Анна Нистратова, директор и исследовательница Института исследования стрит-арта, считает, что улица – это самое демократичное место, где можно увидеть искусство. Она рассказывает, что художник за короткий срок работы на улице может стать популярным: «У тебя есть смелость? Стена все выдержит».
Развлечение академического художника
«Я так развлекаюсь», – отвечает Ольга, когда я задаю вопрос о ее стрит-арт работах. Мы встретились с художницей в кафе Antipa. Передо мной красивая, модная и приветливая девушка. Это наша первая встреча вживую. Конечно, первым делом я спрашиваю ее, почему мы встретились с ней здесь. Ольга очень легко отвечает: «Просто удобно по дороге». А потом объясняет, что она «работает преподавателем в Академии акварели». Ольга не проговаривает полное название академии, по всей видимости, из привычки, но акварель для нее очень важный инструмент.
С 11 лет Ольга Бровко-Семенова занимается живописью. Как признается сама девушка, в детстве ей не особенно нравилось рисовать, и она не думала, что посвятит этому делу свою жизнь. «Я была ленивым ребенком», – признается Ольга. Она рассказывает, что поначалу родители ее заставляли, но это было потому, что они увидели в ней талант. «Мой отец военный, поэтому была такая жесткая рука», – смеется художница, но через некоторое время интерес к рисованию вырос, когда она поняла, что у нее получается: «Ты сам уже видишь, что можешь, что это не то, что могут другие люди. И уже [появляется] соревновательный момент, потому что ты учишься в коллективе». Так Ольга проучилась шесть лет в Школе акварели на Курской, а потом еще столько же, уже будучи студенткой в Академии акварели и изящных искусств Сергея Андрияки.
Время студенчества Ольга вспоминает с теплотой: тогда она нащупала свой собственный стиль, а также ее наставником и преподавателем был сам Сергей Андрияка: «Он был человек верующий, и у нас с ним такая связь сложилась… Много духовного какого-то общения было». Ольга рассказывает, что он также был ее дипломным руководителем и очень деликатно подсказывал, как работать над картиной: «Я чувствовала, ему нравится, что я делаю. И на самом деле очень из-за этого переживаю, что я не успела рассказать ему – у меня открылась персональная выставка на христианскую тему».
Ольга создает большие полотна акварелью на христианскую тематику. Художница подчеркивает, что это не иконопись, а светское искусство. Как рассказывает Ольга, она не подозревала, что будет писать такие картины, но все изменилось после знакомства с будущим мужем: «Я вышла замуж. Мой муж – православный, а его отец священник. Этот семейный уклад… Я считаю, что мне послал его Бог». При этом, как считает Ольга, на нее также повлияла история искусства, которая, по мнению художницы, вся основывается на теме веры.
«Я пишу большие картины, и когда долго пишешь, то начинаешь уставать. Хочется разгрузить мозг! А вот это хулиганство уличное мне помогает расслабить мозги и переключиться. Для меня это в большей степени терапия. Я отдыхаю так», – рассказывает Ольга о том, что для нее значит стрит-арт. Ольга не считает себя уличным художником и позиционирует себя иначе: «Я получила академическое образование, и серьезная станковая работа для меня главная. А уличная – это то, через что я могу собрать аудиторию».
Собирается аудитория Ольги в ее социальных сетях. В канале «не в бровь / а в глаз» Ольга публикует как свои большие студийные картины, так и стрит-арт «баловство». В комментариях пользователи делятся впечатлениями от увиденного. Так, например, под одной из работ Ольги, пользовательница написала: «Вот бы случайно на него в лесу наткнуться». И сразу в следующем комментарии другая пользовательница поддержала это мнение: «Вот и я была бы рада повстречаться со святым так неожиданно». Эти комментарии оставлены под постом с работой «Симеон Столпник»: на фотографиях изображен лик святого, нарисованный на пне. В своем творчестве Ольга не ограничивается только улицей, но и рисует в лесу.
Серия работ на природе появилась после того, как художница съездила к своей бабушке в Вятку: «Северное это место, значит. Там холодно, болото, комары… Ну, я думаю, что скучновато как-то и нужно себя развеселить». Ольга вспомнила о бабушкином сарае, который стоит посреди огромного поля: с одной стороны семейный дом вдалеке, а с другой – уже болота. Тогда художница решила изменить его и нарисовала архангела Михаила.
Другой ее работой стала картина «Невесто Неневестная» на деревянной дощечке, которую Ольга прибила на березу: «У моей бабушки под этой березой стоит лавочка. Сидит там каждую осень. Она говорила, что, вот: «Вы уедете, а осенью тоска смертная. Выйдешь коз пасти, и никого нет». Действительно, посреди огромного поля только эти березы. И я подумала, чтобы у нее была какая-то возможность пообщаться там, я ей сделала подарок».
По словам Ольги, она не обсуждает с бабушкой вопросы веры, но иногда бабушка делится своими размышлениями. «Если бы была такая возможность, я бы жила в деревне на отшибе и никуда не уходила бы, рисовала», – рассказывает Ольга Бровко-Семенова.
Идея попробовать себя в стрит-арте Ольге пришла случайно: после работы над очередным арт-объектом у нее остались обрезки: куски из гибкого зеркала, которые она превратила в серафимов и начала расклеивать по Москве.
«Я долго думала, что с ними сделать, а потом нарезала, и вот что получилось. Теперь я гуляю [по городу] и периодически смотрю: «О, хорошее место, надо наклеить!» Ольга признается, что в основном проводит время на улице в пути от работы домой и наоборот, поэтому, когда есть возможность прогуляться, то обязательно берет зеркальных серафимов с собой.
Для других работ, в частности граффити, художница специально подыскивает место: «Это все же считается таким вандализмом… незаконным… Поэтому я на улице смотрю, где поменьше народу гуляет, когда людей нет…» Однако не всегда удается создать новую уличную работу, оставаясь незамеченной, и интерес прохожие могут проявлять разный.
«Зимой рисовала на улице в круглых таких окошках граффити, и подошел мужик [говорит]: «Я – глава района! Что вы тут делаете? – изображает строгий голос Ольга. – Я Богородицу рисую…», сказала я, на что мужик протянул: «Ааа, ну, ладно, рисуйте», – смеется художница, рассказывая, как порой с непривычки люди настроены негативно, так как сразу думают о вандализме.
Корявенькое счастье
«Я работаю с поверхностями, которые считаются ничьими в городе, и хочу сделать эти места лучше», – говорит художник-каллиграфист Александр Абросимов. Мы встретились с ним в его студии в Ярославле. Периодически в мастерскую врываются и другие художники: просят инструменты, спрашивают про картины и просто заходят поздороваться. В такие моменты мы с Александром неловко улыбаемся, и мне удается рассмотреть работы, заполняющие комнату: везде вязь, которая становится то ярким акцентом и ядром картины, то способом ее написания. Как рассказывает художник, все началось еще в подростковом возрасте и вряд ли это было осознанным шагом.
«Я помню, что мы нашли с другом у его дедушки в гараже золотой баллончик и захотели что-то написать. На нас сразу крикнул какой-то мужчина с балкона – мы испугались и разбежались. Это скорее было весело, чем страшно, потому что было такое хулиганство мелкое… – смеется Александр и продолжает. – А после этого уже заинтересовался!»
Художник предполагает, что на его увлечение еще могла повлиять стрит-арт эстетика, которую он видел в медиа: «Со временем это желание укрепилось и осозналось». При этом интерес к творчеству у Александра был с детства, а также у него всегда был пример перед глазами – его отец, который профессионально занимается резьбой по дереву, что вдохновляет художника до сих пор, и теперь он сам экспериментирует с материалами: использует в работе дерево и не только.
Заниматься граффити Александр начал после службы в армии, он поступил на курсы каллиграфии в авторскую школу каллиграфии Юрия Ивановича Аруцева. Как рассказывает художник, на тот момент он уже рисовал на улице и переживал, что его не поймут окружающие: «У меня не то чтобы были опасения, но размышлял: как там знакомые и друзья, рисующие граффити? Как они к этому отнесутся?»
Все оказалось хорошо, Александр Абросимов почувствовал большую поддержку. Он очень заинтересовался русской вязью и начал разрабатывать свой стиль написания – оригинальность и необычность его работ оценили.
Для Александра важно привлечь внимание к месту, поэтому сюжет арт-объекта вдохновлен пространством, в котором он и будет существовать: «Первоначально нахожу место и под него создаю рисунок. Реже бывает, что готовый эскиз подходит. У нас не так много мест, которые бы подходили».
Ярославль, родной город художника, по его мнению, ограничен пространствами, доступными стрит-арт артисту для рисования. Так, например, Александр рассказывает, что был удивлен, когда вместе с другим художником разрисовывал арку в центре города без согласования, но никто даже не обратил внимания на это.
«Мы расписывали [арку] две недели, но она была не согласована. Ее потом показали по всем телеканалам, во все паблики выложили. Знакомые говорят, что это нас спасло от правосудия, но не знаю, насколько это правда. Это еще был период до условного смягчения реакции на появление граффити и стрит-арта. Сейчас власти достаточно легко идут на контакт и согласование. Тогда было не так».
Художник рассказывает, что в Ярославле благодаря стрит-арт комьюнити появилась упрощенная форма для согласования уличного искусства, хотя раньше такое сложно было вообразить.
Представления о том, как и когда в городе можно рисовать, у Александра изменились после работы для проекта «Человек красит место» около завода «Красный Перекоп». Художник в рамках проекта при свете дня на протяжении некоторого времени разрисовывал ворота вязью фразу «Хочешь изменить мир? Стань ему изменением»: «Тогда появилось представление, что, если у тебя кисточка и валик, как будто бы ты рисуешь что-то легальное и к тому же красивое. И с этим осознанием я рисую последние 5–6 лет просто днем, спокойно».
Анна Нистратова, директор и исследовательница Института исследования стрит-арта, также говорит о том, что улица является «очень крутым медиумом», который используют и понимают не все. При этом она рассказывает, что не все художники выходят на улицу за творчеством, на некоторых уличное искусство оказывает терапевтическое влияние.
«Для тех, кто его делает, так и для его случайных потребителей. Ты внезапно видишь какое-то послание, и оно может резонировать очень сильно, облегчая жизнь. Во многих случаях, особенно когда недавние события начались, для людей это было просто спасение, когда они видели какие-то знаки, соответствующие их мнению».
Александр Абросимов преследует цель изменить город к лучшему с помощью своего граффити, поэтому помещает свои работы на старые дома, разваливающиеся стены и неухоженные подворотни, но художник старается подготовить место: в случае с аркой он грунтовал и подготавливал стены, а для другого стрит-арт объекта он чистил улицу и убирал листву.
Поскольку художник затрачивает много сил, ему хочется, чтобы работа провисела дольше – этим также обуславливается выбор места. Но не всегда это спасает стрит-арт объект: его могут закрасить, изрисовать, забрать себе или вовсе сломать. «[Мне нравится] минимальное вторжение. Как раз в этом году летом вешал в Питере такую работу, вытянутую достаточно и очень сложно читаемую, написано «Счастье». И кто-то в левом верхнем углу черным маркером написал расшифровку! Она такая корявенькая, но очень мило выглядит. Зато все могут прочитать. Так интересно, когда появляется диалог», – рассказывает художник.
Цена высказывания
«Граффити для меня про какую-то легкость и неуловимость», – так описывает свое отношение к уличной живописи художница Юлия, когда делится тем, на что ее вдохновляет город. Она создает серию работ, посвященную духам города – это тени, блики, ветер и другие неуловимые природные явления, которые она пытается запечатлеть в своем творчестве.
Для Юлии искусство – это возможность высказаться, но при этом она не считает, что обязательно должен быть смысл: «Искусство вообще никому ничего не должно. Мне так красиво, и я хочу органично вписать свой рисунок».
Юлия недавно начала заниматься граффити и стрит-артом – она долго наблюдала за тем, как это делают ее друзья, и потом с их же поддержкой решила попробовать сама. Художница не называет себя стрит-арт артистом и рассматривает улицу как еще одного посредника для творчества: «Стрит-арт мне нравится тем, что нет никаких ограничений по форме воплощения».
Художница при этом поделилась, что чаще предпочитает рисовать на заброшенных здания, так как там «присутствует дух времени и некоторая история». Историческая память места также один из источников вдохновения для Юлии, размышления о том, каким был город, помогают ей лучше познакомиться с ним.
Для нее важно вписать работу в место, чтобы она не вызывала удивления: «Я же не мечу территорию». При этом Юлия отдает предпочтение заброшкам и из-за «большей свободы», которую она получает там – в месте, скрытом от глаз посторонних.
«Если хочешь делать что-то легально [на улице] … сложно… Нужно иметь какие-то лохматые связи или прям утверждать эскизы». Юлия рисует большие работы. Поэтому выбирает заброшенные здания или любой другой хоф (от англ. Hof, Hall of fame) – безопасные места для уличных художников, на которых их не гоняют. О таких хофах, как рассказала Юлия, обычно узнают по сарафанному радио: «Хоф – это наличие стенки и безопасности, но даже это нелегально».
«Стрит-арт – это риск», – Юлия рассказывает, что каждый раз перед выходом на улицу с целью порисовать в городе осознает, насколько это может быть опасно для нее. Несмотря на то что внутри сообщества существует определенный кодекс, где и что можно рисовать, уличное искусство остается вне закона, подчеркивает Юлия.
«Докопаться могут до чего угодно. Не понравилось? Докопались. Ой, что тут написано? Докопались. Ой, что за фигурки? Докопались». Именно поэтому Юлия старается быть максимально осторожной на улице: рисовать в безлюдных местах, не показывать свое лицо и избегать проблем с законом. Художница согласилась на интервью, но при этом попросила изменить имя – из-за того, что стрит-арт попадает под статью о вандализме, если ее поймают, то это сильно повлияет на ее работу преподавателем, которой она очень дорожит.
Анна Нистратова рассказывает, что уличный художник соглашается с определенными правилами игры, выходя на улицу, что может попасть в любые неприятности, в том числе и с законом. При этом исследовательница подчеркивает, что судебные дела за стрит-арт обычно сопряжены не с самим фактом рисования на городских объектах, а с какими-то насильственными преступлениями, совершенными во время рисования.
«Особенно раньше было очень много преступлений, как бы связанных с граффити и насилием именно во время производства. То есть просто убивали машинистов на железных дорогах, например. Ну, безусловно, еще эти бесконечные наркотики». Анна подчеркивает, что изначально уличное искусство, в частности граффити, было мужским увлечением и воспринималось участниками как соревнование.
«Хочется такое место в городе, в которое ты пришел и порисовал и никто не вызвал полицию и тебя не гоняли. Хочешь высказаться? Высказывайся!» – говорит художница Юлия. Девушка считает, что, будь то согласованное или несогласованное уличное искусство, – это уже «прививка искусством», которая поможет сделать горожан и администрацию лояльнее к появлению граффити на улицах.
Стало светлее
Ольга Бровко-Семенова, как и художница Юлия, так же занимается обучением – преподает студентам живопись. На вопрос о том, знают ли ее подопечные об уличных работах Ольги, она ответила, что иногда они делятся с ней некоторыми соображениями: «Я думаю, что они хорошо относятся. Говорят, что, вот, мы видели… Это их вдохновляет! Им очень важно видеть преподавателя, который реализуется как художник. Особенно в современном поле. Они же сейчас все к этому тянутся».
Некоторые студенты, как замечает Ольга, пробуют себя в уличном искусстве, выставляют свои работы в социальные сети и даже создают «группки», но она не вмешивается: «Это их комьюнити. Я их стараюсь не тормозить – пусть общаются между собой».
Ольга рассматривает улицу как игру и эксперимент. При этом художница старается оставлять яркие сообщения, которые могут повлиять на мир людей. Так, например, в Сочи она закрасила граффити тюбика с надписью «клей»: «Там такая страшная была работа! Даже говорить неприлично такие вещи. Я думала, дети маленькие ходят там, плавают. Баллона у меня не было. Я там акрил нашла какой-то и закрасила. Как-то светлее стало. Смотришь – была стыдоба, а теперь радостная картинка!»
Фотографии предоставлены художниками из личных архивов
