В России на одного священника приходится в среднем 5017 человек, что обнаруживает огромный дефицит. При этом люди ищут именно «хорошего священника». Есть ли в Церкви какое-то общее понимание, что представляет собой хороший священник? Да, есть.
В чем именно это может проявляться, на какие качества священника стоит ориентироваться в таком поиске – рассуждают корреспондент портала диакон Игорь Цуканов и протоиерей Николай Емельянов, проректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ), куратор процесса подготовки студентов пастырского направления, член епархиальной комиссии по приему абитуриентов в московские духовные школы, участник проекта «Священник перед лицом современности». Ведет курс «Актуальные проблемы пастырского служения», как ученый исследует социальные эффекты, связанные со священством в современной России.
Главные признаки
– Когда спрашивают, какой священник хороший, в ответ всегда хочется спросить: а зачем нам это знать? – с такого замечания начинает разговор о священниках протоиерей Николай Емельянов. – Если задача понять, как отличить хорошего священника от плохого, то я не смогу ответить. Я не знаю плохих священников и сам плохо разбираюсь в этом, зато знаю много хороших.
– Понимаю. И все же, когда человек рекомендует кому-то священника, он исходит из наличия у него определенных личных качеств. Один внимательно выслушает на исповеди, другой даст хороший совет, третий днем и ночью готов поехать на другой конец города причастить болящего…
А каково в Церкви общее понимание, что представляет собой хороший священник?
– У святителя Игнатия (Брянчанинова) есть слова о том, что хороший духовник – это тот священник, который дает добрые советы и сам по ним живет.
Речь тут о духовнике. Но, как правило, когда люди спрашивают хорошего священника, то ищут как раз того, с кем можно поговорить, посоветоваться, попросить поучаствовать в какой-то непростой жизненной ситуации.
Мы и про молодого батюшку часто можем сказать, что это хороший священник, если он может дать добрый совет и сам старается исполнять то, что говорит.
– Что значит – добрый совет?
– Это совет, дающий человеку возможность хотя бы немного приподняться над своими грехами. Такой, благодаря которому человек почувствует доброе к себе отношение, внимание, любовь и захочет меняться.
Но здесь есть один существенный момент: хороший священник – это тот, кто всегда чувствует и осознает ограниченность своего опыта и понимания.
Очень опасно перестать чувствовать эту границу, перестать различать, где ты можешь что-то посоветовать, а где не можешь. Хороший священник, в первую очередь, характеризуется осторожностью в советах.
И поэтому еще одной важной характеристикой хорошего священника, как мне кажется, является наличие у него самого духовника. Пусть даже это будет не старец, но какой-то опытный батюшка, обычно старше и по возрасту, и по сроку хиротонии, с которым священник может советоваться по разным пастырским ситуациям.
Грехи – однотипные, люди – нет
– В каких случаях священнику приходится советоваться с духовником по пастырским вопросам?
– Иногда даже в тех, когда все вроде бы понятно и ты знаешь, как поступить. Но осознаешь, что можешь чего-то не почувствовать, не увидеть, начать действовать по схеме, «применять протокол», как в медицине.
В пастырском служении никакого «протокола» нет и быть не может. Но на практике он у священника постоянно норовит появиться, потому что люди, которые к нему приходят, похожи, случаи похожи, события похожи, и вообще вся греховная жизнь на удивление скучна, небогата сюжетами.
И в связи с однотипностью ситуаций, в которых проявляется грех, священник может тоже поневоле начать действовать однотипно. А люди-то не однотипные. Это грехи однотипные, а люди – нет.
И если священник чувствует, что начинает разговаривать с людьми «по схеме», то очень помогает посоветоваться со своим собственным духовником.
Хороший священник стремится жить чем-то иным по отношению к этому миру
– Митрополит Вениамин (Федченков) в своих лекциях по пастырскому богословию делал особенный акцент на любви священника к богослужению, его ревности к молитве, к совершению таинств. Вы об этом пока не упомянули – намеренно?
– Когда люди спрашивают «хорошего священника», они обычно имеют в виду именно батюшку, с которым можно поговорить, посоветоваться. Но, конечно, священническое служение пастырством не исчерпывается. Оно концентрируется вокруг совершения таинств, в первую очередь Евхаристии. Поэтому хорошего священника отличает благоговение к таинствам и любовь к молитве. Каждый священник старается очень внимательно следить за этим в своей жизни и относиться к этому очень бережно.
Добрый пастырь всегда старается довести человека до участия в таинстве, ввести человека в молитвенный строй жизни Церкви. В конечном счете – подвести ко Христу. Но привести ко Христу священник может, только если он сам реально живет молитвенной жизнью.
Современному человеку с его «логикой эффективности», где все должно иметь очень четкий прагматический смысл, богослужение кажется чем-то совершенно бесполезным, неуместным и нелогичным. В некотором смысле оно абсолютно «незачем», к нему нельзя поставить простой прагматичный вопрос: зачем? На богослужение нельзя навесить какие-то психологические смыслы или, к примеру, функцию утешения (которой часто стремятся объяснить и даже обосновать пастырское служение).
Пастырское служение связано со стремлением самого пастыря жить чем-то другим по отношению к миру и дать это другое человеку почувствовать, и это тоже отличает хорошего священника.
Иначе все его советы теряют свою пастырскую природу, становятся чем-то сродни психологической консультации, а пастырское служение превращается в «помогающую профессию».
– Но ведь и психолог (хороший) помогает человеку увидеть что-то другое: другие смыслы, другие мотивации?
– Добрый пастырский совет – это совет как-то иначе почувствовать свою жизнь, увидеть ее в свете правды Божией. И когда мы говорим о хорошем священнике, то подразумеваем, что он может свидетельствовать об этом опытом собственной жизни.
У кого-то из священников это получается лучше, у кого-то хуже. Иной очень любит богослужение, но ему может быть трудно общаться с людьми – и это не значит, что священник плохой. Он может быть замечательным ученым, может ревностно служить, молиться Богу, но при этом совсем не быть духовником.
Ни один священник не снимает с себя пастырскую «функцию» полностью, но она может стать в его служении не главной. Например, иеромонахов, которые живут и служат в монастырях, священноначалие часто не благословляет исповедовать прихожан, но они служат литургию, и их служение отнюдь не является неполноценным. Они могут быть даже очень хорошими священниками, а их пример жизни может давать необходимую точку опоры для пастырского служения в Церкви.
Хороший священник не меряет всех по себе
– Вы сказали, что добрый совет всегда должен быть укоренен в жизни самого пастыря. Но ведь его личный жизненный опыт может не подойти другому человеку?
– Действительно, священнику бывает трудно разделить свой собственный опыт и то, что нужно посоветовать пришедшему человеку. Собственный опыт всегда хочется привести как модельный: «сделай так – и будет хорошо». Как-то само собой происходит, что когда тебе что-то удалось, то кажется – ну как просто! А другому человеку может оказаться совсем не просто.
С одной стороны, личный опыт пастыря бесценен, он дает возможность что-то важное почувствовать и понять, а с другой стороны, он не абсолютен. Поэтому для священника принципиально важно чувствовать границы своего опыта. Один замечательный священник, умерший молодым, протоиерей Василий Секачев, с которым мы были рукоположены в один день, говорил так: «Мы особенно ничего из себя не представляем, мы – как столбики при дороге, на распутье, просто показываем проходящим людям: вам туда, вам туда…».
Не случайно в ПСТБИ мы всегда говорим будущим пастырям, что очень важно вовремя вспомнить и сказать человеку: «Я священник пока еще молодой и неопытный, давайте я отведу вас к священнику постарше и поопытнее или посоветуюсь насчет вашей ситуации со своим духовником».
И, конечно, хороший священник все время стремится к чему-то бóльшему, развивается. И своим прихожанам он будет говорить об этом бóльшем.
Суметь «напрячь свою любовь»
– Получается, священник без духовника не вполне состоятелен?
– Даже профессиональные психологи время от времени обязательно проходят супервизию, проверяют себя у более опытного психолога. Иначе взгляд неизбежно «замыливается», человек перестает какие-то вещи замечать, попадает в зависимость от тех ситуаций, с которыми сталкивается.
Тем более все это имеет место в священстве, где общение гораздо более близкое, личное и глубокое, и от священника требуется гораздо бóльшая вовлеченность и ответственность.
Психологи стараются ни в коем случае не допускать в общении с пациентом личную вовлеченность, а священник без этого не может – тогда он не священник.
Для священника важно не просто любить людей или чтобы люди ему были интересны, а любить вот этого конкретного человека, пришедшего к нему на исповедь. Это совсем не одно и то же. Нужно уметь «напрячь свою любовь», как сказал один пожилой и опытный духовник.
Поэтому, если бы я искал хорошего священника, с которым хотел бы посоветоваться, то обязательно старался бы узнать, кто духовник этого батюшки, насколько они тесно общаются. Если у священника, который вас исповедует, есть связь с духовником, то это всегда более надежно.
Важный ориентир: доброе свидетельство людей
– А как узнать, кто у священника духовник? Можно об этом самого батюшку спросить?
– Ни один хороший священник не будет вдаваться в разговоры о себе. Если захочет и посчитает нужным, то он сам об этом скажет.
– Тогда как же это узнать?
– Например, в Греции среди священников принято говорить друг о друге: «он ученик такого-то», «он исповедуется у такого-то» или «он сам по себе». И сразу всем все понятно: что это за человек, из какой он традиции, кто его духовные братья.
В России такое бывало до прихода к власти большевиков; говорили: «он духовное чадо старца Алексия из Зосимовой пустыни», «она из общины отца Алексия Мечёва». Хотя иногда и сегодня можно услышать: «вот этот священник – из прихода отца Дмитрия Смирнова». И тоже более или менее все бывает понятно.
Есть такой важный ориентир, как доброе свидетельство людей, которые знают того или иного священника лично. Конечно, мы говорим именно о церковных людях, которым можно доверять, или о других священниках.
Люди с опытом жизни в Церкви всегда могут засвидетельствовать, что к такому-то батюшке пойдешь – и не прогадаешь. К нему можно человека направить и быть уверенным, что он его примет, скажет что-то трезвое и разумное, что человек почувствует доброту, внимание, заботу, любовь. Что его встретит священник, который сам так живет. Поэтому поиск духовника – это всегда духовный труд, требующий не рационального исследования и набора правильных вопросов, а молитвы и духовной жизни самого ищущего.
Отец Николай Емельянов:
– Начиная с евангельской эпохи и кончая самыми последними днями, священники избирались и всегда будут избираться одним-единственным образом – их призывает Господь, и никто другой. «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин 15:16), – эти слова актуальны на все времена. Абсолютно уверен, что именно так это происходит и сегодня.
А как именно призыв Божий осуществляется? Глядя на современную церковную жизнь, я думаю, что это происходит через Церковь во всей ее полноте. Участвует епископ: он совершает хиротонию и должен знать человека, которого рукополагает.
Участвуют духовник и община: сейчас нередки случаи, когда человек вырастает в церковной общине под руководством духовника, тот делегирует его учиться в духовную школу, и потом человек возвращается в свой родной приход служить священником.
В процесс избрания включена и духовная школа: помимо того, что это учебное заведение (семинария или духовная академия), это всегда еще и собрание опытных священников, которые могут почувствовать, связан ли приход этого человека с избранием Господним.
Сегодня поток абитуриентов духовных школ – это в основном алтарники и чтецы, уже с опытом участия в совершении богослужения. И это не случайно. Митрополит Воскресенский Дионисий рассказывал, что прежде чем благословить кого-то в семинарию, он призывал этого человека в алтарь, ставил на то или иное послушание и внимательно смотрел, как тот ведет себя в алтаре и «принимает ли алтарь» этого человека.
Так что человек избирается на священство во многом именно через любовь к богослужению. И обычно духовнику бывает очевидно, как и самому кандидату, насколько человек искренен в своем отношении, а не просто исполняет послушание.
Конечно, «испытание алтарем» показывает, насколько человек усерден и благочестив, но не гарантирует, что, сделавшись священником, он станет хорошим духовником. Пастырский талант ставленника так просто не проверишь. С другой стороны, церковная жизнь так устроена, что любой алтарник становится в приходе заметным человеком. Если это молодой человек, да еще и неженатый, то внимание ему обеспечено стопроцентное. На солее он проводит гораздо больше времени, чем священник!
И как он себя ведет, как общается с людьми, как откликается на их просьбы, насколько готов участвовать в чем-то, насколько скромен и незаносчив – это сразу же заметно. В этом смысле алтарничество хорошо выявляет если не способность человека к духовничеству, то по крайней мере его явную к этому непригодность.
Духовник кандидата в священники – его главный поручитель
– В духовную школу кандидаты в священство обычно приходят с рекомендацией духовника. А какую роль играет духовник в целом в процессе отбора кандидатов в священники?
– Слава Богу, в последнее время роли духовника придают все большее значение. Например, на епархиальную абитуриентскую комиссию будущие семинаристы приходят обязательно вместе с духовником. И, конечно, это очень серьезное поручительство.
Ведь духовнику лучше всех известно и внутреннее устроение человека, которого он рекомендует к священству, и его настрой, и то, как он ведет себя в алтаре, и как общается с людьми.
Поэтому, например, в ПСТБИ (Православном Свято-Тихоновском богословском институте при ПСТГУ) мнению духовника всегда уделялось и уделяется особое внимание в процессе всего обучения.
– Как со временем меняются отношения священника с его духовником? Может быть, опытный священник уже и не нуждается в таком поручителе?
– Нет, церковная жизнь никогда не ведется в одиночку. Для любого церковного человека общение с другими церковными людьми принципиально важно, а для священника важно вдвойне.
В какой-то момент священник, будучи еще не старым человеком, естественным образом теряет того духовника, который сопровождал его всю жизнь. В этой ситуации перед священником встает очень серьезная задача поиска другого духовника. Может быть, он и не заменит того духовного отца, который родил его к духовной жизни и вместе с ним ее выстроил. И тем не менее совсем без духовника священнику очень трудно.
Чем старше становится священник, тем большее значение для него приобретают друзья-сопастыри, те, с кем он много лет общался, служил, участвовал в церковных послушаниях, жил общей жизнью. Иногда они могут что-то подсказать, а иногда даже сделать замечание или о чем-то предупредить.
Хороший священник всегда к этому прислушается. Это очень драгоценно – когда есть человек, готовый тебе что-то сказать. Очень опасно оказаться в ситуации, когда все слушают только тебя.
А еще есть церковная иерархия, есть епископ, и необходимо общение с ним. Протоиерей Всеволод Шпиллер говорил: «Волю Божию о себе узнаешь через своего правящего архиерея».
– Разве в Церкви нет такого правила, чтобы у каждого священника непременно был свой духовник?
– В каждой епархии обязательно есть епархиальные духовники, в этом смысле у каждого священника такой духовник есть. Но не все священники имеют возможность регулярно с ними общаться. Сказывается удаленность храмов в малых городах или селах, занятость священников и многое другое.
Из книги отца Николая Емельянова: «Жатвы много, а делателей мало: Проблема взаимодействия священников и мирян в современной России». М.: ПСТГУ, 2019.
«Русская Православная Церковь испытывает острый недостаток духовенства на территории РФ.
С одной стороны, этот недостаток фиксируется из простого сопоставления количества духовенства по отношению к верующим, крещеным членам Церкви, в России и других христианских странах:
в Католической Церкви в США 1:1629, в Католической Церкви в Германии 1:1640, в Элладской Церкви 1:1056, в Румынской Церкви 1:1092 и в России 1:5017.
Среднее количество мирян на одного священника в России больше в три-пять раз. Эта оценка предполагает необходимость увеличения корпуса духовенства в России до количества в диапазоне от 62 700 до 102 500 человек.
Этот недостаток духовенства невозможно восполнить имеющимися силами. Ни наличествующего количества семинарий, ни имеющихся материальных ресурсов недостаточно, чтобы подготовить и содержать такое количество духовенства. Таким образом, необходимо качественное расширение церковной жизни в России. Это предполагает смещение акцентов с экстенсивного расширения системы духовного образования на поиск новых форм как подготовки кандидатов для поступления в семинарии, так и самой пастырской подготовки, а также с увеличения количества отдельных приходов на поиск новых форм организации приходской жизни и материального обеспечения духовенства».
Почему запрещено рукополагать в священники новообращенных и романтичных
– Какие мотивации к принятию священного сана оказываются ошибочными, ложными?
– Во-первых, всякого рода романтическая и эмоциональная мотивация сродни тому, что бывает у людей новообращенных. Недаром существует канонический запрет рукополагать новообращенных: на волне эйфории может возникнуть очень приблизительное, мечтательное представление о священстве.
Во-вторых, потенциальной проблемой бывает ситуация, когда молодой человек, особенно подросток или ребенок, начинает участвовать в богослужении как алтарник – и привыкает к алтарю. Вокруг него священники, люди взрослые, уважаемые, интересные, сильные, и они, иногда невольно, побуждают его к принятию сана. Получается, что человек приходит в священство из какой-то корпоративной солидарности.
Чувство корпоративной солидарности может быть очень добрым, если человеку действительно удалось ощутить церковное братство, стать членом живой общины, а к этому приложились еще искреннее личное стремление и призвание Божие. Это может быть очень драгоценным опытом, так же как и эмоциональный порыв, если он вырастает во что-то настоящее, серьезное, ровное и целожизненное.
Но на одном лишь порыве, на одном стремлении делать что-то хорошее с хорошими людьми (по сути – заниматься «помогающей профессией») священство не вырастает. Оно требует спокойной, долгосрочной, основательной мотивации, внутреннего стремления к служению.
Третье, что тоже может быть и очень драгоценным, и очень деструктивным, – это наследственное священство.
Если отец священник, то его жизнь может вызывать в детях энтузиазм. Они видят, что отец занят чем-то настоящим; что ему не интересно пить пиво и разговаривать про деньги, начальство и машины – он другим занят, другим обеспокоен. Внешне жизнь священника может выглядеть очень привлекательно, а трудности со стороны всегда видны меньше.
В этой ситуации желание пойти за отцом может оказаться очень опасным, потому что стремление к священству должно родиться изнутри и быть связано с избранием Божиим.
Я сам всегда очень боялся, что кто-то из моих шестерых сыновей пойдет в священники просто потому, что захочет жить, как я.
Я даже немножко отговаривал сыновей от этого пути и, если видел в них интерес к чему-то другому, то всегда поддерживал его. Мой сын, недавно ставший диаконом, сначала поступил в другой вуз и только потом понял, что хочет служить в Церкви. Вот тогда появилась уверенность, что это не минутный выбор.
Сын священника обычно лучше понимает священническую жизнь, с детства видит ее изнутри, знает, какие в ней могут быть проблемы и как родители их решали. Поэтому его приход в священство может быть гораздо более надежным и устойчивым, чем у людей «извне».
Но велик и риск того, что человек решит: «Раз отец священник – пойду в священники. Все этого ждут, все будут рады, отец мне все подскажет, его друзья помогут». Такая почти карьерная логика.
Во всех таких мотивациях есть двойственность. В любой из них заложена как возможность искреннего, глубокого отклика на призыв Божий, так и риск пойти по ложному пути, проникнуться ложным отношением к тому, что такое священство. Хороший священник – тот, кто услышал призыв Божий к служению и искренне на него ответил. Как в Евангелии: оставив все, встал и последовал за Ним (Ин 5:28).
Иллюстрации Екатерины Ватель
