Покровская община Санкт-Петербурга – одна из старейших ныне действующих благотворительных организаций Православной Церкви: возникнув в Перестройку, она прошла весь путь возрождающейся российской благотворительности. О том, почему православное сестричество зарегистрировалось как светская организация, как правозащитная деятельность может помешать благотворительности и в чем все же с правозащитниками стоит сотрудничать, как повлияла «Мюнхенская речь» Путина на возможности служения милосердия в России и что следовало бы дополнить в социальной работе Церкви – рассказывает старшая сестра общины Галина Клишова:
| Официально общественная благотворительная организация «Покровская община» была зарегистрирована только в 2000-м году, хотя как Покровское сестричество существует уже с начала 90-х, а до этого, в 80-х, ее члены, во главе с тогда еще мирянином (ныне – протоиереем и председателем епархиальной комиссии по благотворительности СПб) Александром Степановым объединились в сообщество, ставшее затем благотворительным братством св. Анастасии Узорешительницы.
Сестры приступили к служению в больницах – Покровской, а затем и Мариинской – по сути, выполняя всю грязную работу, на которую не хватало времени или возможностей у персонала. На данный момент в Мариинской больнице трудятся на четырех самых тяжелых отделениях: эндокринном, нейрохирургическом, неврологическом и отчасти терапевтическом 20 членов общины. Всего членов общины – 53 человека; большинство женщин, но есть и несколько мужчин, 23 человека на зарплате и 30 добровольцев. В середине 90-х сестричество открыло богадельню хосписного типа – в ней осуществляется уход только за тяжелыми лежачими больными. Сегодня богадельня состоит уже из четырех стационаров, первым стала квартира, которую сестричеству завещала одна из подопечных. В 2004-м году Покровская община открыла единственный в городе приют для бездомных инвалидов, имеющих тяжелые физические травмы, например, ампутации, переломы. Это место временного пребывания, пока решаются их юридические проблемы. Если становится понятно, что оформление документов для человека продлится очень долго (а порой на это уходят годы), то его переводят в Дом милосердия, расположенный в поселке Лужки Выбогского района Ленинградской области, который выделен Покровской общине в долгосрочную аренду (а ныне владелец дома намерен его общине подарить). Дом рассчитан на 35 человек, кроме вышеупомянутых инвалидов в нем проживают одинокие бедные престарелые люди. За городом у Покровской общины есть и другой дом, своего рода пансионат, рассчитанный на 15 человек – туда приглашаются пожить малообеспеченные пенсионеры или родители с детьми, по направлению социальных служб и православных приходов. Срок проживания в этом гостевом доме – 21 день. Есть у Покровской общины и такая форма служения, как патронаж на дому. Это также касается бедных одиноких, чаще всего пожилых людей. К сожалению, община вынуждена брать под патронаж только тех людей, которые могут внести за свой уход хоть какие-то деньги. Община может порекомендовать хорошую платную православную сиделку. Эта посредническая деятельность – бесплатна, организация дивидендов с нее не имеет. |
Правозащита ради Христа
– Галина Александровна, так почему Покровская община зарегистрирована не как религиозная, а как общественная благотворительная организация?
– Так благословил отец Александр Степанов, потому, что у нерелигиозной организации больше возможностей для получения различных грантов на социальную работу. Часто, объявляя о гранте, пишут: «Кроме религиозных организаций». Это связано, видимо, с тем, что Церковь отделена от государства. Вот, например, в Москве нет различия в этом смысле между религиозными и нерелигиозными организациями, там свои законы. Принят закон города Москвы о благотворительности и гранты от Московского правительства распространяются и на религиозные организации. В Санкт-Петербурге такого отдельного закона нет, и ни одна религиозная организация не имеет возможности получить средства от города. Поэтому для более успешной деятельности мы зарегистрировали свою организацию, как общественную благотворительную. Но суть организации не изменилась, все наши сотрудники являются православными христианами. Компонент церковной жизни у нас очень силен, у нас есть священники – члены организации, возглавляющие то или иное направление работы. У нас два храма, мы составляем общины этих приходов – это храм апостола Павла в Мариинской больнице и храм-часовня Покрова Пресвятой Богородицы в нашем загородном доме. И наш правящий архиерей митрополит Владимир назначил в нашу Покровскую общину отца Сергия Кудряшова священником. Церковная жизнь занимает у нас главенствующее место.
– Социальные работники часто сталкиваются с какими-то неправдами и беззакониями, творящимися чиновниками, в частности, в государственных социальных структурах. Как эту проблему решает православная организация?
– Мы начинали свою деятельность, одновременно с тем, как известный писатель Даниил Гранин создал общество «Милосердие», и очень многие люди пришли в его общество, чтобы помогать тем, кто находится в еще более худшем положении, чем они. «Милосердие» выбрало для служения Покровскую больницу (она тогда называлась больницей № 1 им. Ленина). И мы вместе с ними пришли в Покровскую больницу и начали помогать больным – на одном отделении определенные часы были для этого назначены. Но мы пришли, как верующие, православные христиане, пришли служить больным тем, чем могли в данных условиях. А люди неверующие – они тоже пришли помогать, но они еще ставили перед собой задачу как-то изменить ситуацию. И они негодовали, возмущались, что все не соответствует нормам. Одна из этих женщин принесла матрас прямо в кабинет главного врача и сказала: «Вы посмотрите! Вы бы спали на таком матрасе?» Естественно, это закончилось тем, что всех выгнали из больницы – и их, и нас. Мы потом стали ходить тайно – после работы, вечером, когда уже нет врачей – сестры, которые уже почувствовали помощь на отделении, нас пускали и давали нам самую грязную санитарскую работу. И мы с удовольствием эту работу выполняли.
Но я считаю, что есть и такие ситуации, когда верующий человек должен заявлять о каких-то вещах, не замалчивать их. Только это всегда должно быть соотнесено с делом Христа. Ради Христа я это делаю или нет? Кто может пострадать от моей правозащитной деятельности? Вот, например, мы вместе с правозащитными организациями отстаивали изменения в Налоговом кодексе, писали письма очень активно. 25-я глава гласила о налогах с физических лиц со всех поступлений. Допустим, мы раздаем бездомным или малоимущим людям гуманитарную помощь – хлеб, набор консервов и т. д. И вот человек с этой буханки хлеба должен был заплатить проценты – совершенно абсурдный закон. И если бы некоммерческие, в том числе религиозные, организации свой голос не подали, то эти поборы так бы и остались.
Так что, когда это служит здравому смыслу и пользе для дела, то мы готовы консолидироваться с правозащитниками. Вот сейчас мы будем с ними собираться и обсуждать тему проверок Федеральной службы регистрации некоммерческих организаций. Дело в том, что есть активная тенденция по истреблению негосударственных организаций, подобных нам. Государство хочет лучшие организации прикормить, дать им какие-то ресурсы и сделать их «карманными», чтобы они влились в государственные структуры. Выделяют деньги на деятельность, которую государство считает приоритетной, ставят условия, устраивают проверки, насаждают свои кадры, заключают невыгодные соглашения, например, об аренде и т.д. А мы никоим образом не хотим вливаться ни в какую государственную структуру, хотим свою идентичность сохранить, свою идеологию, свое мировоззрение, свои принципы работы и т. д., поэтому мы будем отстаивать право таких организаций на собственную деятельность.
Мы не чураемся правозащитной деятельности, если дело того стоит. Мы постоянно с кем-то судимся. Это связано с бездомными, с людьми, у которых отбирают квартиры. Мы пытаемся не столько вернуть площадь, сколько вернуть регистрацию человеку, доказать, что он существовал в этой квартире, и ее отобрали. Такие суды мы выигрывали не единожды.
Судимся с разными государственными органами, непосредственно с теми, которые должны заниматься регистрацией – с ЖЭКами, с органами милиции. Но конечно, это очень трудные процессы. Главное что? Доказать гражданство этого человека, допустим, что он 20 лет назад жил здесь в Петербурге, что его кто-то видел. Мы находим каких-то свидетелей, друзей детства, бывших жен и т. д., чтобы они засвидетельствовали в суде, что это именно тот человек. На основании свидетельских показаний ему даже могут выдать гражданство. Раньше мы бились отчаянно, пытались человеку вернуть то жилье, которое он занимал, но нам ни разу не удалось выиграть дела по возврату площади, и мы поняли, что это бесполезно. Квартиру перепродают, и она становится «чистой».
– Вы работаете на грантовые средства?
– Сейчас мы испытываем большие трудности с финансированием. По нашему уставу мы существуем на пожертвования. Мы их принимаем и от частных лиц, и от организаций, ну и гранты какие-то ищем. На сегодняшний день в наших приютах, богадельне и так далее проживают уже около 50 человек, и мы их ежедневно кормим. И нам надо каждый день находить средства на кормление этих людей. Вот я, как руководитель, только и думаю, где бы денег взять (улыбается – И. Л.).
Городская богадельня. Ну и как сегодня завтрак?
Нам помогал очень серьезный немецкий фонд – называется «Диаконическая работа», это фонд Евангелической церкви Германии, а деньги там и правительства. В Германии особая система налогообложения – там есть церковный налог, деньги с которого идут на благотворительность, на социальную работу не только в Германии, но и в странах, которые нуждаются в этом. Россия была в списке таких стран, но сейчас все западные организации говорят о том, что хватит уже России помогать – «у них тут и нефть, и газ, и олигархи, и все богатые…» Наше правительство вообще сделало антирекламу для диаконии в нашей стране. Потому, что Путин в Мюнхене объявил, что у нас все здорово, мы можем сами решать все наши проблемы. Это послание было услышано западными фондами, и они сейчас активно уходят из России. Одновременно, сейчас принят новый закон о некоммерческих организациях, поправки к налоговому кодексу. Ищут везде зарубежный капитал, выясняют, как он используется. И вот, в августе заканчивается наш проект с «Диаконической работой», с сентября по декабрь мы не знаем, на какие средства будем жить. Российские фонды еще не очень-то крепкие, не очень устойчивые.
Но мы выиграли грант от Общественной палаты при президенте. У нас есть разные идеи, куда можно дальше двигаться, но это пока идеи, ничего реального мы пока к этому не приложили. Одна из идей – регистрация нашего загородного дома не как структурного подразделения Покровской общины, а как нового учреждения. Следующий этап – это лицензирование нашей деятельности и переговоры с государством на предмет социального заказа. Чтобы мы могли получать средства на деятельность организации, на обеспечение проживающих у нас социально незащищенных людей. Но пока прецедентов таких нет, у нас пилотный проект, мы первые. Во многом «пробиваем стену лбом».
Иные
– Зарегистрированы вы как светская организация, а на самом деле – религиозная. Не возникает ли на этой почве конфликтов с подопечными, или с администрацией больниц?
– Мы всегда говорили, что мы православные верующие и проблемы, связанные с допуском в больницу, возникали у нас всегда. Сейчас ситуация как-то изменилась, появилась терпимость. Но до сих пор возникают вопросы. Мы приходим в палату на Пасху и говорим: «Христос воскресе!» Кто отвечает: «Воистину воскресе!», уже понятно, что наш человек. И мы приносим туда какие-то подарки, яйца, куличи, иконы. И каждый год нам говорят: «Вот, тут лежат люди других конфессий». Или просто: «Нам это неприятно». И очень нежелательно, чтобы Крестный ход был на территории больницы. Мы все время чувствуем себя какими-то иными, хотя к нам уже привыкли, уже больше десяти лет прошло, как мы работаем, например, в Мариинской больнице, труд наш они ценят и принимают. Но все время находятся люди, которые так глубоко вздыхают и закатывают глаза.
Крестный ход из храма св. апостола Павла в праздник Покрова Пресвятой Богородицы
Вот сейчас с храмом у нас очень большие проблемы. Храм апостола Павла – это центральное помещение Мариинской больницы, он, между прочим, считается лучшим культовым сооружением архитектора Кваренги – там и иконостас по его проекту. В 2000-м году администрация больницы нам разрешила служить Божественную Литургию в историческом храме, и даже более: мы юридически зарегистрировали нахождение там православной общины. За это, конечно, мы очень благодарны администрации. Но вот в больнице начался капитальный ремонт 3 года назад, и реставрация храма и иконостаса была прописана отдельной строкой в проекте ремонта больницы. Администрация больницы ничего не сделала для того, чтобы храм восстанавливался, это такой вялотекущий процесс. Мы сейчас начали активно ходить по чиновникам, владыка писал письмо губернатору Санкт-Петербурга. Больница сдана в прекрасном виде, а храм в центре больницы стоит поруганный. Это притом, что заказчиком был Комитет по строительству, деньги им были отпущены и на реставрацию храма, деньги эти не были использованы или были использованы по другому назначению. Теперь нам предлагают: «Пусть церковь сама ищет средства на иконостас». А стоимость этого иконостаса – несколько миллионов рублей. Пока мы нашли средства для написания семнадцати икон иконостаса, нам помогли в иконописном классе нашей Духовной академии.
Мы не делим проживающих у нас подопечных по религиозному принципу. Есть богадельни, где только православные бабушки живут. И это тоже очень хорошо, и слава Богу, что такие места есть. Мы – организация более широкого спектра. Мы берем людей в критической ситуации, когда не может помочь ни государство, ни Церковь, ни семья. И тогда мы смотрим, можем ли мы этому человеку помочь. Поэтому у нас появляются люди и разных национальностей и разных конфессий, разного социального статуса и т. д. Мы помним, что под видом этого человека к нам может прийти Сам Христос. Поэтому, если есть свободное место, и на него три претендента, мы выбираем не того, кто православнее, а того, кто находится в крайней степени нужды.
Отношения выстраиваются сложно. Но в конечном итоге те, кто у нас остается жить – и к вере становятся крайне небезразличны, многие крестятся и затем как-то начинают жить церковной жизнью, в Таинствах участвуют.
Бывало, от нас уходили бабушки. Уж и деться было некуда, но она видела иконы и говорила: «Уберите иконы, и я у вас останусь». Мы отвечали: «Ну, бабушка, иконы убрать мы не можем. Иконы пришли к нам раньше, чем вы». У нас утреннее и вечернее правила, батюшка приходит по воскресеньям. И уходят люди, говорят: «Вот вы только молитесь, вы такие религиозные…» Хотя мы-то считаем, что мы как раз соблюдаем «золотую середину». Есть для каждого христианина определенное правило, мы его соблюдаем и в общине: молитва перед едой, утреннее и вечернее правила, чтение Евангелия, если есть возможность, естественно, участие в церковной жизни. Акафисты с утра до ночи читать – такого у нас нет.
Среди бездомных люди разных национальностей, разных вероисповеданий, но мы всегда говорим так: «Мы православные. Нам в принципе не очень важно, какой вы. Но чтобы вы знали, мы вот такие». И дальше человек уже сам выбирает, остается он у нас или он нас покидает.
Было бы желание
| Конференция «Христианская благотворительность и помощь больному». Выставка работ петербургских художников |
– Помимо такой оголтелой социалки, у нас есть еще некая просветительская деятельность. Мы издали два фильма, сделали выставку репродукций под названием «Образы милосердия в мировой живописи». Это передвижная выставка, сейчас она находится в нашем загородном доме. Мы проводим ежегодные благотворительные акции под названием «Рождество в Мариинской больнице». Приглашаем артистов, устраиваем выставки-продажи каких-то картин, поделок и т. д. Мы удостоились того, что 100 фотографий деятельности нашей общины были заложены в кинофотоархив, в котором собраны запечатленные избранные события о жизни страны, города. Это мы считаем признанием работы организации. Мы приняли авторское участие в составлении книги «Милосердие и профессионализм». В ней для сестричеств, для социальных работников собран уникальный материал – встречи, беседы со священниками, с разными специалистами, которые работают на такой ниве, как диакония. Много статей написано сестрами, в частности Любовью Алексеевной Карпычевой, Царствие ей Небесное, она умерла в декабре прошлого года. К сожалению, мы начали терять своих единомышленников. Эту книгу мы популяризировали очень активно, в епархии предлагали, но какой-то заинтересованности не обнаружили. Но те, кто уже эту книгу имеют, очень высоко ее оценивают потому, что практически это учебник по диаконии. Тут есть все сферы деятельности: служение в тюрьме, в больнице, в психоневрологическом интернате, работа с бездомными. Это замечательное пособие для молодых пастырей. Если бы в Духовной академии эта книга была бы предложена для дополнительного чтения, то люди бы обогатили себя знаниями. Потому, что у нас мало священников, которые вообще представляют, что такое диаконическая работа. На приходах это плохо очень организовано, я считаю. Мало церковных проектов, ориентированных на социальную работу. У нас огромный город, 4,5 миллиона жителей, огромное количество приходов. Что мы имеем? Мы имеем одну богадельню на 9 человек в храме Андрея Критского, у матушки Софии в Новодевичьем монастыре – на 10 человек и при храме Федоровской иконы Божией Матери богадельня. Три богаделенки. Ну и плюс наша. Она самая большая, но принадлежит-то не Церкви, это общественная благотворительная организация. И еще я сейчас писала такое пособие небольшое для строящейся богадельни, которой помогает Фонд Серафима Саровского. На самом деле это не так трудно организовать, было бы только желание. Можно даже без всяких фондов. Содержать 10 бабушек – это вполне возможно даже на деньги прихожан. Если пастыри будут привлекать своих прихожан к такому делу… Всегда находятся в приходах люди, которые готовы жертвовать хотя бы небольшие деньги. Вот мы сначала устроили это просто в квартире.
Сейчас получается, что это только отдельные инициативы самих отцов на приходах. Есть отец Валерий Швецов, настоятель храма Андрея Критского, отец Георгий Артемьев, он занимается хосписом № 1 в Лахте, у них сестричество Елизаветы и Варвары, отец Иаков Гуляка, замечательный молодой батюшка, у него небольшая организация при детской больнице Марии Магдалины у Тучкова моста, они занимаются бездомными, отец Сергий Филимонов из храма иконы Божией Матери «Державная» на проспекте Культуры, сестричество великомученицы Татианы.
А мое мнение, что при каждом большом храме может существовать хотя бы богадельня на 10 человек для старушек, прихожанок, которые своим трудом, своей молитвой помогли возрождению этих храмов. Хотя бы патронажная служба. Понимаете, это для авторитета Церкви имело бы колоссальное значение.
Единомышленники звонят редко
– Кто и как к вам может обратиться за помощью, кому вы отказываете?
– Во-первых, основная наша база – это больница, в которой мы работаем, потому, что там лежат бедные и одинокие. Затем, нам постоянно присылают людей священники из приходов. Потом по звонкам с просьбами о помощи: допустим, где-то там какой-то бездомный. Брать человека прямо с улицы крайне нежелательно потому, что инфекции и т.д., у нас нет условий для санобработки, поэтому мы берем людей уже с анализами, уже с диагнозами. Поэтому если он болен и не может сам передвигаться, мы обязательно советуем вызвать «скорую», чтобы его поместили в больницу, а потом мы берем его из больницы. Еще мы попали, совершенно не желая того, в справочник «Желтые страницы», хотя мы не давали сведений о своей организации. Редко звонят единомышленники и соратники, звонят в основном нуждающиеся люди. И так как мы очень ограничены в местах, в финансах, мы, конечно, не можем оказать помощь всем. Бывает некуда просто принять человека. Еще мы не берем людей с психическими нарушениями: у нас нет ни специалистов, ни условий. Если люди не соблюдают какие-то внутренние правила, мы их уже не держим. И я практически всегда отказываю, когда узнаю, что у человека есть родственники, которые хотят просто свою проблему решить за наш счет. Мы, кончено, очень сочувствуем этим родственникам, не от хорошей жизни они это делают, но говорим: «К сожалению, мы не можем вам помочь потому, что у нас заведение для людей, которые в крайней степени нужды».
Обратиться к нам за помощью, или с какими-то предложениями можно по телефону (812) 275-37-40.
Беседовал Игорь ЛУНЕВ
| P.S. от 20 августа: У нас случилось несчастье: пожар в мансарде, где мы беседовали с корреспондентом Милосердия.ru. Нам очень трудно приватизировать это помещение, власти города не идут навстречу. Писали губернатору Матвиенко – получили очень формальный ответ. Еще раз подтверждается примета эпохи двойных стандартов: признается социальная значимость для города нашей работы – и ноль усилий в помощи НКО. Приходиться опять вставать на тропу правозащитной борьбы, теперь уже за собственные права. Созываем 25 августа пресс-конференцию в «Интерфаксе».
|
Мы просим подписаться на небольшой, но регулярный платеж в пользу нашего сайта. Милосердие.ru работает благодаря добровольным пожертвованиям наших читателей. На командировки, съемки, зарплаты редакторов, журналистов и техническую поддержку сайта нужны средства.
