки про палеонтологию, то латынь, то фотоаппарат «Смена 8-М», спасение зеленых насаждений, голубя, которого облили масляной краской, или лишайного котенка. Я вообще любила всех спасать, это была моя идея о самоутверждении и мое эго.
Кстати, в статье «Новой» рассказано о тотеме этих самых чернушников, заманивающих детей: киты. Мол, киты огромные и величественные, и что хотят, то и делают со своей жизнью, и никто не знает, зачем киты выбрасываются на берег, об этом знают только они.
Это педалируется … в расчете на незрелую подростковую эмоциональность, когда вычурный образ выключает критическое восприятие даже при наличии интернета. Вот, вспоминая, что я в детстве хотела бы услышать от взрослых, я бы, наверное, девочке, воображающей себя таким сказочным китом, рассказала о том, почему они так поступают, кто этим пользуется, кто их спасает и почему.
И ключевым было бы здесь СПАСАЮТ, например, как в этом простом сюжете».
«Дочь стала нервной и агрессивной»
Священник Андрей Мизюк, отец троих детей, оказывающий духовную поддержку роженицам в одном из роддомов родного города, призывает на своей страничке чаще говорить с ребенком, создавать атмосферу доверия в семье, чтобы не случилось беды.
Он вспоминает, как несколько лет назад слышал о самоубийствах подростков, которые прыгали с крыш один за другим, словно подчиняясь чьей-то команде. «Холодом от этого веет. Неземным», – пишет священник.
«Недавно одна знакомая выпала из окна. Не перенесла смерти дочери. Нет, дочь была уже взрослой, умерла от болезни. Но мне сказали, что последнее время она с кем-то постоянно говорила, сама по себе, одна дома. Как? Почему? Вопросы, вопросы…
Это не просто так какая-то жизнь неустроенная, тоска и беда на беде. Нельзя, нельзя всматриваться в бездну. Иначе интерес обратный не замедлит проявиться», – считает отец Андрей
Одна из мам, Ольга Лысикова, обсуждавшая в одном из тредов «Фейсбука» проблему приверженности детей к интернету, рассказала, как ей удалось избавить дочь от чего-то не вполне понятного родительскому разумению:
«Муж подарил нашей дочери-семикласснице планшет, хотя я была против. Дальше все было, как в статье. Ночью – переписка в соцсетях, ребенок не высыпался. Она стала агрессивной и нервной.
Слава Богу, что я вовремя заметила. Телефон теперь самый простой, планшет в сейфе, компьютер запаролили. Первое время ломки были, истерики. Сейчас – нормальный ребенок, книги читает. Интернет дозированно вместе со мной».
Просто говорить с ребенком
Одна из наших коллег, мама 13-летнего сына, рассказала о том, как она решила проблему:
«Как многие, видимо, родители, провела сегодня вечером с сыном беседу про соцсети и их опасность. Рассказала о материале в «Новой газете».
Сын сказал, что считает, что подобные интересы и проблемы могут возникать у «социально неадаптированных детей» (во выдает в 13 лет! я даже поразилась), а еще у тех подростков, «кому в семье уделяется мало внимания»».
Мама-журналистка пишет, что интересы ее сына во «ВКонтакте» – те же, чем он занят и в реальности: восточные единоборства, танцы, английский язык и театр, мопед, любимая музыка и собака.
«Когда он приходит с очередной тренировки, и гордо демонстрирует мне новый синяк, когда я отстирываю кровь с его доги, когда он сам меняет цепь на своем велосипеде или нянчится с чудесным соседским малышом, просится со мной на мое очередное журналистское задание, в очередной раз обсуждает со мной перспективность какой-то профессии, – я, пожалуй, могу радоваться этим синякам и этим его желаниям».
