«Провинциальный грантооператор»: как «Перспектива» помогает территориям

«Мы называем себя – «провинциальный грантооператор»», —  говорит Александр Свинин. Он рассказал порталу «Милосердие.ru» как  российские села возрождаются, а территории становятся активнее благодаря инициативам  местных НКО, поддержанных грантами.

—  Насколько активны были регионы-грантополучатели? 

— 86,7% заявок на гранты поступили к нам из регионов. Еще 13 процентов с небольшим — из крупных городов, Москвы и Санкт-Петербурга, но это те организации, которые помогают местным территориям, развивая там свои проекты.

Мы посчитали и нанесли на карту каждую деревню, село, малый город, где работают НКО-победители наших грантовых конкурсов. 

—  Сколько в целом было распределено средств?

— В целом мы выдали гранты 289 организациям на общую сумму чуть более 480 млн рублей. Разные проекты получали разные суммы – от 56 тысяч рублей до 5,5 млн рублей. Когда мы начинали, мы не знали, какой будет объем. И я считаю, что эти цифры — показатель востребованности этого направления грантовой поддержки – поддержки регионов.

—  А бизнес может помогать тем региональным проектам, которые получали от вас президентские гранты?

— Да, нам удалось привлечь более 5 млн рублей от бизнеса в качестве софинансирования поступаемых к нам грантовых заявок: то есть часть мы покрывали в рамках гранта, а часть давали компании, заинтересованные в развитии того или иного региона.

Мы решили, что будем выстраивать работу с бизнесом, властью, медиа, НКО. Посмотрели, как и какие компании строят свои формы финансовой поддержки, и уже нашли шесть компаний, которые подписали с нами договор о сотрудничестве. Это «Лукойл», «ОМК», «СУЭК», группа компаний «Трио», «Энергия- участие», Фонд Александра Монастырева.  Хотим привлечь до конца 2017 года 40 млн рублей.

— Теперь для успеха грантового проекта нужно просчитать и его социальный эффект – это нововведение 2016 года в работе фондов-грантооператоров. Получалось ли правильно оценить этот эффект?

— Да, заявитель должен был рассказать в своей заявке, какие же результаты он ждет для своего региона – для города или села. Как именно проект повлияет на качество жизни в этом месте. У каждой территории свой запрос, этот запрос необходимо оценивать и выбирать тех, кто эффективнее на него отвечает.

Важно оценивать также возможность дальнейшего развития проекта, то есть насколько успешно потом этот проект сможет работать самостоятельно – когда закончатся грантовые средства. Надо не просто дать деньги на разовый проект, а увидеть его перспективу – в русле, кстати, названия нашего фонда.  Нам важно, чтобы заявители понимали: грант – это не способ профинансировать их текущую деятельность. Это возможность реализовать какой-то конкретный проект – который должен показать конкретный результат.

Собственно, в этой связи и важно софинансирование проектов. Поэтому, с одной стороны, мы решили привлечь бизнес, а с другой – мы еще использовали и такие новые техники привлечения средств, как краудфандинг.

— Как это работает? 

— Мы заключили договор с Boomstarter о том, что на их площадке будем привлекать для лучших наших проектов народное финансирование. Например, карельский проект  — Дом карельского языка «Ручей жизни» при нашей поддержке собрал на Boomstarter  почти 300 000  рублей. Проект «Акшуатская лоза» из села Акшуат Ульяновской области собрал на коллекцию лозоплетения более 200 000 рублей. Мы привлекли через Boomstarter в этом году более 3 млн рублей частных пожертвований.

—  Можно ли по итогам года выделить те яркие проекты, которые действительно изменили жизнь в своем городе или селе?

— Я бы разделил наших победителей на несколько категорий: фонды адресной помощи, когда НКО решает конкретную проблему определенной незащищенной группы граждан, проекты развития территорий, в том числе — сельский туризм, благодаря которому территория получает новый импульс развития, поддержка культурных проектов и сохранение традиционных народных промыслов и ремесел.

Все 289 проектов важны, все они публичны и мы рассказываем о каждом. Могу отметить, к примеру, фонд «Шередарь», который выиграл 1 млн рублей на программу реабилитации подростков, перенесших онкологические заболевания.  Реабилитацию в рамках их проекта прошло 70 детей.  Еще один победитель – фонд «Б.Э.Л.А» , они получили грант в 2 млн 800 тысяч рублей. На эти деньги более 30 детей из регионов прошли реабилитацию в оздоровительном лагере в Крыму.

Фонд Владимира Спивакова  развивает программы поддержки талантов на Сахалине. Мы выделили им грант в 3 млн рублей. На эти деньги фонд ищет талантливых детей в регионах Дальнего Востока и проводит для них образовательные курсы по разным видам творчества. Самые лучшие получат возможность развить свою карьеру музыканта или художника.

Очень важный проект «Крохино» — он получил поддержку в размере 1 млн 680 тысяч рублей. Активисты фонда занимаются сохранением уникального культурного наследия на селе. Их цель – восстановить Церковь Рождества Христова в Крохино. Работа им предстоит еще большая, пока удается консервировать храм, не дать ему разрушиться.

Ну а вот, к примеру, фонд «Дай лапу!» из Ханты-Мансийского АО получил 1 млн 200 тысяч  рублей на обучение детей ответственному отношению к животным. В рамках работы фонда с детьми занимаются психологи, проводятся специальные курсы, лекции, хорошо работают игровые форматы, когда дети общаются с животными.

Или ТОС «Детская деревня Шумилово», которое реализует на 508 000 рублей образовательную программу для школьников Кимрского и Кашинского районов Тверской области.  Школьники выберут свою будущую профессию, пройдут стажировки и тренинги, которые ранее для них были недоступны.

Благотворительный фонд «Забота» в селе Шилово Рязанской области организовал фестиваль лозоплетения. В ходе проекта, на который было потрачено 200 000 рублей, 1000 мастеров-ремесленников смогли продать свои изделия, найти партнеров и пройти мастер-классы.

Все эти примеры – очень разные. Главное, что их объединяет — понятный и измеримый эффект для территории. Это могут быть новые рабочие места, как  с проектом «Териберка. Новая жизнь», новые возможности развития для детей из сельских территорий, недоступная ранее медицинская помощь, образование, сохранение конкретного объекта культурного наследия.

 — Насколько региональные фонды готовы  к подаче заявок на президентские гранты? И в целом – какие проекты на периферии развиваются активнее всего?

— Я бы сделал несколько выводов по итогам работы фонда «Перспектива» в 2016 году.

Во-первых, сегодня, когда мне говорят, что «деревня умирает», у меня точно есть 2163 примера, что это не так — по числу наших заявителей. 

Как минимум 2163 активных граждан в своих небольших территориях сегодня развивают интересные социальные инициативы. Да, проблемы есть, но есть и те, кто готов брать на себя ответственность их решать.

Например, деревня Кинерма в Карелии, где 5 дворов и 5000 туристов в год. Это инициатива конкретного человека,  Ольги Гоккоевой, которая, кстати, в этом году получила премию Общественной палаты РФ «Я-гражданин».

Во-вторых, НКО в регионах готовы к реализации проектов с привлечением финансирования от грантов Президента РФ. Да, компетенции надо развивать, и делать это системно и постоянно, но главное —  местные НКО лучше знают запросы жителей, они ближе к ним, чаще с ними общаются и знают, как на этот запрос ответить.

В-третьих, мы увидели большое желание опытных фондов из Москвы, Санкт-Петербурга транслировать свои социальные технологии в новые территории. Фонд «Большая земля» с проектом «Териберка. Новая жизнь», получивший грант фонда «Перспектива» в 2,9 млн, будет транслировать свой опыт через социальную франшизу в другие отдаленные территории.

Это может звучать слишком пафосно, но у российских сельских территорий и малых городов точно есть перспектива!