Народу к собралось немного -10 душ. Зато разговор получился необыкновенным – несмотря на присутствие в уголочке двух незнакомок, представителей японского ТВ, задумавшего о нас передачу. Продолжая тему, минувшей среды, говорили о стратегии. Она же, наверное, образ жизни.
Мало бросить пить, нужно учиться вести себя по-другому, жить по-другому, взвешивая и обдумывая каждый свой шаг – словно идешь по топкому болоту, полному коварных западней. Бросание – акт одномоментный. Трезвение – вечный. Оно не ограничивается простым НЕ-деланием. Да и так ли просто само это НЕ-делание? Живя чисто и воздержанно, находишь в этом и благость, и радость. Кажется – отчего бы другим не наслаждаться ими, такими простыми, доступными! Отчего бы им не захотеть всем сердцем – НЕ пить. Увы, путь к этой радости непрост, лежит через болото, полное топких омутов и ползучих гадов. Не каждому захочется преодолевать эту гиблую местность в поисках пока не знакомых положительных эмоций. Требуя от невоздержанно живущего ближнего захотеть этой неведомой радости, мы требуем слишком многого. Или, скорее, просто забегаем вперед.
Прежде чем человек приобретет состояние «хочу НЕ пить», он должен хотя бы несколько раз испытать другое: «НЕ хочу пить». «А что, есть разница?» – изумились в один голос несколько созависимых. – «Конечно, – следовал ответ тех, кто пережил много. – Огромная. А путь к обоим состоянием лежит через третье: «НЕЛЬЗЯ пить». Вспыхнувший было бесплодный спор о терминах блестяще предотвратил наш врач-психиатр Андрей. «Святые отцы учат нас о трех степенях отношения человека и Бога. Человек может быть – последовательно – рабом, наемником или сыном Божиим. Не об этих ли трех степенях мы ведем речь? С той лишь разницей, что Хозяина выбираем сами? Раз и навсегда определившись с этим, раб знает, что ему НЕЛЬЗЯ совершать тот или иной грех. Наемник уже находит благостным запрет, а сыну и напрет не нужен, он ощущает искреннюю радость от выполнения отцовской заповеди».
Вот до таких высот дошли мы в камерной своей вечерней беседе. А что ж стратегия? Да к ней, собственно, и вели. Вспомнили, как год назад начали обсуждать празднование Нового года аж в ноябре. Некоторые тогда выражали недовольство: зачем так рано, зачем в сто пятидесятый раз, зачем будоражить спящие желание и накликивать затаившиеся искушения?… Преодолевая сопротивление перестраховщиков, мы упрямо, на протяжении нескольких встреч, обсуждали стратегию трезвого поведения за праздничным столом. Может, какие-то шаги и способы отказа кому-то казались и наивными, но результат был таков: среди членов общины ни один не притронулся к спиртному в новогоднюю ночь. Для кого-то трезвое застолье давно стало приятным и привычным, кто-то не хотел омрачать детского праздника хмельным угаром, кто-то просто знал: НЕЛЬЗЯ.
Что до страхов, то мне вспомнился недавний, во время отпуска состоявшийся, разговор – про болото.
– Змеи-то там есть? – спросила я.
Собеседница замерла, помолчала несколько секунд, чуть втянув голову в плечи.
– Вообще считается, – осторожно начала она, – что про них нельзя ни говорить, ни даже думать. Особенно, когда на болоте находишься.
Я извинилась, но про себя отметила: «Есть, конечно». А значит, нужны и сапоги резиновые повыше, и брюки поплотнее и палка побольше, чтобы впереди себя в траве болотной шуршать. Стратегия такая принята у всех, кто решит гулять по змеиным местам. И только, приняв все необходимые меры предосторожности, добившись того, что они войдут в твою плоть и кровь и действовать ты будешь на автомате, можно позволить себе не думать и не говорить об опасных тварях. Ну, или почти не думать. Ведь гадюка болотная, затаившаяся невесть где, может попасться под руку совершенно неожиданно – как давно забытое искушение.
Поскольку ничего из обмундирования при себе у меня не было, за клюквой я в тот день не пошла. Осталась без ягод из-за чрезмерной осторожности, – скажет иной читатель. Отнюдь. Во-первых, обошлась без ненужных приключений. А во-вторых, в тот же вечер нашла под дверью квартиры, давшей мне ночлег большой пакет – с клюквой и брусникой. Подарок принесла с болота давешняя собеседница.
Отпуск мой двухнедельный выдался удивительным. Поездка по святым местам на Русском Севере. Ярославль – Тутаев – Вологда – Кириллов –Тихвин – Свирь – Великий Новгород – Валдай.
Разговор и клюкве и змеях мы вели в поселке Новленское, что находится на полпути из Вологды в Кириллов. Там есть приход, состоящий из 12 женщин (шестеро из них – учительницы местной школы), а храма пока нет. Его строят эти самые женщины в меру своих сил. Так и хотелось написать «слабых», да погрешила бы против истины. Уж слишком много созидательной энергии в членах новленской приходской общины. Здесь уже есть часовня, есть огромный школьный дом, готовый принять не только учеников, но и гостей, и добровольных помощников.
Местные жительницы надеются, что ближайшим летом таковые найдутся из числа членов ромашковской общины трезвости. Рядом – огромное Кубенское озеро со знаменитым островом-монастырем Спасом Каменным посередине. В часе езды – Кирилло-Белозерский, Ферапонтов и Горицкий монастыри. Совсем близко – деревня, где родился наш батюшка Валентин, который, собственно, и познакомил нас с новленскими обитательницами. А еще – лесной святой источник Смоленской иконы Божией Матери, и село Сяма, где родился Гиляровский и был когда-то монастырь, и масса пока порушенных храмов…
В подарок новленцам мы привезли 10 экземпляров книги «Вразуми меня и буду жить». Узнав, как мал и беден приход, я, грешным делом, подумала: «Что они тут будут делать с таким количеством?». А хозяйка гостеприимного дома, полистав книгу, спросила: «У вас с собой нет побольше? Мы купим, будем у нас в часовне продавать. Ведь это так нужно!». За три месяца, прошедших со дня выхода книги, я, что уж там, получила немало лестных отзывов. Но этот, да простят меня москвичи, прикидывающие маркетинговую политику, рыночную конъюнктуру да добавленную стоимость, был самым приятным. Тем более, что задумывалась книга, как популярный учебник стратегии для тех, кто решил отправиться в нелегкий путь к новой жизни.
Екатерина САВОСТЬЯНОВА
