Сегодня в высших учебных заведениях Франции обучается более 10 000 студентов с разными видами инвалидности, и число это из года в год растет. Однако еще быстрее растет число дипломированных инвалидов, испытывающих серьезные проблемы с трудоустройством. Об успехах и неудачах действующей системы обучения и поддержки студентов с ограниченными возможностями рассказывает председатель комиссии по делам инвалидов Университета имени Клода Бернара (г. Лион), директор общества слепых региона Рон-Альп, кавалер ордена Почетного легиона, профессор Жак ШАРЛЭН.
– Первые инициативы по поддержке студентов с инвалидностью во Франции относятся к 1989 году. Тогда были предприняты первые попытки преодоления барьеров, затрудняющих доступ инвалидов к высшему образованию. Начали создаваться специальные университетские советы по делам инвалидов, был взят курс на создание доступной среды в кампусах. В этом достигнутые результаты превосходят и самые смелые прогнозы двадцатилетней давности: в соответствии с пролоббированным нами законом, все вновь строящиеся университетские кампусы должны быть оснащены для инвалидов всех видов. А для уже существующих университетских городков нам удалось добиться выделения крупных средств на их полное переоборудование. В частности, бюджет, выделенный правительством на переоснащение одного только университета имени Клода Бернара пандусами, лифтами и прочими приспособлениями для передвижения колясочников, составляет 70 миллионов евро. К 2015 году мы рассчитываем полностью закончить работы.
– Но ведь инвалиды – это не только люди с нарушениями опорно-двигательного аппарата.
– Разумеется. В смысле специфики работы со студентами мы выделяем четыре типа инвалидности: моторную, психически-когнитивную, а также нарушения зрения и слуха. Слабовидящим и слабослышащим наша комиссия подбирает персональных ассистентов из числа сокурсников. Ассистенты сопровождают студента-инвалида в его повседневной учебной жизни, помогают ему конспектировать лекции, наблюдают за его безопасностью во время практических и лабораторных работ. У нас никогда не было дефицита в ассистентах: для студента это отличный способ подработать. Вообще же на каждого студента-инвалида университету выделяется около 10 000 евро (в сумме из государственного и муниципального источников), которые тот может расходовать по своему усмотрению. Таким образом, он может отказаться от ассистента и купить себе, например, слуховой аппарат, или декодер речи, или компьютер с системой Брайля… Я лично всегда советую студентам второй вариант.
– Почему?
– Да как вам сказать… На мой взгляд (и со мной, уверен, согласится большинство моих коллег-инвалидов), чрезмерная опека студентам с ограниченными возможностями только вредит. Иные из них в процессе обучения у нас настолько привыкают к постоянному присутствию персонального ассистента, что в серьезной мере теряют приобретенную ранее автономность. А ведь инвалидность, какими бы красивыми словами мы ее ни обставляли, это в первую очередь преодоление задаваемых ею препятствий, не всегда дружественной среды, себя самого, наконец. Например, великий русский математик Лев Семенович Понтрягин – слепой человек, бывший для меня примером, делал специальный упор на то, чтобы обходиться самому в максимуме жизненных ситуаций. Он отказывался от содействия товарищей при записи лекций, развивая тем самым память, повсюду ходил один, пользовался общественным транспортом, даже занимался спортом. Если же он вынужден был просить о помощи, то предпочитал посторонних людей, случайных прохожих – ведь именно на этом уровне преодоление собственной недостаточности, ущербности дается особенно трудно. Мы должны не создавать для человека с ограниченными возможностями искусственную теплицу и бездумно вышвыривать его потом в жестокий внешний мир, а готовить его к жизни в этом мире.
– Отчего же тогда практика обеспечения студентов-инвалидов персональными ассистентами становится все более распространенной? Из сводок университета имени Клода Бернара следует, что только за период с 2008 по 2011 год их количество увеличилось на треть…
– Так создаются сотни студенческих рабочих мест. Следование моим принципам означало бы потерю студентами очень удобной (да что там – уникальной почти) возможности приработка без отрыва от учебы. Поэтому мои инициативы никогда не будут поддержаны. Кроме вакансий персональных ассистентов университетское представительство по делам инвалидов предлагает студентам вакансии спортивных сопровождающих для лиц с ограниченными возможностями и даже организаторов их досуга. Я же считаю это претворением в жизнь афоризма Сенеки: стремиться к излишеству – значит гоняться за лишениями.
– Звучит жестко…
– Жестко, но справедливо. Нынешняя система работы со студентами-инвалидами во Франции кормит множество людей без инвалидности, а в качестве оправдания своего существования предъявляет подготовленные для инвалидов марафоны и карнавалы. Мы лицемерно рассуждаем об обеспечении полноты жизни людям с ограниченными возможностями, не обеспечив им жизненно необходимого – возможности работать и материально себя содержать.
– Но помощь при обучении в университете сама по себе является содействием в дальнейшем трудоустройстве.
– Это не так. Французские университеты уже очень давно дают не профессию, а образование. Работодатели сейчас практически не признают университетских дипломов, им нужны дипломы высших школ – элитных учебных заведений, куда студенты набираются на конкурсной основе и обучаются в условиях жесточайшей конкуренции. Высшие школы не признают практически никаких либеральных послаблений по отношению к инвалидам, которые характерны для университетов. Собственно, цифры говорят сами за себя: в 2010 году в подготовительных классах при высших школах обучалось лишь 163 инвалида, а принято в сами школы было всего 15! И это на всю Францию! А Ecole Polytechnique, самая престижная из французских высших школ, формально находясь в ведомстве министерства обороны, и вовсе отказывает инвалидам в приеме.
– Однако существуют же квоты – по крайней мере, при приеме на работу.
– Безусловно. Есть шесть процентов рабочих мест, предусмотренных законом для социально незащищенных слоев населения, к которым относятся и инвалиды. Но последние поправки к этому закону существенно расширили понятие социально незащищенной категории населения: туда среди прочих включены выпускники высших школ, не сумевшие сдать экзамены на достаточный балл и окончившие школу без диплома. Таким образом, сейчас работодатель может спокойно заполнить свою квоту такой молодежью и не заботиться о дорогостоящем переоборудовании своей фирмы под нужды инвалидов. Конечно, мы боремся за возвращение нам квоты, но, боюсь, в условиях нынешнего разгула безработицы наша борьба обречена.
– А как обстоит дело с пособиями по инвалидности?
– Увы, и в этой области последние мероприятия правительства не внушают оптимизма. Дело в том, что с некоторых пор появилась тенденция разделять понятия инвалидности и нетрудоспособности. В новом политическом мироощущении именно дипломированные инвалиды оказываются в самом невыгодном положении: у правительства есть все основания для того, чтобы считать их дееспособными, и посему не платить пособий (либо платить их не в полном размере). Тем самым правительство фактически демотивирует самых стойких, самых активных, самых заинтересованных в самосовершенствовании и поощряет паразитов. Я не удивлюсь, если в следующие несколько лет число студентов-инвалидов начнет сокращаться.
Галина ГУЖВИНА
