«Прийти может каждый. Остаться – нет»

«Позади у меня все равно ничего не было»

– Я шел по темной улице в пять утра. Только что вколол себе последний грамм героина. Вдруг увидел объявление: «Поможем бросить наркотики». Набрал номер. Мне сразу сказали: «Приходи». И я пришел.

Эта история началась 10 лет назад. Ее рассказывает Саша Апанасенко. Или Александр Николаевич – для тех, кто знает его как учредителя общественной организации «Содействие», где помогают алкоголикам и наркоманам избавиться от своего пристрастия.

Правда, началась Сашина история в другом реабилитационном центре, неконфессиональном. Это был низкопороговый центр, куда мог прийти абсолютно любой человек с улицы. Если у наркомана была ломка и не было паспорта, прописки или результатов флюорографии, а ему хотелось нормальной жизни, но сил действовать самостоятельно не было, путь ему лежал сюда.

Принцип реабилитации там был один – лом и лопата, трудотерапия. Срок реабилитации – всего две недели, потом или оставайся, или уходи. Саша выбрал остаться.

– Я не могу точно сказать – почему. Наверное, стало интересно. Позади у меня все равно ничего не было. Жил-то я в маленьком сибирском городке, ничего не видел, кроме наркотиков, а хотелось мир повидать. А мне предложили стать руководителем в таком же центре, только в другом городе. Согласился – и поездил по России и Украине немало. А кроме того, тогда там было можно посещать православный храм. Я крестился. Воцерковление стало моей настоящей реабилитацией.

Через несколько лет Александр с другом Сергеем вышли из организации.

– Нам стали запрещать молиться по православному обычаю, участвовать в таинствах, ходить в храм, в центре снимали иконы. Это было чересчур – мы ушли и решили открыть свою организацию, основываясь на православных принципах.

Так появилось «Содействие».

«Чего вы как дети? Уже взрослые, а все с игрушками играете»

Саша не любит слов «реабилитация, реабилитационный».

– У нас все-таки не медицинская организация. По сути мы – община, где люди объединены едиными интересами, – говорит он. – Мы выбрали жить трезво – не пить, не курить, не колоться. Соблюдать нормы христианской морали. Мы так живем – и любой человек либо может присоединиться к нам, либо нет.

Прийти может каждый, остаться – только тот, кто соглашается с нашими правилами. Если они не близки человеку, его никто держать не будет.

О тайне своей десятилетней ремиссии он рассказывает просто:

– Наркотики – вещь притягательная, чего скрывать. Но я смог от них отказаться. Просто понял однажды, что они мне нужны так же, как человеку – хвост или собаке – пятая нога. Сейчас смотрю на тех, кто в употреблении и думаю: «Чего вы как дети? Уже взрослые, а все с игрушками играете. Взрослеть пора».

Взрослеть и брать ответственность на себя – то, к чему стараются направить людей во время пребывания в кризисных центрах. Повзрослеть без распорядка дня, осмысленного труда и работы над собой невозможно.

– У нас с людьми работают и священники, и психологи, и социальные работники. Каждый день, в каждом центре что-то хорошее можно узнать, услышать, увидеть – о нормальной жизни, – говорит Саша.

По субботам – молебен, по воскресеньям – Божественная литургия. Но люди идут в храм по желанию, никого не заставляют. Понять что-то об истинности религиозного опыта можно только, увидев пример другого человека.

– В храм осознанно ходят около половины наших братьев и сестер. Процентов 20 участвуют в таинствах. Кажется, что это немного, но это создает определенный фон – новый человек все равно видит не на словах верующих людей.

Навык трудиться и обогащение

– К чему мы стремимся? Чтобы человек понял, что здоровым жить лучше, – говорит Саша. – Стараемся прививать навык трудиться – регулярно, ежедневно. Это тяжело, потому что к нам приходят люди, которые по многу лет кто в тюрьме сидел, кто бомжевал, кто пил, кто кололся. Но работа – лучшее, что вернет человека в общество.

Деньги, которые человек зарабатывает, идут на его же обеспечение: аренду центра, коммуналку, еду, проезд, гигиенические средства, восстановление паспортов, лекарства и многое другое.

– Знаю, что о нас некоторые люди говорят, что мы зарабатываем на чужих зависимостях, обогащаемся за счет простых братьев. Это не так, – говорит Саша. – У нас действует общинный принцип: всем дается по нуждам.

Вот пришел человек в центр, разутый, раздетый, без паспорта, больной. Прежде, чем его посылать на работу, его нужно одеть, обуть, обогреть, в чувство привести. Потом, когда он окрепнет и покажет себя, то сможет и самостоятельную работу найти, жить в центре, откладывать на себя.

Женщины в центре ведут хозяйство – готовят, убирают, стирают. Мужчины работают дворниками, подсобными рабочими на стройках, грузчиками – какую работу удастся найти руководителю. И это приносит ровно тот доход, чтобы центр действовал, чтобы его сотрудники могли помогать тем, кто туда пришел.

– Денег на чужом труде мы не зарабатываем. Да, руководитель оставляет что-то себе – это по сути его зарплата. Ему нужно содержать семью, которая, как правило, живет вместе с ним в том же центре, одевать и кормить жену и детей. Если машина и есть у кого-то, то на этой машине руководитель работает на пользу центра, чаще всего, она, как у многих наших соотечественников, куплена в долг.

Руководитель – такой же, как и все. Но ему тяжелее 

Руководители центров сами когда-то были подопечными. Они все не понаслышке знают о проблемах зависимых. Они живут и работают вместе с рядовыми братьями, едят с ними вместе из одного котла. Они не только администраторы и организаторы – они дают почувствовать всем, кто приходит, что они такие же, но у них есть позитивный опыт преодоления привычек.

Максим Полуяхтов пришел в «Содействие» пять лет назад, устав от наркотиков. За его плечами – в том числе и тюремное прошлое, как и у двух третей всех, кто переступает порог организации.

– Я был обычным мальчишкой, рос, спортом занимался, – рассказывает он. – А в 16 лет начал употреблять. Это мне понравилось. Армия только укрепила мой интерес. Когда отслужил, пытался бросить, но не получалось. В итоге попал за решетку. Освободился и пришел сюда. Увидел, что здесь говорят на том же языке, что и я, но только трезвые все. И важно было, что все тут такие, как я.

Сейчас Максим руководит одним из кризисных центров в Мурманске. И он говорит, что это – тяжело.

– Времени на отдых нет. И днем, и ночью ты работаешь. Каждый день принимаешь множество решений. Самое трудное – не причинять человеку добро, а добиться, чтобы он взял ответственность за свое выздоровление на себя.

Максима, специалиста по химическим зависимостям, поддерживают звонки уже вышедших из центра людей, которые делятся своими радостями и бедами, но уже трезвые.

Синдром реабилитационных центров

Тяжело понимать, что ты отдаешь, а брать не хотят или не могут. Разбираться, почему так происходит в каждом конкретном случае, – тоже непросто.

– Мое выздоровление началось, когда я определился с верой, – говорит Максим. – Когда Бог перестал быть абстракцией, перестал быть таким, как я Его понимаю, а стал вполне живым, конкретным, у меня появились ценностные ориентиры, с которыми я могу сравнивать свои поступки, на которые могу опираться. Это мы пытаемся донести до братьев. Но не всегда получается.

Недавно из одного кризисного центра ушли двое – ночью, забрав хлеб. Это был шок – двери открываются изнутри, их никто не держал. Такова сила тяги, страсти, которая толкает человека на абсурдные решения. Один из них украл в магазине спиртное и был задержан полицией. Второй вернулся в центр сам. Говорит, хочет попробовать еще раз.

– Может, и получится у него, – говорит Максим. – Как только он сам поймет, что нужно совершать определенные поступки, чтобы все поменялось в его жизни, все начнет меняться. В наших силах – дать ему всю необходимую для этого понимания информацию.

По словам Максима, сейчас в центрах появляется все больше людей, для которых употребление – норма жизни, которые выросли с этим и ничего другого просто не знают. Даже появился термин у специалистов – «синдром реабилитационных центров», когда человек живет в одном центре, выходит, срывается, возвращается в следующий. Так может продолжаться долго.

Несколько срывов – все равно не приговор

Бездомный Николай Николаевич приходит в один из кризисных центров «Содействия» уже пятый год подряд – пожить осенью и зимой, пока холодно. По теплу он снова просится на выход – пить. Но его все равно всегда принимают обратно.

– Мы уже знаем, что Николаич придет, одежду его старую не выкидываем, стираем и складываем, – говорит Саша. – Взять бы, да и выгнать с концами, да? Но откуда знать – может в двадцатый раз все изменится?

У многих наших ребят по несколько заплывов было. Они срывались, уходили, но потом возвращались. Как правило, если у человека появляется чувство ответственности за кого-то или что-то, все получается. Ответственность за других людей помогает самому быть трезвым.

Помогло это Павлу. Сейчас он координирует работу одного из филиалов, но еще несколько лет назад ему пришлось уйти – из-за срыва. При этом Паша был уже помощником руководителя.

– Наркотики я стал употреблять от жиру. Я из благополучной семьи, все у меня было – только вот этого еще не было. Вот и понеслось, – рассказывает он о себе. – Потом попал в центр к Саше, пробыл полгода, стал его помощником. Но сорвался, укололся. Ушел. Вернулся домой, еще годик употреблял. Раз в три дня кололся, все время пил. В конце концов, решил опять в центр. Два года жил тут, стал руководителем одного из филиалов. Восстановил семью, которая распалась из-за моего образа жизни. Сейчас и жена, и ребенок со мной вместе в центре живут.

Из-за чего произошел срыв? Паша объясняет так:

– У меня появились деньги, а тратить их было особо некуда. И не удержался – расслабился. Психологическая зависимость никуда не девается, все время чувствуешь себя, как на бочке с порохом. Главное – фитиль не поджигать. Я не хочу потерять то, что есть, подвести родных и тех, за кого я отвечаю.

Властелин колец и островок передышки

– Иногда нам говорят: мол, вы тунеядцев плодите, бездомных прикармливаете, – говорит Саша. – А я не согласен. Мы тем, кто хочет брать, даем удочку, чтобы они могли ловить рыбу. Мы словно остров, где можно набраться сил. Потом показываем, куда плыть дальше и как сделать лодку, чтобы до материка добраться.

Денис Демянцев три последних года жил в одном из центров, но уже месяц снимает жилье самостоятельно. Работает электриком, но друзья его называют «властелином колец» – Денис купил ауди. Не новую, но – сам, потихоньку откладывая.

Зимой 2013 года все, кто видел Дениса, не были уверены, что он вообще выживет. В центр его привели братья, там живущие, – увидели на улице бездомного почти на последнем издыхании.

– До того, как это чудо произошло, я долго уже жил на улице, – рассказывает Денис. – Виной тому – наркотики и алкоголь. Потерял и семью, и квартиру. Со здоровьем начались серьезные проблемы. Я умирал.

Организация оплачивала лечение Дениса, его выздоровление было долгим. Ему восстановили документы. Он стал потихоньку посильно помогать в центре, прижился. У него появилась надежда, что сможет выкарабкаться.

– Сначала у меня была цель – выжить, потом – стать человеком заново, – образно говорит Денис.

Он рассказывает, что ему помогло встать на ноги:

– Человеческое отношение в центре. Мне дали возможность сначала в себя прийти, а потом помогли начать движение вверх, причем, ненавязчиво, не заставляя. Кроме того, меня глубоко тронуло, что центр – православный. Для меня это важно.

Денис не хочет терять отношения с людьми из организации. Но:

– Хочу самостоятельно жить дальше. Все время жить в центре — не выход, надо постепенно становиться на ноги, это и есть главная задача, которую тут решают.

Вне центра передо мной встанут проблемы, но я их не преодолею, если не буду стараться это сделать самостоятельно… Конечно, страшно бывает. Но у меня есть друзья в организации – им могу позвонить в любое время, и они помогут. И словом, и делом.