С черепом в руке
Первый московский памятник врачу открыли в 1897 году на Большой Царицынской (ныне Большая Пироговская) улице. Деньги собрали всем народом, по подписке.
В одной руке великий доктор держит медицинский зонд, а в другой – человеческий череп.
Кстати, в 1904 году у этого памятника остановилась траурная процессия с писателем и врачом по образованию Антоном Павловичем Чеховым. Здесь же отслужили литию по новопреставленному.
Под пение тюремных хоров
Вскоре, в 1909 году в Москве был установлен еще один памятник. Он увековечил доктора Федора Петровича Гааза.
Автор памятника, знаменитый скульптор Николай Андреев, подобно своему герою, не взял денег за работу.
А на открытии статуи прошла панихида, в которой участвовало сразу три церковных хора – воспитанников Рукавишниковского приюта, детей из общины «Утоли моя печали» и хора тюремных арестантов. И потом, в 1910 и 1911 годах здесь также проходили празднества, с участием воспитанников московских приютов и тюремных хоров.
Кстати, сам Андреев считал памятник Гаазу одной из своих лучших работ. А после революции памятник включили в число монументов Москвы, имеющих историческую ценность.
Сестрам, наркомам и патологоанатомам посвящается
Очень много в Москве памятников докторам, погибшим в Великую Отечественную. На Долгоруковской улице, перед главным корпусом Стоматологического института в 1973 году был установлен памятник воинам-медикам этого вуза.
Он изображает медсестру, склоненную к раненому бойцу, она дает ему попить из фляжки.
На Большой Пироговской улице, на территории Медицинской академии имени Сеченова, стоит памятник великому врачу, а также первому советскому наркому здравоохранения Николаю Семашко. Как ни относись к советской власти, невозможно не признать, что в ее первые десятилетия было сделано немало для оздоровления простых людей. И, разумеется, в первую очередь благодаря именно Николаю Александровичу.
В той же академии, перед зданием кафедры оперативной хирургии и патологической анатомии высится памятник известному патологоанатому Александру Абрикосову. Несмотря на некоторую мрачность профессии, труд этих людей не менее почетен, чем труд борцов за здоровье живых.
Здесь же, на Пироговке, стоят памятники акушеру Владимиру Снегиреву, педиатру Нилу Филатову и другим докторам. Не удивительно, ведь академия, по сути – целый медицинский городок.
А в Санкт-Петербурге, в 1932 году а саду Обуховской больницы был открыт бюст Н. И. Пирогова. Надпись на постаменте гласит: «Здесь стояла покойницкая, где Н. И. Пирогов на распилах замороженных трупов создал свой атлас топографической анатомии».
Впрочем, это написано на задней стороне постамента. На передней только одно слово – «Пирогов». Архитектор этого памятника, знаменитый советский зодчий Лев Руднев справедливо рассудил, что пациентам Обуховки и их родственникам лучше пореже сталкиваться с этими подробностями.
Не секрет, что северо-кавказские курорты называют «клизмоградами»
Очень много интересных памятников было открыто уже в XXI столетии. Не удивительно, сегодня с этим стало проще, и вопрос об установке той или иной скульптуры больше не решается на высочайшем уровне государственных идеологических структур.
В Белгороде появился памятник акушерам-гинекологам – два доктора в высоких колпаках держат в руках новорожденного и простыню, в которую его, по всей видимости, сейчас завернут.
В Ессентуках стоит памятникам военным медикам и санитарным собакам – девушка с серьезным лицом и санитарной сумкой через плечо держит на поводке серьезную же собаку.
В Кемерово бронзовые врач с зонтиком и медсестра, прижимающая к груди папку с документами (наверное, чью-то историю болезни) стоят по обе стороны скамейки.
Желающие могут сесть и сфотографироваться в этой достойной компании.
Тюмень не так давно украсил памятник русскому земскому врачу. Типичный дореволюционный интеллигент с аккуратной бородкой, с тросточкой и медицинским саквояжем спешит через северную непогоду к очередному страдальцу.
В том же городе стоит и памятник стоматологу:
Доктор держит в ладони невероятных размеров человеческий зуб, а за спиной прячет щипцы для удаления зубов – грозу всех пациентов стоматологических клиник.
А в Железноводске возвышается памятник клизме.
Не секрет, что северо-кавказские курорты часто называют «клизмоградами». И создатели памятника решили, что ничего обидного в том нет. Наоборот – есть чем гордиться.
И, конечно, это далеко не полный перечень современных памятников самоотверженным докторам и сестрам.
Родословная Айболита
Отдельная тема – памятники доктору Айболиту. Точнее, его прототипам, которых было как минимум два:
доктор Дулитл из книги англичанина Хью Лофтинга, а прототипом Дулитла – Джон Хантер, шотландский хирург.
В удачный момент эта книга попалась Корнею Чуковскому, и в результате на свет появился доктор, значение которого переоценить невозможно. Ведь именно благодаря ему многие поколения отечественной ребятни стали относится к докторам без страха, а, наоборот, с полным доверием.
Но образцом для подражания нашему родному Айболиту также послужил и врач из Вильны (современный Вильнюс) Цемах Шабад.
Чуковский писал о Шабаде: «Был это самый добрый человек, которого я знал в жизни. Придет, бывало, к нему худенькая девочка, он говорит ей: «Ты хочешь, чтобы я выписал тебе рецепт? Нет, тебе поможет молоко. Приходи ко мне каждое утро и получишь два стакана молока». И по утрам, я замечал, выстраивалась к нему целая очередь.
Дети не только сами приходили к нему, но и приносили больных животных».
Если от доктора Дулитла Чуковский взял способность разговаривать с животными, то от Шабада – именно его доброту. Памятник этому доктору стоит в городе Вильнюсе, на том самом месте, где доктор вылечил случайно встреченную им кошку. В язык этой кошки был воткнут рыболовный крючок, который был за несколько секунд изъят пинцетом Шабада-Айболита.
Скорая-«Запорожец»
Все мы видели старые самолеты, установленные на постаментах. Они обычно украшают подъезды к аэропортам. Однако же нередки и другие постаменты, украшенные подлинными автомобилями «скорой помощи».
В городе Белогорске (Амурская область) высится «Волга-универсал» ГАЗ-24 к красным крестом и надписью «Медслужба». А в Котласе (Архангельска область) на природном камне установлен маленький, слегка переделанный «Запорожец» – самая первая модель этого некогда народного советского автомобиля, созданная в 1950-е годы еще на Московском заводе малолитражных автомобилей (ныне АО №»Москвич»).
И такие экземпляры выезжали в северных краях на помощь страждущим.
В Кемеровской области, в городе Ленинск-Кузнецком на невысоком постаменте стоит микроавтобус УАЗ, знаменитый вездеход, прозванный за внешние очертания «буханкой». Он яркого канареечного цвета, не заметить такой на дороге в принципе невозможно. Красные полосы на его бортах доказывают принадлежность этого автомобиля к медицинской службе.
А другой микроавтобус белый «РАФ» рижского производства, более известный под народным названием «Рафик», украшает Тольятти. Он вознесен не на обычный постамент, он расположен выше – на крыше автопарка тольяттинского Горздрава.
Самый же колоритный памятник автомобилю «Скорой помощи» находится в Санкт-Петербурге. Это зеленый фургон «скорой помощи», словно выкатившийся из фильмов про первую половину двадцатого века – легендарная «полуторка», она же ГАЗ-АА, выпускавшаяся в Горьком с 1932 года. Как и все перечисленные выше памятники, раритетный фургон – подлинный.
Николай Павлов, он же Роберт Кох
А еще в нашей стране есть медицинский памятник-загадка. Он находится в городе Светлогорске (Калининградская область), в тихой части центра вдали от туристических маршрутов. Бородатый мужчина сидит в резном кресле. И надпись: «Академик Павлов Иван Петрович».
Все бы ничего, только у местных жителей существует твердое убеждение: на самом деле это никакой не физиолог Иван Павлов, а немецкий микробиолог Роберт Кох.
Якобы этот памятник стоял здесь еще до присоединения Восточной Пруссии к Советскому Союзу. Когда же сюда пришли первые советские переселенцы, они свинтили одну табличку и прикрутили другую. Якобы к Первомаю было предписано демонтировать все немецкие памятники, но светлогорцы катастрофически не успевали, и вышли из положения таким хитрым образом.
Бесспорных доказательств в пользу какой-либо из этих версий не существует. С одной стороны, документов, подтверждающих сооружение в Светлогорске памятника Павлову, не найдено. С другой стороны, на немецких картах Раушена (так назывался Светлогорск до 1947 года) памятник Коху тоже не обнаружен. Но при этом существуют путеводители по Раушену, в которых памятник Коху упоминается, притом как раз рядом с нынешнем отелем «Старый доктор», бывшим домом отдыха «Танненхоф», где стоит, а точнее, сидит, Иван Павлов.
С одной стороны, внешне памятник больше напоминает все таки Павлова, хотя и на Коха он тоже похож. С другой – с чего вдруг в маленьком курортном городке на Балтике ставить памятник человеку (Павлову), который здесь никогда не был, и которого с этими местами ничего не связывает.
Ладно бы речь шла о большом мегаполисе, где любой памятник уместен – просто в силу необходимости как-то застраивать площади. Так ведь нет, памятник Павлову – чуть ли не единственный памятник в городе. Зато появление здесь памятника Коху вполне объяснимо. Он занимался проблемами туберкулеза, а в Раушене еще при немцах было принято «дышать морским воздухом для профилактики чахотки».
Пока эту загадку прояснить не удалось.
