Своим взглядом на проблему попрошайничества с нами поделился специалист по работе с бездомными диакон Олег Вышинский.
Ранее в своей статье на сайте «Милосердие» «Быть бдительным или внимательным?» я уже говорил о принципиальном различии между людьми, стоящими с протянутой рукой, и теми, кто подходит и просит конкретной помощи, глядя вам в глаза. Там же я пытался объяснить, почему не стоит исследовать обстоятельства жизни «просящих на паперти». Но может быть, мои аргументы не вполне были убедительны, поэтому попробую коснуться этой темы более развернуто.
Обычай подаяния, – традиционная черта русского благочестия, – ничего общего не имеет с церковным социальным служением или обычной гражданской благотворительностью.
Идет человек по улице в скорби. Человек нецерковный, и о Боге совсем не думает, будучи задавлен «печальми житейскими». Но вот он видит нищего, который просит «Христа ради». Подаёт. «Спаси Христос!» – отвечает нищий, и у человека на душе светлеет. Почему? «Иллюзия сделанного доброго дела» – скажет кто-то. И ошибется! Человек только что молитвенно пообщался с Самим Христом, несмотря на то, что молитв никаких отродясь не знает, креститься не умеет и в храм его последний раз приносили младенцем – крестить. Подать нищему – все равно, что поставить свечку перед образом. Только эта икона – живая. Живой образ Христа. Ему еще нужно поклониться и облобызать. Выглядит не живописно? Пахнет неважно? Господь после бичевания и на Кресте выглядел не презентабельнее.
Ну а если у человека всё хорошо в жизни, но лишних денег для того, чтобы подать нищему нет? Ну, тогда лучше просто пройти мимо. Не думая о том, нуждается просящий, или обманывает нас. Чтобы избежать осуждения, не нужно лишний раз интересоваться чужими грехами: они обязательно найдутся.
Предвижу следующие возражения: грехи – это одно, а преступления – совсем другое. Как можно терпеть «бизнес», основанный на рабстве, похищении детей и прочих беззакониях?! Ведь закрывать на это глаза – тоже неправильно. Кто это остановит? Полиция этой проблемой совсем не занимается, а если занимается, то крайне вяло.
Согласен, что закрыть глаза на все просто не получится. Если мы, например, знаем, что данный человек – преступник или просто обманщик, если мы его видели, например, попивающим пивко у ларька после «трудового дня» в подряснике и скуфье с кружкой для пожертвований, мы к нему не сможем относиться, как иконе. Это будет фальшь.
Но такими нарушителями должна заниматься полиция. Почему же этого нет? Отчасти потому, что мы все время стремимся связать руки правоохранительным органам. Правозащитники в последнее время все жестче противостоят правоохранителям. И мы чаще поддерживаем первых, чем вторых. В настоящее время Департаментом социальной защиты населения подготовлен законопроект «Об ограничении бродяжничества, социальной помощи бездомным гражданам и ресоциализации лиц, занимающихся бродяжничеством». Законопроект, мягко говоря, не идеальный, существуют внутренне противоречивые положения, глоссарий – на нуле. Но представители наших православных НКО, входящих в Координационный Совет ДСЗН по проблеме бездомности, главным недостатком законопроекта считают его «репрессивность». Да, если полиция займется этой проблемой, наших подопечных не только будут гладить по головке, и нам, возможно, придется «печаловаться» за многих из них перед властями. Но сейчас политика властей по отношению к бездомным – это «тактика выжженной земли»: «эти лица нарушают общественный порядок, оштрафовать их нельзя – у них ничего нет, мы просто их оставим вымирать от голода, холода и болезней». Наш ответ должен быть таким: нет, это наши граждане! Если они себя плохо ведут, накажите их, но не оставляйте погибнуть.
В отношении попрошаек ситуация сходная: чтобы мы могли позволить быть себе естественно-добрыми, полиция должна быть суровой. А попытка пресечь добрый православный обычай – подавать нищим – сродни скрытому иконоборчеству.
Также на тему: «Попрошайки в Москве: кто они и что с ними делать?»
