Работа вдолгую: что происходит с экологическими организациями в России и какие меры защиты природы действительно работают

Для большинства россиян экологические проблемы кажутся абстрактными и далекими: они где-то что-то слышали и в целом знают, что важно защищать природу, но немногие понимают, как это касается лично их. К примеру, где тот Байкал, прибрежные леса которого нужно охранять от вырубки, или как жителя средней полосы России касаются пожары в сибирской тайге? Сведения об экологии и экоактивизме наши соотечественники в основном черпают из социальных сетей и региональных медиа, иногда – в разговорах с более продвинутыми в «зеленом» образе жизни знакомыми. Но по большому счету, проблемы охраны природы сейчас не в приоритете у простых россиян – существуют дела и поважнее.

Татьяна Честина, председатель правления экологического движения ЭКА, рассказывает о том, почему от нашей вовлеченности в эту тему зависит будущее каждого, а также о том, что происходит с экологическими организациями в России сегодня.

Лесные пожары – это мировой тренд

– Какие самые главные экологические проблемы в России сейчас? Они у нас свои, особенные или характерны для всего мира?

– Каждый год летом на пике проблема лесных пожаров. И тут мы, к сожалению, в мировом тренде, так как из-за глобального изменения климата масштабы лесных пожаров нарастают во всем мире. Также на повестке остро стоят вопросы переработки и минимизации отходов, проблемы изменения климата, загрязнения воздуха, сокращения биоразнообразия. В России много лет уже обсуждается, что надо приходить к циклической экономике, то есть использованию возобновляемых ресурсов, продлению срока жизни товаров. Но пока это происходит крайне медленно. Не скажу, что у нас есть что-то уникальное: все существующие на планете экологические проблемы на самом деле общие. В основном они вызваны деятельностью человека, и сам человек же от них и страдает.

– На Западе актуальна тема зеленой экономики, ответственного отношения к окружающей среде. Нет ли ощущения, что в России многие считают, что нас это не касается? Мол, страна у нас богатая, переживать не следует.

– Действительно, в общественном сознании сложилось устойчивое мнение, что у нас очень много природных ресурсов. Но ведь речь не только об экономии! Важно понимать, что природа – это не что-то бесплатное, что можно транжирить, ее утрата может обходиться обществу очень дорого. 

ESG-принципы сейчас распространяются не только в западных странах, но и в разных частях мира. Расскажу на примере пластиковых пакетов. Я была в странах Африки, где их законодательно запретили, потому что это не только неэстетично и вредит животному миру, но и плохо для развития туризма – то есть приносит ущерб экономике.

– Слышала, что в Кении за использование полиэтилена можно сесть в тюрьму. Но в цивилизованных странах вопрос стоит несколько иначе: что наносит больший вред, пластик, который будет гнить 500 лет, или бумажный пакет, ради которого срубят дерево?

– У бумажного пакета тоже большой экологический след, не меньше, чем у полиэтиленового. Самое экологичное – выбирать многоразовую альтернативу. Можно использовать холщовую сумку вместо пакета, многоразовые мешочки для овощей и фруктов, многоразовые кружки для кофе на вынос взамен одноразовой посуды, покрытой полипропиленовой пленкой, многоразовые бахилы – все это сейчас легко купить в интернете.

– И это правда работает? Если так начнут делать все, когда мы заметим эффект? 

– Конечно, это влияет, а эффект зависит от того, насколько массово люди это поддерживают своими действиями, – а это уже складывается из выбора каждого из нас. Конечно, есть проблемы такого масштаба, решение которых зависит от государственного регулирования или поведения крупных корпораций, – но и здесь мы как граждане можем требовать более справедливых и природосберегающих решений, общественные организации как раз предлагают такие форматы действий. 

Коррупциогенные нормы и ослабление защиты природных объектов

– В мире вопросы защиты природы решаются через изменение законодательства. А как с этим обстоят дела у нас?

– У нас регулярно происходят попытки ослабления природоохранного законодательства, в частности законодательства об особо охраняемых природных территориях. Регулярно лоббируются нормативные акты, которые так или иначе пытаются разрешить использовать ценные природные объекты в целях застройки или других целях, несовместимых с их сохранением. Приведу конкретный пример с Сочинским национальным парком. Если бы приняли разработанное Минприроды новое положение о Сочинском национальном парке, то фактически 20% его территории могли оказаться под угрозой застройки или разрушения. От этих планов пока отказались, слава Богу, так как реакция общественности и экспертов была бурной. Такая же борьба идет сейчас за разрешение сплошных вырубок леса в ряде случаев в центральной экологической зоне Байкальской природной территории. 

– В каких еще случаях активистам удавалось отстоять интересы природы и не допустить принятия тех или иных законов? Что может помочь в таких ситуациях, по вашему опыту? 

– Из примеров – регулярно природоохранной и научной общественности удается остановить законопроекты, направленные на упразднение или урезание границ особо охраняемых природных территорий. 

В таких делах важна огласка, когда про это начинают писать «зеленые» блогеры, подключаются экспертные организации, ученые, идет общественная поддержка, то регулярно удается притормозить вредные с экологической точки зрения решения. Но нельзя объять необъятное. Если хочешь добиться конкретного результата, особенно при ограниченных ресурсах, то нужно объединяться в коалиции с другими организациями, учеными, экоактивистами, фокусировать свои усилия, упорно долбить в одну точку, эта стратегия может привести к успеху.

– На днях в Госдуме в третьем чтении прошел законопроект, который продляет сроки разрешения на вырубку деревьев для расширения Байкало-Амурской и Транссибирской железнодорожных магистралей. Второго чтения ожидает похожий закон, который должен разрешить сплошные рубки леса в центральной экологической зоне Байкальской природной территории. Можно ли побороться в этом случае?

– Ученые и экологи пытаются не дать принять закон в том виде, в котором бы он повредил экосистеме Байкала. Этот законопроект еще больше ослабляет законодательную защиту Байкала, даже по сравнению с принятой в первом чтении версией, создает угрозы для его уникальной экосистемы. На мой взгляд, законопроект содержит коррупциогенные нормы, внутренние противоречия, коллизии с другим законодательством.

Будущее экологии в России сложно планировать

– Россию покинули крупные международные экологические организации. Смогли ли их заменить российские коллеги? Стали ли наши экологические фонды и активисты более узнаваемыми?

– Увы, число экологических организаций за последние годы в России уменьшилось, а само экологическое движение ослабло и действует в очень трудных условиях. Уход крупных международных организаций – огромная потеря, потому что за ними стояла многолетняя история, системные природоохранные программы с мощной экспертизой. 

В России продолжают активно возникать низовые инициативные группы по каким-то острым локальным проблемам. Например, защита зеленых зон или борьба со свалками. Они обычно небольшие и сосредоточены на конкретной проблеме. Время от времени им удается добиваться успеха, из наиболее нашумевших случаев последних лет – защита шихана в Башкирии, борьба против строительства полигона на Шиесе, но есть и регулярные не столь громкие победы. 

– Каким вы видите будущее экологического движения в России?

– Знаете, в текущих реалиях сложно что-либо планировать. В России уникальная природа. Даже те, кто весьма далек от экологии, ею гордятся. Человек может жить совсем в другом регионе, никогда не бывать на Байкале, но он прекрасно понимает, что нельзя допустить его уничтожения. Мне кажется, что важны коалиции всех неравнодушных к экологии людей и организаций, у которых есть общие цели и задачи по охране конкретных природных объектов, нужна общественная поддержка и огласка таких проблем. И, наверное, то, что должно нас всех объединять – любовь к родной природе и чувство эмпатии.

Если говорить про нас, то ЭКА – межрегиональная экологическая общественная организация, мы зарегистрированы и работаем с 2010 года. Для себя мы выбрали несколько отдельных направлений, сфокусировались на них и стараемся выстраивать системную работу.

Первый большой блок нашей деятельности связан с защитой природных объектов. Тут мы, конечно, сотрудничаем в тесной коалиции с другими организациями, с блогерами и со СМИ, с людьми, которые обращаются за помощью. На мой взгляд, какую-то серьезную экологическую проблему решить в одиночку сегодня невозможно. И второе, конечно, это проекты, связанные с экологическим просвещением: например, программы «Зеленые вузы России», «Зеленые школы России». Мы предлагаем педагогам интерактивные уроки по ключевым экологическим проблемам, видеоуроки, конкурсы, готовые инструкции по проведению экомероприятий. Экопросвещение формирует экологическую культуру детей и молодежи, популяризирует экологичный образ жизни.

Пока экология не касается каждого, о ней не думают

– Молодежи это важно?

– В течение 15 лет нашей работы мы наблюдаем растущий среди молодежи тренд обеспокоенности экологическими проблемами, желания участия в их решении. Молодых людей волнуют не только локальные экологические проблемы, но и глобальные – например, изменение климата. 

– А более возрастные россияне – им все равно?

– Дело не только в возрасте. Но у многих в списке потребностей прежде всего стоят экономические и социальные нужды. Если не говорить про какие-то отдельные регионы, где экология проблема номер один, там общество более активно. А если говорить о «средней температуре по больнице», то охрана природы у людей, увы, не на первом месте.

Пока экология не касается лично каждого, а является чем-то далеким, абстрактным, о ней не думают. Хотя уже понятно, любые экстремальные природные явления не проходят бесследно. Например, после задымления от лесных пожаров увеличивается число обострений и смертей от заболеваний дыхательной и сердечно-сосудистой системы. Но люди мало задумываются, что каждый находится в зоне риска. Они пока что не понимают причинно-следственных связей. Экологи же прекрасно видят, как повсеместно растет количество природных катаклизмов, их интенсивность и что все это тесно взаимосвязано с изменением климата. Как мне кажется, постепенно это понимание будет приходить к остальным. 

– Экологическое просвещение требует времени, это достаточно долгая и планомерная работа. Но запоминаются и на слуху, скорее, разовые флешмобы и перформансы. Они могут быть шокирующими, а могут быть этичными, но от этого, как кажется, менее заметными. Что более действенно?

– Цели экологических акций бывают разными и способы их достижения тоже. Я бы сказала, что важен диапазон форматов, у которых есть понятная, осмысленная задача. Конечно, если нужно срочно привлечь общественное внимание к какой-то проблеме, то в ход могут идти и нетривиальные поступки. Главное, чтобы не произошло обратной реакции. 

Если же говорить про серьезные общественные проекты, то мы все время измеряем баланс издержек. Следует учитывать, что у экологических организаций достаточно ограниченные ресурсы. Не только финансовые, но и человеческие. Взять хотя бы нашу программу «Экокласс». Нас часто спрашивают: почему вы не ходите сами проводить уроки, а предлагаете материалы через интернет? Возможно, личное присутствие экологов, волонтеров, общественников, было бы и более эффективным, но тогда бы мы имели бы гораздо меньший охват аудитории, чем тот, который у нас есть сейчас. 

– Вы действительно верите в силу просвещения? 

– Мы видим запрос на экологическое просвещение среди учителей, которые сталкиваются с недостатком качественных материалов для этого. Поэтому мы занимаемся созданием таких материалов. У нас на портале зарегистрированы больше 100 000 российских учителей, которые скачали и провели как минимум одно занятие по экологической тематике, а чаще – гораздо больше. Педагоги дают нам обратную связь, присылают отчеты, мы видим, что в наших уроках участвуют целые классы. Основная задача экологического просвещения – пробудить и усилить у ребенка эмпатию к природе, его неравнодушие к тому, что происходит вокруг.

– Что чувствуют экоактивисты, которые десятилетиями борются, но, как кажется, не видят явного результата своей деятельности? Не опускаются ли у вас руки? Не бывает ли выгорания? И что поддерживает на длинной дистанции? 

– Все-таки мы видим регулярные результаты – люди, которые начинают жить экологично, делать что-то в своем сообществе, участвовать в эковолонтерстве и экоактивизме, видим победы в защите экоправ. Это не так часто и массово, как хотелось бы, и это действительно работа в долгую. Мне лично помогает любовь к природе, я стараюсь при любой возможности бывать в дикой природе, подпитываться от нее и соединяться со смыслом своей деятельности. И, конечно, постоянное общение с единомышленниками очень поддерживает.