– Большой, спортивный, плавательный?
– Бассейн!
Так бодро на вопрос общительного аутиста Леши я ответила уже в конце нашего дня в Давыдово. Когда он мне задал его в первый раз, я запнулась, но ребята вокруг помогли. Потом я поняла, что это был своего рода пароль, отличительный знак своих.
На прошлой неделе мы вместе с видеокорреспондентом Екатериной Загуляевой отправились в общину «Преображение» в Ярославской области и провели там целый день. Теперь у меня есть новая мечта – поехать туда всей семьей и пожить хотя бы неделю.
Главный вопрос
Ярославское шоссе в этот ранний час было пустынно, до Ростова мы ехали по прямой и без пробок, а потом свернули в сторону Борисоглебска. Вокруг простирались бескрайние поля, луга, перелески, высокие сосны, стройные березы. Хотелось вылезти из машины и вдохнуть этот немосковский воздух, но мы торопились. От Борисоглебска до Давыдово недалеко, последний поворот, дорога стала грунтовой, и вот вдали видна колокольня.
Храм Владимирской иконы Божией Матери стоит на горе, виден издалека, он является центром жизни и села, и общины. Вокруг храма – деревенские дома, за ними – лагерь.
Лагерь был основной причиной нашей поездки. Инвалиды – в основном ментальные, преимущественно аутисты – живут здесь не за заборами, не за стеной, не в специально отведенном месте и только там. Они, как и все остальные, участвуют в церковных службах, ходят по деревне, работают, сидят вечерами у костров, поют песни и общаются.
Эту жизнь «не за колючей проволокой» тех, кого обычно, в силу разных причин, держат в четырех стенах, нам и хотелось увидеть. Мы хотели увидеть, что такое инклюзия на деле, как можно включить «особых людей» в обычную жизнь не на уровне разговоров или теоретических замыслов, не в каком-то далеком будущем, а здесь и сейчас.
Духовник общины и основатель лагеря отец Владимир Климзо ставит перед всеми, кто так или иначе включается в тему ментальных инвалидов, жесткий вопрос – как они будут жить, когда не станет их мам? В течение дня мы будем слышать его не раз, попытаемся ответить на него сами и запишем мнения разных людей.
Ответ на этот важный вопрос объяснит почти все – и историю возникновения лагеря, и участие в его жизни родителей и волонтеров, и перспективы его развития. Но обо всем по порядку.
Послушание
«Приезжай к 10 утра, тебе надо обязательно попасть на послушания. Тут будут все – и инвалиды, и волонтеры. Ты увидишь, как у нас работают. Это до обеда, а после – уже всякие арт-терапии, спектакли и прочие развлечения», – сказал отец Владимир по телефону. И мы поехали в лагерь с раннего утра.
В 10 часов, после подъема, зарядки, завтрака, начинаются послушания. Работ в лагере много, каждая носит вполне практический характер – собирать смородину или травы, ворошить сено или сгребать его в стожки, чистить денники в конюшне, шинковать овощи к обеду, резать старые майки на длинные тряпочки, из которых потом будут сделаны красивые коврики, и – самое любимое – складывать дрова в пленницу.
Я подхожу к компании молодых людей, стоящих цепочкой: волонтер – «особый» – волонтер – «особый». Здороваюсь. Молодой человек, стоящий ко мне спиной, кивает, но не отвечает. Его сосед слева здоровается весело и сразу берет инициативу в свои руки:
– Привет! Как зовут? Фамилия? Отчество? Вес? Рост? Год рождения? Месяц? Число?
На все вопросы я отвечаю четко, аутист Юра доволен. Но когда он спрашивает меня, кто родился в тот же день и месяц, что и я, запинаюсь. Юра торжествует, с ходу говорит несколько известных фамилий и продолжает шквал вопросов. Минуты через три он переходит на английский язык, он спрашивает меня, что значит слово «хандрид» и «гласис». Молодой человек в очках улыбается.
Позже я узнаю, что это – американец-волонтер, приехал в Давыдово с сестрой. Он почти не говорит по-русски, но языковой барьер не мешает общению. Вечером все вместе мы будем смотреть спектакль на английском языке, который подготовили волонтеры с другого континента.
Юра, как и другие насельники лагеря, любит перекладывать дрова. Работа однообразная, монотонная, спокойная. Они занимаются этим каждый год. Кстати, многие «особые» приезжают сюда не в первый раз.
Привыкли к странным соседям
В первый раз инвалиды появились в селе Давыдово 10 лет назад. Отец Владимир был настоятелем храма, и знакомые попросили его помочь – дать возможность отдохнуть в деревне нескольким семьям с ментальными инвалидами. Отец Владимир выделил дом, в две комнаты поставили раскладушки. Приехали первые семьи.
«Как с ними общаться, что делать – никто не знал, девочки наши стали устраивать им активную жизнь, арт-терапию, да так, что бедные мамы не знали, как эту активность остановить, – вспоминает с улыбкой батюшка. – Но ничего, все прошло благополучно, на следующий год они снова захотели к нам приехать».
Так, сложился формат лагеря в селе Давыдово – две смены за лето. Первая – в июне, вторая – в июле. Многие мамы с детьми приезжают из года в год, но этим летом отец Владимир решил принять здесь как можно больше новых «особых».
Едут в Давыдово, можно сказать, со всей России, из разных городов. Те мамы, что приехали не в первый раз, спокойны – с их ребенком ничего не случится. Тот, кто здесь впервые, волнуется – человек, привыкший сидеть дома, поход с которым даже в поликлинику по соседству – испытание, вдруг оказывается на природе, в открытом поле или в деревне среди других людей, но при этом никто не косится на маму удивленно или негодующе.
Даже местные жители, далекие от каких-либо представлений об инклюзии, уже не обращают внимания на странных соседей. За 10 лет привыкли.
Давыдово – небольшое село. В центре на горе – церковь, вокруг – дома и продуктовый магазин. Здесь всего одна улица, а на задах деревни стоят вагончики – для семей, натянуты две большие палатки для волонтеров – одна для девушек, другая для юношей. Рядом так называемая летняя кухня, где проходят какие-то послушания, занятия творчеством, где поют песни и рассказывают сказки, если на улице дождь. Тут же небольшая конюшня, сейчас на ней живут 2 лошади и пони. За вагончиками строится новый дом.
Иппотерапевт Мария Константинова встречает нас в леваде. Она работает с маленькой девочкой и пони. Завтра – ежегодный летний концерт, надо подготовить номер, а пони пока слушается плохо.
«Знаете, многие наши «особые» занимаются дома с лошадьми, их катают, они ездят, – говорит Мария, – но тут мы делаем акцент на другом. Как ухаживать за лошадью, как ее правильно седлать, как мыть, как чистить – этому я стараюсь их научить».
В Давыдово жизнь устроена так, что тебе – кем бы ты ни был – не создают специальные условия. Ты просто живешь обычной жизнью, ты трудишься, чтобы есть, ты общаешься, ты радуешься. И, самое главное, ты участвуешь в общей молитве.
«Особые» и волонтеры
Все то время, что мы пробыли здесь, мне ни разу не было неловко в присутствии «особых». Ни разу не было как-то дискомфортно или не по себе.
Вечером за чаем отец Владимир расскажет о трех важных составляющих жизни лагеря: во-первых, это сами «особые» люди, во-вторых, их мамы и, в-третьих, волонтеры. Хотя выше я писала уже о том, что в Давыдово принципиально нет никаких стен и заборов, еще и еще раз хочется сказать – тут никого не держат взаперти.
Конечно, человеку, привыкшему жить в городе, это дает возможность почувствовать себя свободным. Он идет по полю – маленький большой человек. Возможно он делает это впервые за 15-20-25 лет своей жизни. Он видит это высокое небо, эти бескрайние просторы, он вдыхает воздух, наполненный ароматами трав и цветов, вдыхает полной грудью.
Волонтеры – отдельная глава жизни Давыдова. В этом году их 47 человек. Красивые ребята и девушки – в основном от 13 до 25 лет – живут несколько недель бок о бок с инвалидами и помогают им. Многие приезжают уже не в первый раз.
Волонтеру Олегу 19 лет, он закончил 1 курс МГТУ им.Баумана, в этом году Олега назначили старшим по палатке молодых людей. Впервые Олега и его сестру привезла в Давыдово крестная. Ему тогда было 13 лет. Он прожил здесь неделю, потом год не приезжал, а с 15 лет ездит самостоятельно каждое лето.
«Мне здесь очень нравится, – говорит юноша. – Вокруг меня – друзья, мы ездим сюда вместе много лет. Здесь как-то по-другому дышится, как будто ты живешь настоящей жизнью. Весь год я жду этих недель в Давыдово. Думаю, что если бы не попал сюда, моя жизнь, мой выбор жизненного пути, вообще все сложилось бы иначе».
Мне хочется еще поговорить с Олегом, но он торопится, послушание закончилось, через 20 минут обед – надо успеть умыться и дойти до трапезной. В этом году в палатке с волонтерами живут двое аутистов. Они, впервые в жизни, живут без мам. Те лишь наблюдают их со стороны и очень волнуются, что наизнанку надеты носки или футболка. «Ничего, – успокаивает Олег мамочек, – это не главное!»
Волонтер Жанна постарше. Она идет по дороге с маленьким сыном. Оказывается, сюда можно приехать со своим ребенком – ему найдется здесь и место, и занятие. Представляюсь Жанне, говорю, что приехала из Москвы, работаю на портале «Милосердие.ru». «Невероятно! – восклицает Жанна. – Мы в Америке так любим ваш сайт!»
Жанна живет в штате Мичиган, она русская, ходит в православную церковь. Несколько лет назад отец Владимир случайно оказался в их храме, он рассказал православным американцам о Давыдово, об общине, о лагере. Рассказ произвел на Жанну впечатление. Некоторое время спустя она приехала в Россию к родственникам, гостила в северной части Подмосковья, а потом поняла, что это не так далеко от Ярославской области.
Своим ходом приехала в Давыдово и осталась тут на неделю. В этом году недели ей показалось мало, с тремя детьми – 12-летними девочками-близнецами и младшим сыном – она решила провести в Давыдово целый месяц.
– Что вас так привлекает здесь? – спрашиваю я.
– Вы знаете, – говорит Жанна, – когда я впервые приехала сюда и попала на литургию, где стояли все – и аутисты, и мамы, и волонтеры, и члены общины, я почувствовала, что тут сейчас с нами стоит Христос. Это присутствие Божие здесь очень ощутимо. Когда ты это почувствовал один раз, ты уже не можешь не думать об этом месте.
«Особые» проводят с волонтерами весь день – с утра на зарядку, потом в трапезную, вместе трудятся, вместе ходят в лес. К каждому «особому» насельнику лагеря приставлены один или два волонтера. Некоторые общаются именно со своим подопечным не первый год, кто-то поддерживает связь и зимой, после лагеря. Волонтеры полностью отвечают за вверенных им инвалидов, везде их сопровождают, давая возможность мамам отдохнуть от непростых детей.
Мамы
Мамы – это большой и непростой разговор. Тяжелее всего смотреть здесь именно на них. Чаще всего одиноких, покинутых мужьями, с утра до вечера привязанных к «особому» ребенку.
Мы все время пишем о том, что мамы живут здесь со своими детьми, забывая добавить, что этим детям не так мало лет. Конечно, здесь есть и школьники, и даже один 5-летний мальчик, но, в основном, эти «дети» – взрослые люди, которые, увы, никогда не станут по-настоящему самостоятельными.
Мамы, как никто другой, понимают это. Самый страшный вопрос, который стоит перед каждой из них: «Как он будет жить, когда меня не станет?»
«Представь себе эту маму, – говорит отец Владимир. – Еще когда ребенок был в утробе, ее принуждали избавиться от него, но она не сделала аборт. Потом он родился, и врачи стали говорить: «Оставь его. Государство о нем позаботится, зачем тебе нужен этот урод. Родишь себе другого, здорового». Но она не отказалась от своего ребенка.
Потом ушел муж – в большинстве таких семей мамы остаются одни. Но она продолжала тянуть семью уже одна. И вот ребенок вырос, он не самостоятельный, он не может жить один. Мама не молодеет, перед ней встает этот вопрос – где он будет жить после ее смерти? В ПНИ? В дурке? Где?»
Ответить на этот вопрос надо каждой маме. Но чтобы ответить на него, ей нужно время, ей нужны силы. Лагерь дает мамам возможность отдохнуть.
После того, как они годами 24 часа в сутки занимаются своим ребенком, у них появляется возможность побыть в одиночестве, спокойно постоять в храме, помолиться, пообщаться со священником, а также поговорить с психологами, коррекционными педагогами, да и просто позаниматься чем-то, не связанным с болезнью их дорогих и любимых мальчиков и девочек.
Пение
Вечером, перед службой отец Владимир уделил нам немного времени, мы сидели на открытой веранде его скромного дома, в котором главное место занимают книги, и пили чай. Вдруг внизу раздалось пение. «Иди скорее, послушай, – сказал батюшка. – Это наши мамочки поют».
По деревне шли прекрасные женщины. Они пели народные песни. Кто-то запевал, остальные подхватывали. Они шли на большую поляну в центре села, где стоят огромные качели. Тут они по очереди садились на них по двое и качались.
Пение и монотонное движение качелей убаюкивало и переносило куда-то далеко-далеко, может быть, в раннее детство – в деревню, где прошли мои лучшие детские годы, где было такое же бескрайнее небо, и поля, и так же лилась песня, не сдерживаемая никакими условностями и надуманными правилами.
Я сидела на бревнышке и слушала песни, и смотрела на большие качели, и становилась маленькой и счастливой.
Центр традиционной культуры – тоже один, как принято говорить, из проектов давыдовской общины. Здесь возрождается пение и хороводы, устраиваются праздники для всех на Рождество, на Троицу, проводятся фольклорные фестивали. ЦТК активно участвует и в жизни лагеря, и в жизни детей из детского сада, школы, интерната.
Мои размышления прервала старинная подруга, как раз от нее я впервые и услышала о Давыдово. Татьяна Свешникова приехала сюда уже в седьмой раз, но впервые как мама. «Как же хорошо тут мамочкам! – восклицает Таня. – Раньше-то я ездила волонтером, а теперь с Димоном – мамой».
Таня усыновила Диму несколько месяцев назад. Он почти не двигается, потому что у него СМА (спинально мышечная атрофия), Таня носит его на руках. У Димы тонюсенькие ручки и ножки и очень красивое лицо. Он лохматый, но это удивительно ему идет.
«Отращивает волосы, чтобы были не такие, как в детском доме, – говорит Таня. – Зайди к нам, я познакомлю тебя с другими нашими мамами». «Да», – киваю в ответ. И тут к женскому пению присоединяются другие звуки. Над холмами, деревней и дорогой вдали раздается колокольный звон, он зовет всех на молебен.
Дом поддерживающего проживания
Таня живет не в бытовке, как большая часть мам, а в новом доме. Он еще не совсем построен, идут отделочные работы внутри, еще нет воды и канализации, но к холодам отец Владимир надеется все сделать. Таня живет здесь с Димочкой, в соседних комнатах – еще две семьи.
Таня скоро уедет, потому что Диме с его диагнозом надо быть в Москве, близко к врачам, а вот две другие мамы со своими детьми решили остаться здесь на целый год. Для такого постоянного совместного проживания этот дом и был задуман.
– Отец Владимир поставил перед нами очень острый вопрос: как будет жить ребенок, если вас не станет? – говорит одна из мам, ее зовут Елена. – У моей дочки аутизм, задержка развития. Она никогда не сможет самостоятельно жить. В городе ей плохо, мы редко бываем на улице, а тут – она совсем по-другому себя ведет. Я вижу, что моему ребенку здесь действительно хорошо.
– А вы не боитесь бытовых трудностей? – спрашиваю вторую маму, Наталью. – Летом хорошо, а начнется осень, дожди, бездорожье, потом снег, долгие темные вечера…
– Нет, не боюсь. Я так привыкла к настороженному и негативному отношению к моему сыну, что оказавшись здесь и увидев людей, которые открыты и доброжелательны, которые готовы помочь и поддержать, решила остаться. Может быть не навсегда, а на какой-то период. Во всяком случае, чтобы принять какое-то окончательное решение, надо прожить здесь полный год.
– Но дом пока не готов.
– Я верю отцу Владимиру, он сказал, что дом будет достроен, и я думаю, что так оно и будет. Сейчас, когда волонтеры занимаются с нашими детьми, мы помогаем в строительстве – красим, клеем обои. Наш дом постепенно становится жилым и уютным.
– Как этот дом решит ту проблему, которую так резко, с одной стороны, и правдиво – с другой, обозначил отец Владимир?
– Я не знаю, когда Господь призовет меня, – говорит Елена. – Но я верю, что в этой общине мой ребенок не будет брошен. О нем позаботятся.
– Вы – человек городской. Сможете ли здесь в селе заработать на жизнь?
– Здесь есть интернет. Я – главный бухгалтер, эту работу можно делать удаленно, поэтому я не вижу в этом смысле никаких проблем.
Наталья и Елена приглашают нас выпить чаю, но нам надо торопиться – впереди посещение детского садика, а потом спектакль. «Так и наши дети пойдут в детский сад на праздник! Садик же у нас инклюзивный!» – смеются женщины.
Детский сад
Яна Владимировна – организатор садика – встречает нас на пороге невероятно красивой избы, расположенной прямо за храмом. Дом и изнутри, и снаружи расписан яркими цветами, орнаментами, лошадками. Дом выглядит, как кукольный теремок. Мы поднимаемся по лестнице и оказываемся в большой комнате.
В центре – белая русская печь, на окошках занавески со сказочными существами, кажется, вот-вот в дверях появится Василиса Прекрасная и кот ученый. Маленькие стульчики и столики сдвинуты в угол. В середине комнаты должно быть много места, сегодня празднуют день рождения девочки Маши, будут водить хоровод. В соседней комнате – небольшая кухня, тут готовят еду и кормят детей.
Яна Владимировна открыла этот детский садик несколько лет назад – подрастали собственные дети, надо было чем-то занять местных деревенских ребят. Появился дом, который разрисовали волонтеры, и детский садик заработал.
Сначала было сложно. Родители у детей разные – кто-то работает, кто-то нет, где-то семья приличная, все ходят в храм, а где-то дома хорошо выпивают. Но детей берут в садик всех. Вместе их воспитывают, вместе возят в соседние города на экскурсии.
«Местные жители отнеслись ко мне сперва настороженно, – рассказывает Яна Владимировна. – Что это я с их детьми собираюсь делать? А теперь рады все, что есть у нас в деревне такой садик. Даже когда собираемся куда-то на целый день уехать, всегда отпускают».
Денег за садик не берут, родители помогают по мере сил, либо придут что-то сделают, смастерят, либо испекут что-то, либо продукты на всех купят. Садик содержится на благотворительные пожертвования. Когда в Давыдово проходят летние лагеря, то маленькие дети волонтеров и «особые» дошкольники, также принимают участие в жизни садика.
«Мы и школу свою начальную сделали, – рассказывает Яна Владимировна. – Потому что школа есть лишь в соседнем селе, а у нас в общине нашелся хороший учитель. Зачем наших детей отправлять в другую деревню? Мы набрали свои классы. Учатся хорошо, и рядом с домом».
Изменить жизнь целого села
Когда отец Владимир стал настоятелем храма, создал общину «Преображение», которая стала активно заниматься различной социальной деятельностью, жители села насторожились. Чужак из Москвы, устанавливающий здесь свои порядки, положительных эмоций не вызывал.
Затем появились вагончики, странные люди, разгуливающие по всей деревне. Любой из нас вряд ли спокойно отнесся бы к таким кардинальным изменениям в непосредственной близости.
Но со временем жители тех 30 домов, из которых, собственно, и состоит село Давыдово, привыкли. Даже на странных людей перестали обращать внимание. Ну и что, что ходят по улицам и размахивают руками – с кем не бывает!
Администратор лагеря Мария Федотова приезжает в Давыдово вот уже 5 лет. Как раз Мария водила нас везде в течение этого долгого дня, показывала и рассказывала о жизни общины.
– Однажды у нас был такой случай. Аутист убежал от своего волонтера и стал один разгуливать по деревне. Пока мы его искали, он успел зайти в несколько домов, посмотреть, как живут люди, а в одном доме даже попил чаю. Конечно, мы его быстро нашли, но удивительно, что никто из местных жителей не был этим возмущен. К нашим насельникам они привыкли и реагируют на них спокойно.
Давыдово – абсолютно уникальное место. Побывав здесь один раз, ты понимаешь, что тебя будет всегда сюда тянуть. Я уже жду следующего лета, чтобы приехать в Давыдово всей семьей, привезти старших детей волонтерами в лагерь, побывать на этой литургии, принять участие в Троицких гуляниях, снова услышать пение и колокольный звон, льющийся над полями, холмами и лесами, увидеть это высокое синее небо, и почувствовать настоящую свободу.
https://www.youtube.com/watch?v=wbu9Ru2k3tk&feature=youtu.be
