Фото Анастасии Прощенко
«Я решила наладить связь между нашими странами»
Впервые Полина Монро приехала в Россию в 1988 году на медицинскую конференцию. Посетила несколько советских больниц и увидела, что судьбы больных неврологическими заболеваниями в то время в Англии и в России, по выражению корректной англичанки, «складывались совершенно по-разному»:
– Не потому, что в Советском союзе были плохие врачи, – недостаточно было медсестер, и они очень многого не знали: как правильно ухаживать за такими больными, даже как передвигать больных после инсульта.
Тогда я подумала: люди в России и в Англии страдают одинаково, но в Советском союзе обслуживание гораздо хуже. Как я могу помочь им?
Я познакомились с другими советскими врачами и стала ездить по больницам, где они работали. Я увидела барьер, «железный занавес»: врачам и медсестрам было трудно получать информацию с Запада – это можно было сделать только через правительство. На Западе же к тому времени как раз укрепились в выводе, что выхаживание больного во многом зависело от труда медсестры.
В Англии было много информации, у меня, например, была полная библиотека – я член королевского медицинского общества, мне постоянно посылали новые книги. И я решила наладить связь между странами – обмен литературой, всемирное партнерство. И я это сделала.
Меня пригласили в Россию, приглашали делать обход с врачами – это было уже в 90-х годах, после распада СССР, и я все больше узнавала о трудностях русской медицины.
В 1995 году британское правительство объявило грант – не очень большой, всего 15 тысяч фунтов – на развитие сотрудничества с разными странами. Я развивала англо-русское сотрудничество.
Грант можно было получить всего два раза, но я получила его 11 раз! Я просила о помощи медицинские колледжи и университеты – и так как они видели, что наша работа имеет большой успех, они помогали, и правительство давало нам гранты. Последний грант мы получили в 2001 году – 20 тысяч фунтов.
России не хватает медсестер!
– Что конкретно удалось сделать с помощью британских грантов?
– Сначала наши, британские медсестры мне сказали: посылайте русских медсестер к нам, мы будем их учить. Но я сделала наоборот: я выбрала в Англии хороших медсестер и врачей-неврологов и пригласила сюда, в Россию.
Минимум две недели они постоянно находились в палатах и, не мешая работе, тенью следовали за медсестрами и врачами. Это важно – увидеть, как врачи работают, что делают медсестры, что им трудно, что легко – прочувствовать это, а потом уже делать выводы о проблемах.
После таких наблюдений сестры в начале и в конце недели давали отчет о том, что видели, делились мыслями, что на их взгляд хорошо, что плохо. Мы устраивали семинары. И уже по результатам наших обсуждений приглашали российских коллег к себе в Англию.
За все время мы отправили на стажировки в Россию и в Англию приблизительно 200 человек туда и 200 обратно.
Из каждого гранта мы организовали серию проектов, в которых работали с медсестрами, с неврологами, физиотерапевтами, логопедами и последние несколько лет – с нейропсихологами. И всегда это была работа в небольших группах – 6-10 человек – иначе не результативно. Организовывали совместные семинары, конгрессы, конференции. В общей сложности было около 14 таких проектов.
– Какие основные проблемы Вы видите в Российском здравоохранении?
– Недостаточно медсестер. Так было и в 1988 году, и в 1995, и до сих пор.
Я всегда говорила и буду говорить: пока не будет достаточное количество хорошо обученных медсестер, которые получают нормальную зарплату – медицина и здравоохранение не продвинутся.
Когда мы начинали работать, российские сестры не знали элементарных вещей: как перемещать больных, как работать в мультидисциплинарных бригадах, – не потому что они плохие люди, наоборот! Это только из-за того, что был барьер, не было знаний, новой информации.
Говорят, еще Ленин решил, что медсестры должны проходить обучение у врачей.
Считалось, медсестра – это помощница врача. А это неправильно – это отдельные профессии! Врачи же никогда не работали медсестрами – как они могут учить сестер именно медсестринскому делу?
Сестра не лечит болезнь, как врач. Сестра помогает больному выздороветь. Или жить с тем, что вылечить невозможно. Сестре важно научить больного жить с тем, что у него плохая память, что он не может что-то сделать.
Когда у человека слабая рука и есть способ сделать ее сильной – это не всегда решение проблемы. Может ли человек этой рукой застегнуть пуговицу?
На Западе мы видим задачу медсестры неврологии в том, чтобы научить больных делать повседневные вещи, если их возможности ограничены. Понимаете, это совсем другой подход.
Медсестра в Англии три года учится в университете
– Хорошая медсестра – какая, на Ваш взгляд?
– В советский период мы удивлялись: как милые, приветливые девушки-медсестры, с которыми так приятно общаться, вдруг становились холодными, отстраненными, когда начинали работать с больными. И мы им показывали, как нужно быть приветливыми и сочувственными к больным.
Что важнее всего для медсестры? Уважение к больному. Медсестрам нужно помогать своим больным в любой сфере их жизни, подчас очень интимной: нужно следить, чтобы у больного была нормальная кожа, чтобы он получал достаточно жидкости, питался нужными продуктами и в нужных количествах, чтобы у него было нормальное мочеиспускание, правильно работал кишечник – все это ответственность медсестер по уходу.
В то же время сестре нужно знать, как общаться с людьми, разбираться в психологии. Нужно любить своих больных. И в эмоциональной сфере помогать им, и в социальной.
Нужно уметь говорить с больными или с родственниками о смерти, о том, что некоторые болезни неизлечимы.
Медсестры – самые важные члены лечебной бригады, потому что они находятся с больным постоянно, круглосуточно. Вся дальнейшая жизнь больного зависит от ухода за ним.
– В каких странах лучше всего ухаживают за больными?
– На мой взгляд, в Англии, в Америке, во Франции ухаживают за больными одинаково хорошо. Причина – обмен опытом, взаимодействие.
Поэтому я старалась открывать двери, чтобы люди могли делиться информацией из разных стран.
Мне хотелось показать всем, что русские люди в душе очень гуманны, они сочувствуют и хотят помогать.
– Насколько популярна работа медсестер в Англии сегодня? И есть ли у вас, как в России, сестры милосердия?
– Я много лет работала врачом, но никогда не слышала, чтобы у нас в больнице были сестры милосердия. Нет нужды: всем этим у нас занимается профессиональная медсестра.
Медсестры в Англии учатся три года в университете, они должны быть профессионалами и иметь высшее образование. В период обучения они работают в больничных палатах.
У нас все медработники получают зарплату, даже во время войны. Флоренс Найнтингел была профессионалом и сделала работу медсестры профессией.
Традиция Флоренс Найтингел продолжается, но сегодня сильно меняется. Медицина стала гораздо сложнее, чем век назад. И ответственность стала выше.
У нас есть очень хорошие хосписы – но и там работают только профессиональные медсестры.
Я думаю, нигде в мире, в том числе и в Англии, недостаточно медсестер, потому что это тяжелая работа.
Во время Первой мировой войны было престижно работать медсестрой – сейчас уже не настолько.
Ваша императрица Александра и ее старшие дочери были сестрами милосердия. И в Англии многие аристократические женщины становились сестрами во время войны, но не сегодня.
Сейчас у нас много иностранцев работает медсестрами, много иммигрантов. Я не знаю, что бы делала наша система здравоохранения без иммигрантов! Много филиппинцев – они очень хорошие, добрые, милые люди, очень хорошие медсестры.
«Теперь я могу умереть спокойно»
– Ваши планы на будущее?
– На будущее? Вы знаете, сколько мне лет? Сейчас мне 83, я вышла на пенсию 23 года назад.
Когда закончились гранты, мои друзья в Англии собрали деньги на новые проекты, потому что видели, что это помогает. На Рождество я сказала им, что мне не нужны подарки, – лучше на эти деньги продолжить делать то, что мы делали.
В моей работе очень много помогал мой муж, врач-дерматолог, он уже умер.
Но я продолжаю приезжать в Россию – меня приглашают на различные мероприятия. И в этот раз на международном конгрессе «Нейрореабилитация-2016», где я только что побывала, послушав доклад Ольги Егоровой из Свято-Димитриевского Сестричества про уход и реабилитацию медсестер, я поняла: то, о чем я так долго говорила, свершилось. В России дело реабилитации, обучение медсестер становится на профессиональную основу. Я могу умереть спокойно.
«Наши врачи и медсестры своими глазами видели русскую революцию!»
А в январе 2016 года я была на праздновании столетия англо-русского госпиталя в Белозерском дворце в Петрограде. Во время Первой мировой войны русские и английские врачи и медсестры работали там вместе. На фоне революции это осталось незамеченным, а в этой больнице во дворце помогли огромному количеству солдат – более, чем шести тысячам! Не только офицерам – и простым солдатам.
В 1993 году сын главного врача клиники в Англии, где я работала, стал писать книгу про этот госпиталь. Он узнал, что в России об этом не написано практически ничего! Он решил сделать мемориальную доску на стене Белозерского дворца.
Я стала помогать ему и узнала много интересных подробностей:
все началось с того, что русский царь Николай II во время Первой мировой войны попросил помощи у Великобритании: прислать медсестер и врачей, хирургов, анестезиологов и оборудование.
Для этого в Англии собирались деньги на правительственном уровне, королевская семья очень поддерживала Россию.
Простые люди читали в газетах о войне, о состоянии русских солдат, и очень хотели помогать, поэтому ехали работать в англо-русский госпиталь.
Великий князь Дмитрий Павлович, хозяин этого дворца и кузен царя Николая, отдал свой дом вместе со слугами под госпиталь. Говорят, этот человек вместе с Феликсом Юсуповым убил Распутина.
Одна медсестра видела, как на рассвете князь Дмитрий Павлович и Юсупов вернулись домой во дворец очень бледными. Сначала все подумали, что они пьяненькие, и только потом узнали, что они только что убили Распутина.
Госпиталь просуществовал с 1916 по 1918 годы. Наши врачи и медсестры своими глазами видели русскую революцию! Русские и английские медсестры и врачи работали вместе не только в госпитале, но и на поле боя.
И вот в 2016 году, на празднование 100-летия со дня открытия госпиталя в Белозерский дворец приехали внуки и правнуки, потомки тех, кто там работал. Мои предки не работали там, но меня пригласили, и я с удовольствием приехала. Я часто приезжаю в Россию.
