– Отец Роман, какие пациенты чаще всего зовут священников сами?
– В первую очередь, священника в больнице зовут те, кто знает, что это можно сделать. Это церковные люди, которые регулярно исповедаются и причащаются. Попав в больницу, они острее чувствуют необходимость в участии в церковных Таинствах.
Конечно, все происходит не совсем привычно: им приходится исповедоваться в больничной палате или в коридоре. Кто-то может спуститься в храм даже. В больничный храм люди просто приходят посидеть, отдохнуть в тишине – часто в палате разговоры, работает телевизор, а это очень мешает.
Иногда зовут родственники, берут инициативу в свои руки и просят за малоцерковных или совсем нецерковных близких. Но тут может получиться так: священник приходит к такому человеку, а он и не понимает, зачем это: «Я не просил».
Можно в любом случае ему помочь, можно что-то сказать доброе, пожелать выздоровления, дать понять, что если у него самого возникнет необходимость поговорить со священником, то никаких препятствий для этого не будет.
Объясняю тяжелобольным людям, что после выписки и на дом можно священника позвать, потому что долго оставаться без исповеди и причастия нехорошо. Многие удивляются. Кто-то говорит – а мы думали, это только перед смертью. Объясняю, что это не так. Церковные люди, когда дома болеют, раз в месяц священника приглашают. Малоцерковные люди – хотя бы во время постов.
– Сталкиваетесь ли вы с непониманием, с резкостью, когда приходите в палаты и говорите, что при больнице есть храм, что можно побеседовать с вами?
– По-разному. Кто-то благодарит, кто-то вежливо отказывается, а кто-то довольно холоден. Но есть и такие, кто соглашается. Чаще всего родственники переживают за своих детей или родных.
В Бакулевском кардиоцентре есть своя специфика – тут больше младенцев. И заходя в палаты, я вижу живой отклик молодых мам, которые очень переживают за своих детей. Тут могут возникнуть и такие ситуации: те, кто ничего не знает о Таинствах, просят сделать «то же самое» ребенку, о чем просит соседка по палате, которая в курсе. И тогда возникает возможность рассказать, что такое это «то же самое». Главное, чтобы вера была разумная, а не обрядовая.
– Как должен себя священник вести с пациентом, чтобы у того не возникло ощущения, что им манипулируют?
– Идеальный вариант, конечно, когда у пациента уже есть сформированное желание поговорить со священником и он просит его прийти. Но когда мы делаем обход по палатам, бывает, что люди воспринимают предложение поговорить о самом высоком и лучшем, как попытку манипулировать. Такое есть. И я стараюсь, когда чувствую такое, минимально «навязываться» и что-то предлагать. Объясняю, что в центре есть храм, что мы шли к своим пациентам-прихожанам и зашли просто поприветствовать.
Когда возникает разговор о посте и молитве, то я сразу говорю, что это не самоцель. Это средства духовного исцеления, которые нужны человеку, если он захочет ими воспользоваться. Это не замена лекарственным препаратам, ни в коем случае.
Чаще всего люди смягчаются, когда объясняешь следование церковным правилам с помощью такой метафоры. Вот, допустим, с помощью тяжелого топора весом в пуд хорошо рубить толстые поленья, которые хорошо горят. Но не каждый может поднять такой топор – вдруг надорвется. А кто-то пользуется очень легким топориком, который только лучину стругает. И согреться не может. Чтобы дрова нарубить, надо топор по руке подобрать.
Так же и с молитвой, и с постом. Человеку, незнакомому с церковной жизнью, трудно будет в первый раз прочитать все последования к исповеди и причастию – и надо начинать с малого.
– Врачи не просят вас о беседе?
– Это тоже зависит от степени воцерковленности. Если врач – человек верующий, то он очень часто рекомендует своим пациентам поговорить со священником. Недавно один врач попросила меня исповедовать и причастить пациентку в реанимации. Со стороны медицинского персонала было очень много внимания и сочувствия – все спрашивали, как мне помочь, чтобы было удобно, чтобы никто нам не помешал.
– А бывает, что зовут вас от скуки?
– Это бывает, но очень редко. Как правило, те, кто скучает, не очень думает о Боге и о беседе со священником.
Давно был случай с профессором-философом. К нему пришли требные сестры и предложили поговорить со священником. Он их немного не понял, решил, что это я сам хочу с ним поговорить о чем-то философском. И когда я пришел, он спросил меня, о чем бы я хотел услышать. Я включился в диалог и попросил рассказать о смысле жизни. Профессор ответил, что это очень сложно. В итоге нам было о чем поговорить.
– По вашей оценке, многие ли люди, которые приступают к Таинствам в больнице, потом, после выписки, ходят в храм?
– Многие пациенты Бакулевки приезжают сюда регулярно – на повторное лечение, на обследование, поэтому многих я вижу часто. И к сожалению, вынужден констатировать, что нецерковные люди не успевают привыкнуть за пару недель к церковной жизни.
Когда спрашиваю их о жизни дома, ходят ли они дома в церковь, то они говорят, что ждали поездки в Москву, чтобы снова встретиться со мной. Приятно, конечно, что по приезде они сразу приходят в наш храм, но жаль, что нет укорененности в церковной жизни. Многие оправдываются: у нас дома все в церкви не так устроено.
У нас храм домовый, атмосфера домашняя. Всегда есть возможность побеседовать со священником, потому что я иногда здесь остаюсь ночевать, и тогда никуда не спешу. У нас есть общая трапеза после Литургии, на которую мы приглашаем и пациентов, у которых появляется возможность побеседовать со священником и с прихожанами за чаем. Наверное, дома такого они не встречают, а ожидания от храма некие есть – что так должно быть везде, но так не может же быть.
– Больничный храм должен быть ориентирован на пациентов или у него все же должен быть свой приход?
– В идеале, конечно, приход должен быть, но не все больничные храмы имеют свободный доступ. В храме царевича Димитрия при Первой градской есть приход, доступ туда свободен. Наш храм, при Бакулевском центре, во имя святителя Луки Крымского есть возможность посещать постоянно нескольким активным прихожанам, моим помощниками, – я попросил для них пропуска, потому что тут пропускной режим. Маленький приход есть, но дальше не растет. Некоторые храмы вообще закрыты от непациентов.
