Лето кончилось. Телефон в нашем храме вновь разрывается от звонков. Человека, который звонит с этой проблемой, узнаешь сразу. По голосу слышишь: не про крещение будет спрашивать, не про расписание служб. Спрашивать будет про общину трезвости, про батюшку, «который лечит от пьянства», про реабилитационный центр для наркоманов… Тех, кто интересуется последним – а это чаще всего матери попавших в беду детей – приходится огорчать. Иногда до слез. Не предоставляем мы ни лечения, ни проживания. Не имеем на то ни юридического права, ни материальных возможностей.
Блуждает по Интернету наш адрес в списках реабилитационных центров, вот и звонят несчастные люди из самых отдаленных уголков страны. Как ни пытаешься смягчить отказ, все равно на душе горько. Иногда разговор получается очень долгим. «Спасибо, что хоть выслушали, – говорит человек, – хоть что-то посоветовали». А что я посоветовала? Дала другой адрес – проверенный, конечно, но из того же самого списка? Другие и говорить не могут. Шепчут «спасибо» – и ясно, что повесив трубку, человек сразу расплачется.
Без обид
Кто-то даже серчает на меня – черствую ромашковскую секретаршу, не желающую оказать посильную помощь. Желаю, очень желаю. Но не могу. Приглашаю на консультацию к психологу, к врачу-психиатру. Рассказываю об общине трезвости: кто ее посещает, что происходит на встречах, каков процент исцеления людей, страдающих различными формами пристрастия. Объясняю, что в некоторых случаях мы бессильны, что когда речь идет о наркомании, наша помощь может пригодиться лишь на третьем этапе лечения – так называемой ресоциализации. Еженедельные встречи за чашкой чая не могут заменить ни медиков, ни длительного пребывания в терапевтической общине, вдали от привычного круга общения, вне привычного замкнутого круга ежедневных событий.
Почти что тренажер
Многие после телефонной беседы приезжают. «Вы – наша последняя надежда». Те, что обратились по адресу. Остаются в общине – не все. Уходят, вдохновленные беседой с психологом, полные веры в начало новой жизни. Предложения остаться на час, дождаться начала встречи, вежливо отклоняют. Дети, дача, ремонт, запертая собачка, некормленая кошка, похмелье, давление, мигрень, расписание электричек, надвигающаяся гроза, избыток информации, недостаток времени – список предлогов можно продолжать до бесконечности. Тут уж впору расстраиваться до слез нам. Ведь по опыту знаем: из этих людей вернутся считанные единицы. Подобная разовая поездка в Ромашково чем-то сродни покупке домашнего спортивного тренажера. Решил, скажем, человек похудеть. Купил, не вставая с дивана, отчаянно рекламируемый по ТВ механизм – и успокоился. Мысленно проставил жирную галочку в графе «борьба с лишним весом! (еще бы, столько денег вложено!) и вновь улегся на любимый мягкий диван. В нашем случае галочка проставляется в графе «попытки бросить пить». После с полным правом можно ответить: «Был я в вашей церкви, разговаривал с психологом, видел я эту общину трезвости – ничегошеньки это не помогает – ни психологи, ни батюшки, ни хваленые ваши трезвенники!».
Думаете, сгущаю краски? Отнюдь. Всего лишь обобщаю печальный опыт.
Подобная разовая поездка в Ромашково чем-то сродни покупке домашнего спортивного тренажера. Решил, скажем, человек похудеть. Купил, не вставая с дивана, отчаянно рекламируемый по ТВ механизм – и успокоился
Мистика? Отнюдь
Дальнейшее обобщение кому-то может показаться граничащим с мистикой, но и оно является всего лишь констатацией давно привычных фактов. Дело в том, что впервые отправляющийся в Ромашково человек, зачастую (если не обычно) встречается на своем пути с массой самых разных препятствий. Отменяются электрички, застревают в многочасовых пробках маршрутки, появляются идеи ехать некими «кратчайшими путями», ведущими в никуда… Меняются графики работы, заболевают близкие, приезжают родственники, протекают потолки… Все эти «совпадения» в порядке вещей. Редкий общинник не сталкивался с препятствиями на пути к новой жизни. Когда новенькие растерянно рассказывают о странных происшествиях, присутствующие со смехом начинают перечислять собственные передряги. «Это нормально, – подбадривают они несколько испуганного человека. – Это даже хорошо». Хорошо, конечно: духовно грамотные люди знают, о чем свидетельствуют подобные препоны и рогатки. Жалко только, что иногда они оказываются сильнее нас. Увы. И дело тут не в страхе, дело в лени. Возвращается человек с полпути на уютный диван и проставляет в уме еще одну галочку: «начал ходить в общину трезвости». Не беда, что первое занятие пропущено по уважительной причине. Беда, что второго может и не быть: встать с дивана – непросто.
О терминах
На последней нашей встрече, к счастью, были новенькие. Не стали искать отговорок и поводов для отбытия с ближайшей электричкой восвояси. Прождав изрядное количество времени, приняли участие в беседе.
На сей раз она касалась, в основном… терминологии. Что такое «сидеть сложа руки», если в доме страждущий? Означает ли это «не скандалить», «не ругаться», «терпеливо сносить все его выходки»? А, может, наоборот, в этом молчании и заключено действие – особенно, если оно сопряжено с молитвой? Может, ругань – это даже не бездействие, а акт со знаком минус? Вот такие словесные перевертыши рождались в ходе нашей последней беседы.
Грядут обеты
В четверг 11 сентября – День усекновения главы Иоанна Предтечи, Всероссийский день трезвости. В нашем храме уже традиционно будут даваться обеты трезвости: после Божественной Литургии их дадут (Бог даст) двое членов нашей общины. А может быть, даже больше…
Екатерина САВОСТЬЯНОВА
