Думаю, что в недалеком будущем и конструкция «люди с ограниченными возможностями»кому-то покажется оскорбительной, и мы будем говорить что-нибудь вроде «люди с условно-безграничными возможностями»…
Но пока в обществе идут споры, как правильно говорить и писать о тех из нас, у кого перестали нормально функционировать те или иные органы и системы нашего весьма хрупкого организма. «Хрупкого» — тут ключевое слово. Дело в том, что люди в биологическом отношении действительно весьма уязвимы.
Мы можем комфортно существовать лишь в определенных, жестко заданных условиях окружающей среды, в отличие от тех же вирусов, некоторые виды которых могут выжить даже в космическом пространстве.
Но мы прекрасно научились эту свою «хрупкость» преодолевать.
Когда нам холодно, мы одеваемся. Когда идет дождик, у нас припасены плащи и зонтики. Когда нам нужно помешать в кастрюльке что-нибудь горячее, мы берем ложку…
Люди ежедневно, ежечасно, ежеминутно сталкиваются со своей ограниченностью, которую вынуждены так или иначе компенсировать. Ну а когда в организме что-то необратимо выходит из строя, то этих ситуаций становится просто чуть больше.
Это можно сравнить с тем, как если бы современного человека переселили в другую страну, с худшим климатом и худшим уровнем жизни.
И у него возникла бы масса новых проблем, которые ему пришлось бы решать. В свете этих рассуждений инвалидность видится мне в двух аспектах.
Во-первых, это объективное состояние человека, у которого, в отличие от большинства его собратьев, вдруг (или не вдруг) перестали нормально работать какие-то части его тела. Как мы уже выяснили, в большинстве случаев это лишь означает, что ему нужно использовать дополнительные инструменты и новые способы взаимодействия с окружающим миром. Чего-то принципиально нового или необычного в этой ситуации нет.
Но есть и второй аспект, психологический: как тот или иной человек воспринимает состояние инвалидности.
По разным причинам разные люди по-разному воспринимают инвалидность.
Кто-то — как уродство, клеймо, вычеркивающее его из нормального общества. Кто-то считает, что его жизнь на этом закончилась окончательно и бесповоротно. Кто-то смотрит на ситуацию спокойно, кто-то воспринимает инвалидность как инструмент получения дополнительных преимуществ. Считает, что теперь некоторые общепринятые нормы жизни в обществе для него утратили актуальность и становится «манипулятором».
Это, разумеется, напрямую не связано с тем или иным видом инвалидности. Есть и неинвалиды, которые сталкиваются с похожими психологическими проблемами. Возьмем хотя бы старость. Не все готовы смириться с ее приходом и очень по-разному воспринимают себя в ней.
И я не устаю повторять, что нет тяжелых категорий инвалидности, но есть тяжелые инвалиды, то есть те, которые либо не принимают того, что с ними произошло, либо начинают использовать инвалидность как инструмент манипуляции окружающими.
И то, и другое, на мой взгляд, недопустимо. И, кстати, манипулирование зачастую становится возможным именно потому, что наше общество, скорее, готово становиться объектом манипулирования, а не пытается осмыслить проблему инвалидности по-настоящему глубоко.
А осмысливать проблему нужно. И, прежде всего, необходимо понять, что в нравственном отношении инвалид ни чем не отличается от остальных людей.
И это включает в себя принятие инвалида как равного члена общества: к инвалиду должны предъявляться те же нравственные требования, что и к остальным людям.
Инвалидность не может служить оправданием человеку, если он совершает что-то недостойное, неприглядное, для подлости, для каких-то безнравственных и бесчестных поступков.
Сергей Флейтин, журналист, эксперт по техническим средствам реабилитации слепоглухих. Фото: Павел Смертин
Как христианин, я понимаю, что совершенный мною грех не становится менее тяжким от того, что я совершил его, будучи инвалидом. С другой стороны, когда человек, будучи инвалидом, делает то, что должен, просто исполняя свой долг перед людьми или перед Богом, то ему не полагается никаких «преференций» за то, что он так поступает, будучи инвалидом.
К чему я это все написал? Да просто к тому, что хочу, чтобы к инвалидности, в самых разных ее проявлениях, относились бы как к проблеме чисто утилитарной.
Например, как к ситуации, когда человек замерз или ему хочется есть и так далее. Замерзшего можно согреть, голодного — накормить. Ну а дальше разобраться, что привело к тому, что данный конкретный индивид мерзнет и голодает регулярно и постараться сделать так, чтобы этого больше не происходило.
Думаю, что при таком подходе, нам не нужно будет заменять привычные слова разного рода громоздкими политкорректными эвфемизмами и всем нам станет в итоге легче и проще жить.
