Пригласить сироту в гости?

Сайт «Милосердие» уже писал о движении «Пригласим сироту в гости», созданном «Клубом московских бабушек», которое уже много лет подряд приглашает в Москву на каникулы детей – сирот из Северодвинского интерната Архангельской области.

Лето в Крыму

Ольга Васильевна Качкина принимает детей у себя дома уже 8 лет. Кроме того она взяла под опеку воспитанницу этого интерната Кристину. О том, как живет семья Качкиных, как развивается движение, с какими трудностями приходится сталкиваться временным приемным родителям и детям, и что нужно сделать, если вы сами захотите взять ребенка на время каникул к себе домой, нам рассказали Ольга Васильевна Качкина и ее дочь Лидия.

Сироты

Потеря родителей – это трагедия в жизни человека, а для ребенка это вдвойне тяжело, ведь он стал сиротой. О сиротах в России заботится государство, но оно не может заменить семью, и жизнь в детском доме приносит мало радости детям. Попадают дети в «Северодвинскую общеобразовательную школу-интернат» по-разному. Детей собирают со всей Архангельской области: из заброшенных деревень, из семей родителей, лишенных родительских прав, например, пьющих или находящихся в заключении, детей, из семей, у которых умерли все родственники, или умерли родители, а родственники остались, но не торопятся взять к себе детей и так далее.

Медсправка для получения права временного или постоянного опекунства. На ней 25 печатей

С о. Артемием Владимировым

Почаев

Кристина

ГУМ

Когда воспитанник выходит из детского дома или интерната в 18 лет, его жизнь складывается чаще всего печально. В интернате они и живут, и учатся, а когда выходят из интерната, то возвращаться им некуда. Теоретически, все воспитанники должны получить комнаты, но на практике комнаты им могут выдать не сразу, а лишь через несколько лет после окончания интерната. Где выпускники должны жить до того, как получат комнату, непонятно. Те же, кто прописан у родственников, в 18 лет возвращаются в свои семьи, с теми же пьющими родителями, матом и драками. А если ребенок родился в деревне, что он будет делать в деревянном домике в заброшенной северной деревне? У них нет ни работы, ни навыков физического труда, чтобы выжить там.

Ольга:
– Выпускники интернатов и детдомов редко вступают в брак. Чаще всего они сожительствуют друг с другом. Они не видели других примеров человеческих отношений. Конечно, они хотят быть кому-то нужными, хотят, чтобы их любили, ищут, кого можно полюбить, но они не знают, как искать, как это делать? Когда они уходят из интерната, им, привыкшим к коллективу, страшно оказаться одним. Они сбиваются в компании, живут у кого-то на квартире.

Если кому-то удастся найти супруга из хорошей семьи, то они входят в новую семью и учатся с нуля строить семейные отношения. У тех, кто не смог создать семью, судьба складывается грустно. Часто не получив образования и профессии, не найдя надежного спутника жизни, они заводят детей вне брака, становятся матерями-одиночками, и бывает, что повторяют судьбы своих родителей.

Некоторые из выпускников стараются получить образование, но это очень трудно, потому что у детей нет силы воли, чтобы заставить себя учиться. Почувствовав свободу после выхода из интерната, они зачастую живут разгульно, не могут сосредоточиться на учебе и получить образование достаточного уровня. Они начинают учиться и бросают вуз, иногда по несколько раз в течение жизни. Но пока в стране сохраняются льготы для сирот при поступлении, небольшой процент детей старается поступать в вузы. Большинство же устраивает низкооплачиваемая работа, для которой не требуется образование.

Выход есть из любой ситуации, в том числе, если ребенок оказался без родителей. Сегодня роль родителей берет на себя государство, но оно может только создать условия для развития человека, что важно, но недостаточно, так как главную роль в личностном становлении может сыграть только другая личность, будь-то воспитатель или кто-либо еще.

Лидия:
– Почти ни у кого из интернатовских детей нет внутреннего стержня, они вынуждены приспосабливаться к требованиям своей среды. Когда их ругают, то они как бы отключаются: «Пусть воспитательница поругается, а потом я буду опять делать, что хочу». Они подсознательно учатся тому, что нельзя показывать свои эмоции, свои личностные качества, они отучаются любить и доверять окружающим. Так искажается личность человека. Есть воспитатели, которые прикладывают усилия, чтобы вырастить индивидуальности, но в условиях интерната это очень трудно. Такие воспитатели полностью отдают себя детям, они тратят все свое время на них, они их учат, приглашают детей к себе домой, они расходуют много сил, здоровья, меньше внимания уделяют даже своим детям.

Ольга:
– Личностью может стать человек, если он попадает в детдом из хорошей семьи в относительно позднем возрасте, и у него сохраняется память о положительных семейных отношениях, а также целеустремленность, каковая наблюдается мало у кого из тамошних воспитанников. Мы знаем несколько таких детей. Например, Юра Н., который попал в интернат в 14 лет, когда у него умерла мама. Сейчас он учится в институте и работает. Несколько лет назад мы с ним ездили в паломничество на Святую землю. Он сам заработал небольшую сумму денег и смог оплатить свою поездку. Мы ездили в межсезонье, очень дешево, естественно без гида, никто не знал английского языка, и нам было трудно общаться. После этого он понял, что надо учить английский язык. Тогда он устроился курьером, заработал денег, нанял репетитора и стал учить язык. Ему все интересно, а для интернатских детей это редкость. Он принял крещение и ходит в храм.

Опекунство – на время или навсегда

Все же самым естественным выходом из проблемы воспитания детей, оставшихся без попечения родителей, видится создание возможностей пребывания детей в семьях.

Ольга:
– Люди по-разному относятся к вопросу опекунства. Некоторые люди хотят усыновить ребенка. В нашем движении нет такой цели. Люди, которые приходят к нам, хотят просто взять детей на время, пообщаться с ними, чтобы помочь им получить опыт жизни в семье. Это очень важно и для детей, и для временных родителей.

В первый раз я увидела северодвинских детей, когда они пошли на Бородинскую панораму около Кутузовской избы в Москве. Я рассматривала их очень внимательно. Мне показалось, что наши московские дети шумные, а они очень скромные, и этой скромностью они понравились.

Мы пригласили их к себе домой, и к нам пришли человек тридцать – и детей, и приемных родителей. На первом обеде мы предложили им переписываться, чтобы сохранить связь, потому что сотовые телефоны тогда не были доступны. Они уехали, а через некоторое время от них стали приходить первые письма. Мы с Лидой обе писали письма, но мне они не раскрывали душу, а Лида смогла завоевать их доверие и ей приходили очень хорошие письма, в которых дети глубоко раскрывались. Когда же дети приезжали снова, то мы не видели в них той открытости, видимо, им было легче открыться в письмах, чем при общении.

Прежде чем взять ребенка на всегда, надо взять его на долгий срок, на лето, например. Если усыновить ребенка сразу, то могут выявиться некоторые отрицательные черты характера, что может быть для родителей неприятной неожиданностью.

Отношения детей и временных родителей складываются по-разному. Когда дети попадают в семью, они включаются в ее жизнь, это не только театры и музеи, это дом, домашние дела, заботы: приемные родители и дети ходят вместе в магазины, вместе готовят. У нас жила девочка, которая с удовольствием помогала на кухне. Дети любят готовить, со вниманием учатся лепить пироги, им интересно, когда показываешь, как резать салат.

Когда ребенка усыновляют, и он становится членом семьи, то первое время происходит его адаптация, что всегда является стрессом. Ребенок привык к другой жизни, а теперь она кардинально поменялась. Мы читали, что некоторые дети, у которых большой стресс, начинают вынуждать сдать их обратно, плохо себя вести, они это делают неосознанно. Потом их характер выравнивается, но первый момент, когда они проверяют, сдадут их обратно или нет, насколько сильно их любят, тяжелый для всех.

Лидия:
– Впервые мы попали в это движение, когда увидела объявление в институте о том, что требуется помощь детям. Я была на 4 курсе, это был 2005 год.

Мы с мамой собрали немного вещей и отвезли их Диане Георгиевне (Диана Георгиевна Хворова – руководитель движения «Пригласим сироту в гости». – Прим. ред.). Она нас приняла, выслушала и, как мудрый человек, все рассказала, показала фотографии, а потом спросила, не хотим ли мы помочь еще чем-то? Вначале мы думали, что отвезем сумку с вещами, и на этом наше участие закончится. Но потом решили, что надо бы все-таки увидеть детей, которым мы помогаем.

Я помню, как я поехала встречать воспитанников. Прибегаю на вокзал и думаю: «Ну, где эти дети?» Смотрю, идет группка детишек, по внешнему виду которых я поняла, что это могут быть гости с севера. «Вы из детского дома?» – спрашиваю у них. Старший мальчик отвечает через плечо, почти не глядя на меня, показывая, что я сильно ошиблась: «Из интерната». «Это точно они!» – обрадовалась я.
После того, как их разместили по семьям, начались экскурсии по Москве: мы были, конечно, на Красной площади, в Кремле, ходили в музеи, ездили в паломнические поездки.

Крещение Насти

Дети очень зависят от окружения. Если дети попадают в хорошие семьи, они сами становятся хорошими, перенимая тот стереотип поведения, который видят, возвращаясь обратно, снова приобретают плохие привычки. Вот, например, история о том, как в семью Качкиных в первый раз попал ребенок – сирота. Это была девочка Настя.

Ольга:
– В первое время мы не стремились никого приглашать жить к себе домой, думали только поучаствовать в проведении мероприятий для детей. Первый ребенок, Настя, к нам попала следующим образом. Это произошло после встречи детей с отцом Артемием Владимировым, когда Настя захотела креститься, а крестной выбрала Лиду. До Крещения оставалось несколько дней, и надо было подготовиться к нему. Тогда священники почти не готовили людей ко Крещению, просто крестили без предварительной беседы. Мы с Лидой попросили у Дианы Георгиевны разрешение Насте пожить у нас несколько дней и приехали за Настей буквально в 11 вечера. (Тогда детей можно было забирать пожить домой без специальных разрешений). Дома мы стали готовиться, читали Библию, выучили молитвы: Отче наш и Символ веры. Настя приняла Крещение в храме на Болгарском подворье. После Крещения по программе было кино, но она не захотела идти ни в какое кино, а просила только о том, чтобы остаться с нами. Через несколько дней у нас была паломническая поездка, и она сказала: «Я тоже хочу с вами».

Настя поразила нас готовностью принять веру. Мы были в восторге от этого ребенка и когда узнали, что в интернате она плохо себя ведет, не могли поверить.

Настя больше не приехала в Москву, ведь детей, которые плохо себя ведут, интернат не посылает в Москву. И наоборот: когда мы просим кого-то отпустить в Москву, нас спрашивают, можем ли мы пригласить того или иного ребенка, потому что их надо поощрить. Мы берем тех детей, которых нам предлагают, и не можем настаивать на том, чтобы ее к нам присылали, потому что к нам присылают лучших.

Лидия:
– С Настей мы очень подружись, все делали вместе, ходили, держась за руки. Помню, я ее встречала с какого-то мероприятия, она закричала: «Побежали!», и мы бежим по улице. Потом она сказала, что какую-то игрушку потеряла. «Ладно, пошли искать», – говорю. Очень радостные ощущения были.

Когда настал день крещения, я помню, что очень волновалась, была в предобморочном состоянии, потому что быть крестной матерью ребенка очень большая ответственность.

Она крестилась одна, в храме никого больше не было, кроме нескольких друзей. На следующий день мы пошли на литургию причащаться. На литургии она стояла очень серьезная. Так у меня появилась крестная дочка, что было важным событием в моей жизни.

Когда она уехала я ей писала много добрых, искренних слов о том, что она должна учиться, что нельзя убегать из интерната, потому что у воспитателей много трудностей, они не могут тратить время, чтобы искать детей по всему городу. Я пыталась на нее повлиять, но она меня не слушалась, это меня очень огорчало. Она искренне хочет поступать, как я говорю, но когда она прочитывает письмо или кладет трубку, у нее начинается прежняя жизнь.

Раньше не надо было оформлять временное опекунство, система работала на основании личного доверия между людьми. Когда возникла необходимость оформления, то новый директор сказала: «Только не бросайте нас», – настолько им важно, чтобы дети приезжали в семьи. Дети здесь очень сильно меняются. Они видят, что мы заботимся о них не ради славы или денег, а совершенно самоотверженно, и отвечают нам доверием. Они хотят быть похожим на тех людей, которых они видят. А люди здесь собираются прекрасные – добрые и милосердные. Правду говорят, что люди тянутся к себе подобным.

Настю нам уже больше не присылали, и мы пригласили Кристину, нашу будущую приемную дочь и сестру, но она в тот года заболела, и к нам приехали две другие девочки. С ними отношения сложились не сразу. В переписке они были открытыми, но когда приехали к нам в гости, то с нами почти не разговаривали, отвечали односложно, шепотом общались только друг с другом. Я же думала, что мы с ними станем подружками, будем делиться мыслями, рассказывать обо всем. У них не было таких планов, они просто хотели отдохнуть, но не собирались дружить, да и не умели. Мы с мамой стали молиться, чтобы эта ситуация как-то разрешилась. И сложилось так, что одна девочка заболела, а со второй я стала ездить на экскурсии и мы, наконец, подружились.

Мы тогда поняли, что лучше всего, чтобы в одной семье гостил один приемный ребенок. Если брать несколько детей, то они приносят те отношения, которые у них сложились в интернате: недоверие, подозрительность, попадая сюда, они замкнуты и общаются только между собой. В семье нужно общаться, но они не жили в семье и не умели этого делать.

Ольга:
– Когда одна из девочек заболела и лежала у нас дома, я ухаживала за ней и на мероприятия уже не ездила. Когда я лечила ее, то старалась быть ласковой с ней, гладила ее по голове. Уезжая, она обняла меня, впервые за все каникулы, и сказала мне, что за неделю, которую она провела у нас дома, получила столько ласки и тепла, сколько не видела за всю свою жизнь.

Кристиночка

Прежде чем усыновить ребенка, лучше с ним провести продолжительное время, чтобы понять, насколько серьезно ваше намерение взять в свою семью нового человека. Ведь может случиться так, что у возможных приемных родителей не хватит сил терпеть недостатки, которые есть у каждого. Но может быть наоборот: люди, которые не собирались никого усыновлять, так полюбят детей, которые гостили у них, что не захотят с ними расставаться. Так и случилось с семьей Качкиных.

Ольга Качкина:
– Всего в движении «Пригласим сироту в гости» было пять случаев усыновления. Первая – это Екатерина, которую взяла основатель движения Диана Георгиевна, вторая наша Кристина, затем Евгений, который взял Дениса, Ольга, которая взяла Диану, Илья с Еленой, которые взяли Анну.

Когда появилась Кристина, то мы поняли, что она настолько родной и близкий человек, что мы хотим, чтобы она была всегда с нами.

После того, как нам не дали Настю, мы просили интернат прислать Кристину, но она заболела. Потом Кристина выздоровела и попала к нам на следующие каникулы. Перед приездом она нам написала грустное письмо, и мы ей позвонили, чтобы спросить, что случилось? Было трудно дозвониться, потому что сотовых не было, мы звонили на вахту, ее вызвали, мы перезванивали, когда предполагали, что ребенка доставили к вахте. Узнав об этом, Кристина бежала к телефону со всех своих ног.

Когда она приехала, мы стали с ней говорить о Христовой вере, то она, слушая, не могла насытиться этими словами. Она просила нас: «Пожалуйста, говорите со мной так каждый день!» Это для нас самих было бальзамом на душу. Ее приучала к вере бабушка, и Кристина в душе сохранила потребность в вере.

После того, как она уехала обратно, мы решили снова позвать ее на летние каникулы. Решение оформить опекунство мы приняли этим же летом. (Разница между усыновлением и опекунством в том, что сохраняется право на получение жилплощади, право льготного поступления, бесплатный проезд). Мы пробыли с ней довольно продолжительное время. Это важно, потому что во время коротких весенних или зимних каникул дети могут вести себя идеально, а за долгий срок они показывают себя по-настоящему и тут можно понять, сможем ли мы друг друга терпеть и любить во время совместной жизни? Ведь и мы, и дети – не идеальные. Мы и не ждали, что к нам попадет ребенок без недостатков, так же и она не ждала, что мы будем совершенными.

Как мы поняли, что хотим взять Кристину к себе? Основа всего этого – любовь. Когда пришло время отдавать Кристину, то мне казалось, что отдаешь в интернат не чужого, а своего ребенка. Ведь сначала мы не думали ни о каком удочерении. Кристина вошла в наши сердца, мы ее полюбили, и она отвечала нам любовью. Это не объяснишь никакой рациональной логикой.

Если бы я уговорила Лиду взять Кристину в нашу семью, то она бы послушалась меня, потому что мы с Лидой близки, и она хорошая дочь. Но я ей не говорила об этом, потому что я считала, что было бы неправильно нарушать ее свободу. К тому же Лида росла единственным ребенком в семье, и ей было бы нелегко, если бы у нас стал жить кто-то еще. Поэтому я ждала, когда она сама полюбит Кристину и скажет, что она хочет, что Кристина будет жить у нас. И когда Лида, наконец, мне об этом сказала, то я была уже готова взять Кристину.

Мы от государства ничего не ждали, не думали, что нам будут платить пособие, мы просто хотели, чтобы Кристина вошла в нашу семью. Нам муниципалитет предлагал хорошие путевки, но мы не могли представить, что она будет с другими людьми, и мы отказывались от всех путевок. Мы ездили с ней в паломничества: на Святую землю, в Дивеево, Почаев, Оптину.

Лидия:
– Любовь – это долгий процесс, не найдешь определенного момента, когда мы решили взять Кристину. Мы с ней все лето жили на даче. Конечно, мы с ней ревновали друг друга к маме, ссорились, мирились и долго притирались друг к другу.

Маме пришла эта мысль раньше, чем мне. Я практичная, поэтому тогда я начала думать: «Если мы возьмем Кристину на учебу, после 18 лет, то она получит комнату в Северодвинске. Что она будет с ней делать? Пусть она лучше получит комнату в Москве». Когда мы приехали в муниципалитет и спросили об этом, нам сказали: «С чего вы взяли, что если вы ее удочерите, она получит комнату в Москве? Она прописана на севере, там и получит комнату». Это нас не остановило, потому что мы ее уже полюбили. Мы сказали: «Что ж, давайте, оформляйте документы».

В начале я сказала маме: «Давай, пригласим Кристину после интерната к нам, чтобы она жила в Москве, училась, а я буду зарабатывать ей на учебу?» Мама, конечно, согласилась. Когда я сказала об этом Кристине, то она не могла в это поверить! Она смотрела, и не могла понять – это пошутили или серьезно говорят? Она была ошеломлена!

Я понятия не имела, что не надо будет зарабатывать на учебу, что у сирот льготы при поступлении. Но потом зарабатывать все равно пришлось, ведь много других трат.

Кристина нас поразила своей потребностью в христианской вере. Она постилась в интернате во время Великого поста, и мы узнали об этом только в следующий приезд. Для ребенка добровольно отказаться от колбаски, когда они все ее очень любят, когда никто не видит, и не заставляет – это поступок!

Мы с ней много раз говорили о вере, она рассказывала, что иногда ходит в храм, рассказала историю, как однажды она хотела пристроить котенка, приносила в разные семьи, но его никто не брал. Тогда она помолилась Богу, и сразу его пристроила. Мы видим, что у нее живая вера. Может быть поэтому Господь и послал ей изменение судьбы, что увидел ее веру.

Ольга:
– Когда мы оформляли документы на Кристину, я боялась, что ее родная мама будет сильно переживать. Я как раз посмотрела фильм «Итальянец», где по сюжету мать, лишенная родительских прав, навещала ребенка в интернате, а после его усыновления не смогла это пережить. Но мать Кристины отнеслась к тому, что у Кристины будет новая семья, с пониманием.

Когда Кристина стала жить у нас, у нее не было стресса, ведь мы с ней познакомились уже давно. Она прислушивалась к советам мамы, как надо жить в семье, узнала, что существует иерархия, что есть глава семьи, что надо слушаться не только маму, но и Лиду, как старшую сестру. В интернате все были равны, и для нее это было открытием.

Лидия:
– Для меня это тоже было открытием: у меня не было братьев и сестер и, вот, я старшая сестра, у меня появилась младшая сестра. Какие у нас должны быть отношения? У кого об этом можно спросить, где научиться? Для меня все было впервые, приходилось все пытаться понять самой. Я стала стараться о ней заботиться, помогать ей во всем. Мы постоянно советовались со священниками, как поступать, они говорили, что нужно быть с ней ласковой, ее надо учить молиться, что надо причащаться. Кристина глубоко верит в Бога, она ходит с нами в храм, потом мы стали петь в церковном хоре.

экскурсия по Москве

Измайловский Кремль

Диана Георгиевна Хворова, инициатор движения «Пригласим сироту в гости»

Лидия Качкина с воспитателем Северодвинского интерната в Москве

Как взять ребенка в семью

Для того чтобы достигнуть счастья помогать детям, нужно приложить немалый труд, что бывает иногда мучительно. Дело в том, что в последнее время государство ввело правила, в соответствии с которыми, чтобы получить право для временного опекунства, которое нужно, чтобы пригласить детей пожить в гости, необходимо собрать те же справки, как и для усыновления ребенка. В конце концов медицинский документ, разрешающий принять ребенка в гости, выглядит, как новогодняя открытка: он весь в синеньких кружочках и треугольниках печатей. Чтобы их собрать, нужно пройти более двух десятков врачей и потратить месяц своей жизни. Это очень трудно или почти невозможно для работающего человека, ведь поликлиники работают в будние дни. Надо или брать отпуск, или иметь работу со свободным графиком.

Хождение по мукам

Ольга:
– Нужно пройти четыре диспансера: кожно-венерологический, туберкулезный, психоневрологический и наркологический. Затем надо принести справку о несудимости. Следующее испытание, когда домой приходят сотрудники органов опеки и проверяют жилищные условия. После этого нужно пройди всех основных врачей. Каждый врач думает о том, как бы у него не возникло проблем, если он подпишет заключение. Я говорю: «Я оформляю временное опекунство, чтобы принять детей только на каникулы», – но как он это может проверить? Врач думает, что, может быть, я собираюсь забрать ребенка на всю жизнь?

Чтобы пройти одного специалиста, врач назначает еще несколько кабинетов, а если их нет в моей поликлинике, то их нужно пройти в соседней. Когда же я прошла все процедуры, то главврач мне сказала, что она не будет подписывать документы. Я спрашиваю: «Почему»? Она отвечает, что для усыновителей есть специальная поликлиника. Оказывается, можно пройти медицинскую комиссию или в своей, или в специализированной поликлинике. Казалось бы, это придумали, чтобы облегчить жизнь людей, чтобы они могли все сделать быстро и без очереди. Но это только добавило трудностей, потому что, когда я пришла в эту поликлинику, мне сказали, что я должна принести анализы и выписки из своей клиники. В итоге, мне пришлось проходить процедуры и в том и в другом медучреждении.

Самое же трудное то, что нет доброжелательного отношения врачей. Справедливости ради нужно сказать, что не у всех врачей, например, в диспансерах освидетельствование проходишь быстро, там относятся с пониманием, по-деловому. Проходить анализы в поликлиниках – это хождение по мукам. То ли они боятся ответственности, то ли они не доверяют, может быть это не профессионализм?

Далее эта справка идет в органы опеки муниципалитета, который отправляет официальное письмо в детский дом, у которого появляется юридическая возможность прислать к нам детей.

Мы писали письма в разные организации, даже на сайт президента, разрешить тем семьям, которые прошли один раз эту процедуру, больше ее не проходить ежегодно, но в ответ приходили какие-то формальные письма, а помощи не поступило.

Дети скоро приедут

Дети – сироты из Северодвинского интерната приедут в Москву на осенние каникулы с 28 октября по 9 ноября 2012 г. и будут жить в московских семьях. Если вы хотите принять участие в организации приема детей, то вы можете обратиться к координаторам движения «Пригласим сироту в гости».

Желающие взять на каникулы ребенка, могут позвонить по телефону: 8-916-676-14-75 (Ольга Качкина), написать на почту ruki-agent@mail.ru и узнать подробности программы, расписание каникул, познакомиться с детьми и участниками клуба.

Как помочь движению «Пригласим сироту в гости»