В Общественной палате прошли слушания «Выбор адмирала Апанасенко: право на жизнь без боли». Участники обсуждения констатировали, что сегодня в России тяжесть ситуации с обезболиванием достигла критической отметки. Проблема носит системный характер и для ее решения необходима согласованная работа нескольких ведомств по изменению законодательства. Пока это не сделано, люди будут мучиться от невыносимой боли.
Фото http://img.rg.ru
В обсуждении проблемы обезболивания приняли участие представители Минздрава, Минюста, Минпромторга, ФСКН, Росздравнадзора, благотворительных фондов, эксперты профильных общественных организаций, производители лекарственных препаратов.
В начале слушаний дочь контр-адмирала Апанасенко, Екатерина Локшина зачитала письмо своей матери. В нем, в частности, говорилось о трудностях, с которыми пришлось столкнуться Вячеславу Михайловичу и его родным при получении обезболивающего. Даже для военного, мужественного и сильного человека эта бюрократическая процедура оказалась непроходимой, а боль – невыносимой.
Что стоит за молчанием
Сегодня в России, чтобы приобрести обезболивающее, пациенты должны собрать множество справок и подписей. Процесс этот очень долгий и мучительный и для самих больных и их родственников. Но почему тогда в Минздраве говорят об отсутствии жалоб?
Рассказывает главный врач АНО «Самарский хоспис» Ольга Осетрова.
– В преддверие этого заседания мы опросили 50 пациентов самарского хосписа, которые испытывают боль, но пока не получили обезболивания, и их родственников. Полученные ответы мы разделили на четыре группы.
Представители первой группы – законопослушные граждане, которые полностью доверяют врачу. Когда боль достигает максимума, они приходят в поликлинику и спрашивают у доктора: «Что делать?» Вариантов ответа несколько: «Рак – это всегда боль», «Пока потерпите», «Если использовать наркотики, пациент станет наркоманом», «Все, кто принимают наркотики, умирают быстрее». Эти люди выслушивают врача и продолжают терпеть.
Представители второй группы находятся в состоянии стресса. После лечения им стало не лучше, а хуже, они просто неспособны к борьбе, лишь молча выполняют все, что им говорят. Как сказал муж одной из пациенток: «Сначала нет сил, а потом это уже не нужно». Эти люди тоже не пишут жалоб, они молчат.
К третьей категории относятся многие из нас – люди, которые боятся конфликта, боятся стать для поликлиники нежеланными пациентами. Таких много. Некоторые из них даже знают о наличии современных видов обезболивания, например, пластырей, но ждут, когда врачи сами заговорят с ними об этом.
К четвертой группе относятся «бунтари», которые не доверяют государству, считают себя оставленными, брошенными и сами ищут выход. У меня был пациент, который в течение двух лет каждые два месяца летал в Израиль за обезболивающими пластырями и пластырями и инъекционным морфином. Врач назначал ему лекарства раз в два месяца, и он привозил достаточный запас.
Чем мы можем помочь? Представители всех эти четырех групп говорят о том, что у них просто нет информации об обезболивании. Какой можно сделать вывод? Несмотря на отсутствие жалоб, проблема есть, просто она скрыта. Наши пациенты – раненные, сами они с этого поля боя не выйдут, наша задача их вынести. Они не придут жаловаться и просить, врачам нужно идти к ним.
Причина боли – в законах?
Даже головную боль мы не терпим, стараемся принять таблетку, почему же для пациентов с тяжелейшим болевым синдромом считается нормальным терпеть?
Проблема доступности обезболивания обсуждается уже не первый год и не только в стенах Общественной палаты, но несмотря на новые документы, принятые за последнее время по этому вопросу, ничего не изменилось.
В 2013 году России всего 12% онкобольных получили право на обезболивание.
Одним из аспектов проблемы является недостаточная квалификация врачей, которые, особенно в регионах, не всегда умеют назначать правильные дозировки наркотических обезболивающих, зачастую не знают о современных формах выпуска наркотических препаратов, таких, например, как обезболивающие пластыри. Более того, врачи, далеко не всегда осознают боль пациентов как отдельную проблему, требующую немедленного решения, а паллиативную помощь – как составляющую борьбы за пациента. По словам представителей профильных НКО, в этом отношении российская медицина отстала от мировой лет на 20.
Согласно данным международного комитета по контролю над наркотиками, уровень потребления опиоидов с медицинской целью в России в 200 раз ниже, чем в Германии, и в 130 раз ниже, чем в Великобритании, в 100 раз ниже, чем во Франции.
В этом еще одна серьезная проблема. При отсутствии официального запроса на наркотические обезболивающие, нет и производства. По словам представителей фармацевтической отрасли, этой проблемой в России вплотную занялись только в последние четыре года. Для того, чтобы наладить производство современных форм лекарственных препаратов, в том числе и детских, понадобится несколько лет.
Правила выписки хранения и отпуска наркотических обезболивающих препаратов сейчас в России очень сложны. Хранить и перевозить такие лекарства – дорого, ведь те, кто этим занимается, должны выполнять все многочисленные требования закона по обеспечению безопасности.
Оборудование аптек для отпуска наркотических препаратов также стоит немалых денег, это способствует удорожанию обезболивающих лекарств, а значит, уменьшает их доступность для пациентов. Чтобы выполнить требования по охране помещений, где хранятся наркотики, аптеке необходимо вложить от 500 000 рублей. И хотя в ФСКН признают, что уже много лет кражи наркотиков из аптек не регистрировали, правила хранения не изменяются.
Сейчас обсуждается идея отпуска препаратов только в государственных аптеках, имеющих соответственное оборудование. На обсуждении называлось предполагаемое количество – 1664 аптек на всю Россию. Но это значат, что в нашей огромной стране такая аптека может оказаться за сотни километров от пациента, нуждающегося в лекарстве.
Среди важнейших причин ситуации участники слушаний назвали несовершенство федерального закона о наркотических средствах, которое приводит к несбалансированности национальной политики в их отношении. Для того, чтобы ситуация разрешилась, нужно внести изменения в законы, для этого должны договориться представители нескольких профильных ведомств, в том числе и МВД, ведь многие вопросы хранения и транспортировки наркотических веществ в их компетенции.
Мы доверяем медику жизнь, но не доверяем ему ампулу с морфином
По словам участников обсуждения, самая серьезная проблема состоит в том, что за нарушение правил оформления рецептов на наркотические анальгетики врачи подлежат уголовной ответственности. И есть врачи, которые уже осуждены по этой статье, причем, как правило, речь идет не о злоупотреблениях с целью наживы, а о том, что врач пошел навстречу пациенту с сильной болью. Понятно, что в таких условиях врачи просто боятся выписывать наркотические обезболивающие и если делают это, то выбирают наиболее сложную процедуру, чтобы обеспечить себе «алиби».
Рассказывает директор фонда «Подари жизнь» Екатерина Чистякова:
«По нашей просьбе три юридические формы провели анализ судебной практики в части привлечения врачей и пациентов к уголовной ответственности за нарушения в назначении, выписке и применении наркотических препаратов. Оказалось, что в российской судебной практике немало дел, по которым врачи получили срок, чаще – условный, но бывает что и реальный за нарушение правил выписки и реализации наркотических обезболивающих. Причем «незаконным сбытом» признается введение препарата больному, реальному больному, который не смог получить свое лекарство по законной процедуре. Таким образом, врач оказался в ситуации, когда ему разрешили что-то делать, но не избавили от тяжкой ответственности в случае нарушения. А эта ответственность грозит ему не только за незаконное назначение, но и за нарушение в выписке, чисто бюрократической процедуре».
Пока врачи перестраховываются, боясь попасть за решетку за отсутствие какой-нибудь подписи на бланке, тысячи их пациентов мучаются от нестерпимой боли.
По словам экспертов, доля нелегального оборота медицинских препаратов сейчас составляет менее 1% от общего объема незаконного оборота наркотиков.
Суровое к медикам законодательство осталось нам в наследство с конца прошлого века, когда незаконный оборот медицинских препаратов был значительной частью черного рынка наркотиков. Сегодня перекос в законодательстве приводит к чудовищным ситуациям, когда родственникам пациента, страдающего от боли, проще добыть героин, чем легально получить положенное по закону обезболивание.
Об этом говорила президент фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер:
«Мы оказываемся в довольно странной ситуации. Медику мы доверяем свою жизнь и здоровье, но доверяем ему ампулу с морфином. Вопреки презумпции невиновности мы считаем его заведомо виновным».
По мнению экспертов, снять с врачей груз избыточной ответственности поможет только внесение соответствующих поправок в Уголовный кодекс.
Участники слушаний Общественной палате с сожалением отметили, что комплекс проблем, о котором шла речь, фактически ведет к нарушению конституционных прав граждан России на охрану здоровья и медицинскую помощь.
По итогам слушаний в Общественной палате были составлены рекомендации улучшения доступности и качества обезболивания, которые будут направлены в Минздрав РФ. Эти поправки навсегда будут связаны с именем контр-адмирала Апанасенко, одного из многих онккобольных России, так и не получивших лекарства от боли.
