Другие участники опроса:
Михаил Агафонов: «Зорро от милосердия»
Александр Гезалов: «Игры в добреньких»
Алиса Орлова: «Сгоревших эмоций не жаль»
Кто-то считает, что в благотворительности нет места профессиональному цинизму, кто-то предполагает, что, служа другим, надо отдавать себя без остатка, а некоторые уверены – так долго не протянешь. А если чужие беда и боль становятся рутиной, а исцеления – предметом отчетности, то как продолжать пропускать все через себя?
Благотворительность – чистой воды эгоизм
Майя СОНИНА, координатор проекта «Кислород», занимающегося помощью больным муковисцидозом:
– Благотворительность – это чистый воды эгоизм, в стопроцентный альтруизм в этом деле я не верю. Это желание сделать картинку мира чуть получше: если есть возможность что-то изменить – то надо менять. Такое же естественное желание, как сменить интерьер квартиры, чтобы жить в ней стало приятнее, тут – то же самое, просто масштабы большие. И к тому же причастность к добрым делам дает возможность почувствовать себя спокойнее, потому что занимаешься явно хорошим делом.
Насколько можно абстрагироваться от бед своих подопечных – зависит от специфики работы. Например, мы почти всегда находимся в контакте с ними, следим за судьбой каждого, знаем их истории. Но все равно сама я стараюсь, если ко мне сами не обращаются, не обзванивать всех и не узнавать, как у них дела. Некоторые волонтеры в буквальном смысле пропускают все через себя, и потом у них серьезные психологические последствия. Справиться с этим помогает вера. Мне когда-то повезло: моим духовником был отец Георгий Чистяков, он находил для меня нужные слова, помогал справиться. Атеистам, которых среди волонтеров и благотворителей немало, очень трудно – они не видят в происходящем с людьми ничего, кроме чудовищной несправедливости, и не понимают, за что им держаться.
Анна ЗАХАРЧЕНКО
