Ольга Аляскинская (1916–1979) из села Кветлук почти сразу после кончины стала почитаться как местночтимая святая Православной Церкви в Америке, особенно как заступница женщин, переживших насилие. В 2023 году Священный синод Православной Церкви в Америке причислил Ольгу к лику святых для общецерковного почитания.
Старожилы Кветлука вспоминают
Ольга (до крещения Аррсамкук) родилась в Кветлуке на Аляске и происходила из эскимосов-юпиков. В то время на Аляске была русская миссия. По воспоминаниям односельчан, Ольга с детства любила Церковь, знала наизусть многие службы на церковнославянском и песнопения на родном языке юпик.
Когда Ольга выросла, ее, следуя местным традициям, выдали замуж «по сговору» – за охотника-эскимоса Николая.
Вскоре и Николай стал ходить в храм вместе с друзьями. Все стали чтецами. О таком превращении охотников в чтецов до сих пор с удивлением вспоминают старожилы Кветлука, которым рассказывали о том еще их отцы, а тем – их отцы. Да и не так давно это было.
Николай поступил в семинарию святого Германа Аляскинского на острове Кадьяк и стал первым священником в истории Кветлука. И не лишним будет отметить, что за время земной жизни Ольги на долю маленького Кветлука придется наибольшее – в сравнении с другими местами Аляски – число семинаристов в Кадьяке.
Работы у о. Николая было много, он почти все время в разъездах. А матушка рожала и растила детей. Сама, без врачей и акушеров. Не было таких тогда на Аляске. Всего детей было 13. Пятеро умерло, но восемь удалось поднять.
Помимо хлопот по хозяйству, шитья облачений и изготовления просфор Ольга помогала женщинам в родах, к нуждающимся и больным приходила домой, убирала и готовила еду, читала или рассказывала Евангелие, молилась за них и вместе с ними; помогали и подрастающие дети.
Еще своими руками она шила одежду и обувь, вязала варежки и носки, и все это дарила прихожанам о. Николая. Все священники в округе носили перчатки или шерстяные носки от матушки Ольги.
Реабилитация жертв домашнего насилия на Аляске
Особенно заботилась матушка Ольга о женщинах, попавших в беду. Сострадая тем, кто переживает насилие в семье или пережил надругательство, она… звала этих женщин с собой мыться в бане.
В обстановке, где не скроешь синяков, где можно «вдруг» стать откровенным, проходили ее беседы с пострадавшими.
Эскимосы – народ закрытый, делиться чувствами не привыкший и не умеющий. Особенно страшными. И поэтому одно присутствие рядом сострадающей матушки Ольги, которой можно «про такое» рассказать, утешало. И как всегда Ольга молилась за пострадавших и вместе с ними. И ее Бог слышал – люди оживали.
Сама заболела
Когда Ольга состарилась, дочери взяли все хозяйство на себя, чтобы мама наконец отдохнула. Но та и не собиралась. Она стала объезжать села со своим батюшкой, где помогала местным, а с молодыми женщинами делилась своим опытом.
А однажды никогда не болевшая матушка Ольга заболела: ослабела, начала терять вес. Дети уговорили пройти обследование. Оказалось: рак в терминальной стадии.
Матушка много молилась в те дни и без всяких признаков уныния готовилась к смерти. 8 ноября 1979 года причастилась Святых Христовых Таин, осенила себя крестным знамением и мирно преставилась. Похоронить себя завещала в свадебном наряде, который берегла с того дня.
О том, что вставший лед может не позволить добраться на похороны праведницы, горевали в те дни многие. Но вдруг погода изменилась: южный ветер разогнал льдины, и люди смогли добраться до Кветлука на лодках и попрощаться с той, от кого видели столько добра.
Бог создает красоту из ничего
Святая Ольга, по свидетельствам любящих ее людей, не оставляет своей помощью и после смерти.
Самое подробное свидетельство было получено от одной женщины, которая много лет страдала от психологических последствий жестокого сексуального насилия в детстве:
«Однажды во время молитвы в ясном сознании я вспомнила то ужасное событие из своего детства. Моя молитва началась с просьбы о помощи и милосердии к Пресвятой Богородице. Постепенно я почувствовала, что стою в лесу, все еще испуганная. Вскоре как будто волна благодати прошла по лесу, оставляя свежий запах цветущего сада.
Я увидела Деву Богородицу Марию, одетую, как на иконе, но Она была не написанной, а настоящей, и шла ко мне.
Когда Она подошла ближе, я знала, что кто-то идет за Ней. Богородица отступила в сторону и указала на женщину из народа Крайнего Севера. Я спросила ее: «Кто ты?» И Дева Мария ответила: «Святая Ольга».
Святая Ольга жестом пригласила меня следовать за ней. Мы прошли долгий путь, пока не вышли из леса. Мы пришли к небольшому холму с дверью. Внутри холма было сухо, тепло и очень тихо. Свет был чрезвычайно мягким, он исходил из отверстия на вершине холма. Вокруг меня была благодать, особенно исходящая от матери Ольги.
Матушка Ольга помогла мне сесть на постель. Я в изнеможении легла на спину. Святая Ольга подошла к лампе, что-то разогрела и намазала мой живот. Я выглядела как на пятом месяце беременности. (В реальности в то время я не была беременной.) Начались роды. Я была немного напугана. Матушка Ольга, ласково держа за руку, показывала, что делать и как дышать. Она словно помогла мне вытолкнуть что-то из себя, как послед. Я очень устала и немного поплакала от облегчения, когда все было кончено.
До сих пор она не сказала ни слова, но ее глаза смотрели с большой нежностью и пониманием. Мы обе встали и начали пить чай. Я была настолько сосредоточена на любящем взгляде матушки Ольги, что не обращала внимания на все остальное. Это был взгляд, которым мать смотрит на младенца, приветствуя его в этом мире. Казалось, она этим светом наполняет меня.
Теперь я понимаю, что тогда были исцелены мои очень глубокие раны. Матушка вернула мою украденную жизнь, жизнь, в которой главное – это любовь Бога ко мне.
Чувство покоя поселилось во мне, как будто душа плакала, как убитый горем брошенный младенец, и теперь наконец она утешилась.
Даже сейчас, когда я пишу… мир, и вкус к жизни, который появился с исцелением, заставляют меня плакать от радости и благоговения.
Только после этого святая матушка Ольга заговорила. Она говорила о Боге и людях, которые выбрали зло. Она сказала, что люди, которые причинили мне страдания, думали, что, изнасиловав, они могут заставить меня нести в себе их зло. Она очень твердо сказала: «Это ложь. Единственное, что они могли оставить внутри тебя, это семя жизни, сотворенное Богом, оно не может загрязнять никого».
Я никогда не был загрязнена. Я ощущала подобное, когда чувствовала злые намерения людей рядом со мной. Я держала в себе боль, страх, стыд и свою беспомощность. Мы рожали сейчас вместе с матушкой, и все это вышло из меня. Когда закончилось время исцеления, мы вместе вышли.
В моем видении не было темноты. Там сияли мириады звезд, растянувшиеся до бесконечности. Все небо мерцало, как переливающееся облако света. (Я видела фотографии северного сияния, но не знала, что оно подвижно.)
Я не могу вспомнить, или матушка Ольга сказала, или мы обе услышали в наших сердцах, что движущийся занавес света – это обещание, что Бог может создать красоту из ничего.
Для меня это было как доказательство исцеления – красота там, где прежде не было ничего, кроме огромного страдания и отчаяния, скрытого за стыдом…»
