«Да что это такое – образ жизни? – не выдержал, в конце концов, С. – Может мне кто-нибудь объяснить?!».
Действительно, мы так привыкли к этому ключевому для семейных клубов трезвости понятию, что, не задумываясь, сыпем им направо и налево. А для новичков оно – такое лаконичное – звучит подобно незнакомой аббревиатуре. Да оно и есть почти что аббревиатура. Столько смысла вложено в два коротких слова, что сокращаются те до категории лишенного смысла набора букв.
Объяснить взялась Н. «Во сколько встал утром, как себя чувствовал, чем занялся, куда пошел, с кем встретился, о чем разговаривал, что делал после работы, какую книжку читал на ночь – вот это все и есть образ жизни». Просто? Конечно. Проще некуда. Но отчего так многим, особенно на первых порах не хочется думать об этом? Отчего-то приятнее и удобнее считать алкоголизм болезнь – то есть чем-то чужеродным, отличным от себя, нежели укладом собственной жизни, пропитывающем все и вся…
В 1985 году в городе Опатия состоялся первый международный Конгресс семейных клубов трезвости. Основатель движения профессор Владимир Удолин в своем вступительном слове сделал поистине революционное заявление. «Алкоголизм, – подчеркнул всемирно известный психиатр, – является не болезнью, а следствием неправильного поведения и образа жизни». Слова профессора вызвали ожесточенное сопротивление. И, что интересно, исходило оно, по большей части, от самих алкоголиков. Им гораздо больше нравилось считать себя больными, чтобы их защищали, о них заботились, без какой бы то ни было личной ответственности за свое поведение и образ жизни. Вот так. Прошло без малого четверть века, а мы по-прежнему сопротивляемся.
Между тем, образ жизни – это не только причина, но и следствие. Процесс обоюдный. Чтобы отказаться от алкоголя, необходимо внести изменения в свое повседневное существование. И, наоборот, отказ от алкоголя приводит к этим изменениям.
Что за изменения, в чем они заключаются? Да во всем. Во всем, что перечислила наша Н.: во сколько встал, с кем общался, что читал на ночь… Все важно. И мелочей тут нет. «Достижение трезвости всей семьи занимает большое место в работе клуба, – пишет руководитель итальянской ассоциации Семейных клубов трезвости Эннио Палмезино. – Но это… самая простая его задача. Гораздо более важно и сложно внеси изменения в поведении и образе жизни семьи, донести идею о насущной необходимости подобных изменений».
Одни изменения насущны и необходимы, как скорая медицинская помощь. Если в доме кто-то страждет, вся семья обязана внести срочные коррективы в свои отношения со спиртным. В идеале – вовсе отказаться от алкоголя и в любом случае сделать свой дом зоной, свободной от него. Здесь никогда больше не должно быть не то, что бутылок, но и рюмок, штопоров и всего, что напоминает о возлияниях. Кажется – мелочь, но как трудно поначалу даже подумать об этом. То, что для общников со стажем – первая буква азбуки, для новичков – чуждая аббревиатура, враждебный новояз.
Но это только начало. Снести на помойку разнокалиберный стеклянный хлам на тонких ножках гораздо проще, чем пережить прощание с друзьями, любимой, но слишком веселой работой, с обжитым районом, где слишком много алкогольных реминисценций.
Жестоко, грустно, неподъемно? И да, и нет. На своем опыте могу засвидетельствовать: все это мне кажется таковым лишь по прошествии многих лет. Сегодня вспоминаются веселые «друзья» (не могут удержать от кавычек), лихая работа, где каждый день – праздник, любимый район, исполненный приключений… Как много всего пришлось оставить! Неужели все это было со мной? И эта огромная, обжитая причудливыми существами со странными заботами и думами планета, звалась моей? Да, если б я поменяла ее на матушку-Землю одним махом, наверное не выдержала бы. Не снесла бы одиночества, скуки, стрессов, невозможности себя чем-то занять…
Даже выходя из душной квартиры на свежий воздух после недельной простуды, испытываешь легкое головокружение. А тут – вся жизнь прошла в другой атмосфере. И, чтобы адаптироваться, чистый воздух к ней пришлось добавлять постепенно, по чуть-чуть. И только теперь я вижу, насколько глобальными были изменения – поистине планетарными в масштабах одной жизни. Но неспешность и очередность шагов сделала переход из одного мира в другой почти безболезненным. Соверши я тогда прыжок, неизменно набила бы шишки, а то и сломала бы что-нибудь жизненно важное, навсегда оставшись инвалидом.
Отказывать себе в радостях нелегко – до тех пор, пока не поймешь, что никакого отказа тут нет. Есть лишь замена одного на другое: суррогата – на натуральный продукт, отравленной атмосферы – на чистый воздух, постоянной и не всегда осознаваемой туги душевной – на праздник. Такая простая истина. Осознать ее без страдания и большого душевного труда дано, увы, немногим. Кстати, с одним из таких людей, пришедшим на общину, довелось пообщаться в среду. Прежде, на старой нашей планете, таких выводов услышать было нельзя. «Трезвость – это праздник души», – сказал сквозь слезы тот человек. Когда понимаешь это, все получится.
А чтением моим перед сном был святитель Феофан Затворник. Тот, в чей образ жизни духовное чтение уже вошло, «совпадениям» давно не удивляется. Такое свойство у святоотеческих творений: откроешь книгу наугад – и читаешь готовый ответ на насущный вопрос или резюме собственных дневных раздумий.
«Благоразумный воин, – пишет свт.Феофан, – должен… преградить… внешнее довольствие врага. А для сего ему необходимо: а)Перестроить все свое внешнее поведение, всему в нем дать новый вид, новые побуждения, новое время и проч. по духу новой жизни. Б)Распределить время свое так, чтобы не оставалось ни одного часа без должного занятия….в)Связать свои чувства, особенно глаза, слух и язык, легчайшие проводники греха из сердца вовне и извне в сердце. г).Всему вообще, с чем необходимо встречаться, – вещам, лицам, случаям, – дать духовное знаменование и, особенно место постоянного своего пребывания исполнить вещами поразительнейшими для души, чтобы таким образом, живя во внешнем, человек жил как бы в некоем Божественном училище».
Вот такой новый образ жизни.
Екатерина Савостьянова
