Что первостепеннее – права или обязанности? Этот спор о яйце и курице приводит в итоге к печальным последствиям на практике: дети мигрантов не могут учиться.
Обычно в суд не пускают детей. Но 8-летней сирийке Дуаа все же посчастливилось оказаться в стенах такого важного заведения, как Верховный суд Российской федерации. Здесь рассматривалось важное для нее судебное дело. Ее мама Нассер Кавтхар, вместе с комитетом «Гражданское содействие» (признан в РФ иноагентом), обратились в суд с требованием признать незаконным приказ Министерства образования РФ. Именно из-за этого документа, как становится ясно на практике, детей мигрантов не зачисляют в российские школы.
«Моя дочь свободно говорит по-русски, ее обучали русскому языку в «Гражданском содействии», в Центре адаптации и обучения детей беженцев, – говорит гражданка Сирии Нассер Кавтхар. – Ребенок хочет общаться с ровесниками, она сидит только дома, сама с собой разговаривает, хочется выйти в школу, чтобы она могла расти, как любой другой ребенок». Нассер ходила в школу, но ей отказали в приеме девочки: нет регистрации. А хозяйка квартиры регистрировать жиличку не хочет. Сейчас Нассер переехала из Москвы в Пушкино, но и там та же история.
Хорошо закончилась история гражданина Узбекистана Нурбека Курбанова – он, как и Нассир, тоже подавал иск в Верховный суд, но сейчас отозвал его. Двое его сыновей были отчислены из восьмого и десятого классов одной из школ Твери. И они не учились несколько месяцев только из-за того, что у них закончилось разрешение на временное проживание в стране.
Право детей на обучение было доказано в местном суде, директор школы решение обжаловать не стала, так что теперь сыновья Нурбека снова пойдут в школу. Свой иск в Верховный суд Нурбек отозвал.
Но это, пожалуй, уникальный случай, исключение из правил. Правила же как раз повторяют историю Дуаа.
1 сентября – праздник не для всех
Елена Кудрячева приехала в Россию из Донецка в феврале 2014 года. Сыну Мише было 11 лет. «Мы обошли около 20 школ Москвы и Подмосковья и везде у нас требовали годовую регистрацию. И еще СНИЛС. Откуда у нас, у ребенка негражданина РФ, СНИЛС? Годовой регистрации у нас тоже нет. У меня есть регистрация в съемной квартире, а ребенку ее не дают, к тому же она на три месяца. А политическое убежище в Москве тоже не дают – только в регионах».
Елена в своих жалобах дошла до президента России, но ответ пришел простой: обращайтесь в школу, вас обязаны взять. Пока Елене удалось устроить ребенка в школу в Белгородской области: «Там на периферии все проще, можно договориться по-человечески».
У Светланы Рахимовой, трудового мигранта из Узбекистана, есть и патент, и регистрация. Она живет в России уже два года. У ее ребенка тоже есть регистрация. «Но нас тоже не берут – требуют регистрацию на год. Так что 1 сентября на носу, но сын Светланы Артем первоклашкой не станет.
Думаете – ну и пусть мигранты и беженцы возятся со своими проблемами, нас, россиян, почему это должно волновать? Да это и вас касается тоже. Вот что рассказывает Ахтам Мирзаев. Он родом из Узбекистана. Но когда-то еще дедушка с бабушкой уехали в Таджикистан, семья долго жила там. А с 2000 года Ахтам живет в России. С 2009 года он и его семья имеет гражданство России, прописан во Владимирской области в Вязниках. Работает Ахтам в Москве, и решил перевезти свою семью поближе к себе.
В московскую школу его дочку не взяли, хотя регистрация была сделана – получилось, что маленькая Рубия проучилась полгода в первом классе в школе в Вязниках, а полгода проболталась без учебы в столице. Ахтам и его супруга с весны начали хлопотать, чтобы Рубию заново взяли в первый класс в московское учебное заведение рядом с домом, но им по-прежнему отказывают. 1 сентября Рубия не идет с букетом в школу – она останется дома.
И таких случаев – жалоб от семей мигрантов и беженцев – только в «Гражданском содействии» 54. Родители детей думают тоже обращаться в суд – все другие инстанции, вплоть до министерства и правительства, они со своими жалобами уже прошли. Комитет «Гражданское содействие» (признан в РФ иноагентом) провел акцию «Все дети имеют право учиться!». Акцию поддержали люди в разных городах России: они фотографировались с таким плакатом и передавали в соцсетях эстафету друзьям. А потом правозащитники и пострадавшие родители обратились в суд.
Сплошные формальности
Комитет «Гражданское содействие» попытался вместе с мигрантами, родителями детей, оставшихся без школы, в Верховном суде отменить приказ Минобрнауки от 22 января 2014 года N32 «О приеме граждан в образовательные учреждения». Правозащитники говорят, что приказ нарушает Конституцию России, которая гарантирует всем детям бесплатное и обязательное образование.
По мнению юристов «Гражданского содействия», именно после выхода этого документа дети беженцев оказались в сложной ситуации – их перестали брать в общеобразовательные школы. Обучение в школе стало зависеть от наличия регистрации по месту жительства у детей и их родителей. В итоге мигранты и беженцы без временной или постоянной регистрации оказались в изоляции. А когда те, у кого регистрация была, теряли ее (в связи с окончанием срока), детей выгоняли из школ.
Светлана Ганнушкина (признана в РФ иноагентом), руководитель комитета «Гражданское содействие», рассказала «Милосердию», что ее правозащитной организации уже не первый раз приходится бороться: «Это уже третий случай в моей практике. В 1996 году мэр Москвы Лужков вынес такой приказ, когда в московские школы брали только детей с регистрацией. Нам удалось отменить московский приказ. Потом в 2012 году появился такой же приказ Минобразования, как сейчас. Мы тоже обжаловали его, и министерство в итоге дало дополнительные разъяснения к своему документу, и снова перестали требовать регистрацию от детей». Теперь министерство образования выпустило такой же приказ, и с детей снова требуют регистрацию.
Светлана Ганнушкина, руководитель комитета «Гражданское содействие» (в центре) и ее коллеги. Фото с сайта www.facebook.com
Координатор проектов комитета «Гражданское содействие» Анастасия Денисова рассказала корреспонденту «Милосердия», что больше всего проблем с зачислением детей в школы возникают у беженцев из Сирии, Украины, из Афганистана. Они пребывают в России легально, но регистрации себе пока оформить не могут. А у других, которые уже получили разрешение на временное проживание или вид на жительство, есть дети, статус которых не урегулирован.
Сложность еще и в том, что в столице зачисление детей в первый класс осуществляется только на электронном портале госуслуг, а там в обязательном порядке требуется указать регистрацию, иначе просто невозможно заполнить саму форму заявления, так устроена программа.
И не надо думать, что страдают от этого только беженцы и мигранты. Как мы уже рассказали выше, любой житель России может попасть «под нож» данного документа: не прописан, не зарегистрирован в данном районе – решай проблему как хочешь, ребенка в школу не возьмут. Ну или возьмут, как это бывает, «по человеческим договоренностям», а если по букве закона, то будет проблема.
Перегибы на местах?
Минобразования занимает позицию весьма любопытную. С одной стороны, ведомство говорит, что вовсе не запрещает мигрантам устраивать их детей в российские школы. Это, мол, на местах перегибы. Администрации школ сами виноваты – не так трактуют приказ. А сам приказ законен, и «с формальной точки зрения все условия для издания приказа были соблюдены».
«Заявитель считает, что вообще никакого порядка быть не должно? – удивляется Ольга Федорова, представитель Министерства. – Мы ввели порядок закрепленной территории. Это реализация нормы, заложенной в федеральном законе. Если ребенок проживает на этой территории и можно это подтвердить документом, а это свидетельство о регистрации, то он попадает в первый поток на зачисление. Если такого подтверждения, документа нет, родители детей, не проживающих на определенной территории, предъявляют свидетельство о рождении ребенка. Отказ в приеме может быть только при отсутствии мест».
И в этом случае, объясняет ведомство, родители должны обратиться в курирующие органы образования, чтобы им нашли школу со свободными местами.
Но все же министерство образования не сдержалось и признало, что тоже старается следить за соблюдением закона на территории страны (а не только за процессом обучения детей, как, казалось бы, должно происходить). «К любому праву еще прилагаются обязанности. Родитель должен предъявить свое свидетельство о регистрации. Если он уклоняется от обязанности регистрироваться, то получается, министерство образования плохое, а он – хороший. Почему? Если у него нет документов, он вообще может быть выслан из России в течение 3 дней», – напомнила Ольга Федорова.
Так что в своих проблемах с документами виноваты сами мигранты. А еще Минобразования фактически признало, что администрации школ у нас обязаны стучать на население. «Если приказ отменят, то по КоАП на директоров школ будут налагаться штрафы, – говорит Ольга Федорова, – потому что те регулярно должны подавать в ФМС сведения об учащихся, а какие они будут подавать сведения о детях, которые нигде не зарегистрированы?» Но неужели непредоставление информации министерству важнее , чем соблюдение Конституции?
Светлана Ганнушкина считает, что штрафовать директора в таком случае не за что. «Он лишь может честно ответить органам ФМС – да, у меня учится столько-то незарегистрированных учеников. Но учителя и директора не могут осудить за то, что он учит ребенка!»
В итоге Верховный суд отказал в иске заявителям. «Праздник 1 сентября эти судьи, прокурор и чиновники министерств у десятков детей все-таки украли», – говорит юрист «Гражданского содействия» Анастасия Денисова. Что теперь делать? Комитет «Гражданское содействие» будет обжаловать решение Верховного суда, а еще будет ходить по школам и умолять директоров не бояться брать в свои школы маленьких иностранцев.
Бороться с проблемой своими силами
Светлана Ганнушкина говорит, что сам факт того, что у нас принимаются приказы, противоречащие Конституции, уже является опасным для общества. А второе – дети, остающиеся вне школы и остающиеся на территории нашей страны, – опасно вдвойне. «Это подростки, которых может взять себе криминал. Недавно в Московской области бывший секретарь ЦК обнаружила двух детей, которые не ходили в школу, и своим старым авторитетом тут же определила их в школу, – приводит пример руководитель «Гражданского содействия». – Потому что раньше всех детей обязательно оформляли в школу, никто не спрашивал о регистрациях, – государство было заинтересовано в образовании детей».
А еще Ганнушкина убеждена, что учить детей мигрантов нам даже выгодно. «Такие дети в школе становятся носителями нашей культуры и языка. Даже если они потом уедут – это наше влияние. Язык и культура – это большее влияние на мировое сообщество, чем политика». Ну а в функциях Минобразования не должно быть заложена обязанность следить за регистрациями детей.
«Да, сложно работать в классах, где дети не говорят по-русски. Но так же происходит и за рубежом в других странах, – рассуждает Светлана Ганнушкина. – Проведите совместные конференции, наберитесь опыта. Почему наши дети, приезжая в США, идут в школы с первого дня и уже через полгода общаются по-английски?»
Кстати, ситуация мешает и директорам школ. Анастасия Денисова рассказывает, что директора и завучи не понимают, как трактовать нормы этого приказа. «Они не знают, чего требовать. Годовая прописка, гостевая виза, требуют пенсионное удостоверение от детей – вариантов много. Они недовольны и не хотят выполнять не свои функции. Их обязанности – организация учебного процесса, а не проверка миграционных данных. А вчера в ОСИПе (Окружные системы информационной поддержки – они пришли на смену комиссиям по зачислению в детсады и школы) хотели вызвать опеку, чтобы отобрать у гражданки Украины детей! За то, что женщина пыталась устроить их в школу без регистрации».
А где же тогда учиться детям мигрантов? Ходить неучами, бегать без присмотра по улицам? При «Гражданском содействии» работает на волонтерских началах Центр адаптации и обучения детей беженцев.
В нем занимаются дети из Сирии, Конго и других стран, где идут войны. Есть и совсем малыши, а есть 17-летние подростки – уже и детьми-то их трудно назвать, но им не легче учиться, чем младшим школьникам, потому что они очень много пропустили. «Когда ребенок долго не ходит в школу, отстает от программы, от своих сверстников, у него что-то ломается в голове, – говорит Денис Ланщиков, замруководителя Центра. – Возникают когнитивные, поведенческие и психологические проблемы. И мы еще работаем и с этим, дети занимаются с психологом».
Всего в центре занимаются 50 с лишним детей. В мае центр запустил «Школу на коленке», увидев наплыв ребят, чтобы не ждать сентября, а помочь детям подтянуть знания. «Это была такая протошкола. По 3-4 урока в день, а потом мы водили их в музей, или гулять по городу, потому что некоторые дети живут тут лет десять, но не знают, как выглядит Спасская башня, например».
Только беда в том, что у центра кончился договор аренды, и где и как будет он работать с сентября, пока неизвестно. Возможно, помещение даст «Гражданское содействие», есть еще предварительные договоренности с Музеем Москвы, но состоится это или нет, пока неизвестно. Возможно, думает Денис, удастся распределить эти занятия с детьми мигрантов по библиотекам. Но это было бы проще при прежнем руководстве департамента культуры города, сейчас поддержка со стороны власти не чувствуется. «У нас все меньше становится людей, которые готовы брать на себя ответственность», – говорит Денис Ланщиков.
Беженцы пытаются обучать своих детей и собственными силами. О подобной доморощенной школе, организованной сирийским журналистом Муиз Абу Алдждаилом в Ногинске, мы рассказывали в феврале 2015 года.
Сирийские родители скооперировались, арендовали старый деревянный дом на окраине города, а предметы тут преподают сами граждане Сирии – нашлись учителя математики, английского языка, истории… Однако и здесь сейчас проблемы. В школу постоянно приходят проверки – причем проверяющих больше интересует опять же регистрация этих людей, а не то, как и в каких условиях учатся дети и почему они не ходят в российские школы. А сейчас школу сирийских детей хотят выселить из этого дома. Возможно, и здесь 1 сентября не прозвучит первый звонок.
