Мы продолжаем знакомиться с деятельностью региональных сестричеств. При Центральной городской больнице Севастополя функционирует Православное межбольничное сестричество. С Евгенией КОНАТАРЕВОЙ, помощницей старшей сестры милосердия, мы смогли побеседовать в день ее дежурства. Сестры дежурят в каждом отделении больниц города.
– Елена Борисовна, расскажите, пожалуйста, об истории сестричества.
– Оно существовало и в дореволюционные годы, но возродилось это служение у нас недавно. Впервые в больницы нашего города мы вошли в качестве сестер милосердия в 2009 году. Все начиналось, наверное, как у многих. С жажды помочь, с желания воплотить слова Христа в жизнь. Вдохновленные нашим духовным отцом, иереем Вячеславом Кулагиным, мы, будучи сплоченным приходом, стали оказывать помощь сначала тем, кто обращался в храм, а затем, зная, в каких условиях находятся тяжелые одинокие больные, стали приходить в палаты. Отец Вячеслав – врач-хирург, долгое время он проработал в 4-й городской больнице, был заведующим отделением нейрохирургии. Сейчас он – настоятель храма иконы Божьей Матери «Благодатное Чрево» во 2-м роддоме.
К сожалению, в первое время многие покинули сестричество: тяжело ведь, а у каждого и своих сложностей хватает. Но некоторые наши сестры больше десяти лет служат, начинали свою деятельность до официального открытия сестричества, выдержали все, а теперь молодым помогают, объясняют, что к чему. Они все тернии прошли, поэтому новым сестрам сейчас с их помощью легче. Наших сестер милосердия все знают, их ждут и врачи, и больные. Но начинать было тяжело. Приходилось преодолевать сопротивление. Кто мы такие, чтобы по палатам ходить? Кто знает, помощь окажем или вред нанесем. Разные бывали моменты… Нас часто ругали поначалу. Больные, бывало, кричали: «Что вы ходите? Лучше б пожрать принесли, какое там спасение души!» Сейчас все эти недоразумения позади.
– Сколько медицинских учреждений окормляет сестричество?
– Около 15. Все городские больницы, два госпиталя, дом инвалидов, психиатрическая и туберкулезная больница –словом, все, что есть в нашем городе и ближайшем пригороде. Мы – единственное православное сестричество на весь город.
– Чтобы везде поспеть, сестер милосердия должно быть очень много…
– Постоянных сестер не так много, не больше 15-ти. Еще столько же приходят к больным, когда у них есть возможность. Ведь работаем мы исключительно на добровольной основе. Мы благодарны сестрам за каждый час, который они отрывают от своей семьи, работы на то, чтобы окунуться в тяжелый труд. Но не просто так эти люди выбирают между тем, чтобы, скажем, почитать на диване журнал и помочь страждущему. Они чувствуют, понимают, что действительно спасают, что не приди они сегодня – кто-то будет сильно страдать.
– В сестричестве нет ни одной оплачиваемой должности?
– Пока нет.
– На что же вы живете?
– Если речь лично обо мне, считается, что я не работаю. Получают зарплаты в нашей семьей муж и дочка, еще есть сын-студент. На пенсию я еще не вышла, рано. Три года назад ушла с завода, на котором проработала 30 лет. Муж на этом настоял, хотел, чтобы я больше занималась домом, но получилось наоборот. Я здесь буквально пропадаю, но семья все понимает и всей душой включилась в наше дело, муж помогает тоже, недавно и сын подключился. Каждый из моей семьи знает, что всем мы объединены чем-то важным, добрым.
– А что привело вас сюда? Как вы здесь оказались?
– Задача-минимум: спастись самой и спасти кого-то рядом с собой. Когда начинала, мне старшая сестра милосердия так сказала: «Начнешь ходить по больницам – будешь падать, буквально приползать домой, но испытаешь огромную радость, что помогла кому-то».
Сестрой милосердия я стала два года назад. Но и раньше вместе с другими прихожанками ходила к больным – но не ухаживать. Нам важно было, чтобы люди знали, что можно позвать священника, исповедаться, просто поговорить, причаститься. От просьб отбоя не было, да и сейчас нет.
– В каких направлениях вы оказываете помощь?
– Патронаж на дому: приготовить еду, сделать уколы, дать таблетки, поменять памперсы, обработать пролежни – перечислять можно бесконечно, это самое тяжелое и не каждая сестра его может потянуть. В больнице – тоже много нужд. О нас уже знает персонал, мы даже покупаем подушки, одеяла, белье: в наших больницах больные, часто, должны сами белье приносить, и мы его покупаем для тех, у кого нет такой возможности. Часто приходится и лекарства приобретать. Очень много бездомных к нам попадает. Если, скажем так, больной благополучный, врач ему пишет список лекарств, которыми его будут лечить на время госпитализации, а если у человека ничего нет? Часто и лечения никакого нет. Теперь в таких случаях врачи сразу обращаются к нам, и мы такому больному покупаем еду, белье, лекарства. Совсем недавно молодой парень попал в автоаварию, лекарства ему понадобились очень дорогие. Мама у него – тяжелый инвалид, с женой в разводе, накоплений никаких. Кто за ним будет ухаживать? Кто лекарства купит? Помогаем…
– Сестры проходят какое-нибудь обучение?
– Это очень нужно, не спорю, но пока у нас все самоучки. Когда-нибудь, может, и будет у нас возможность обучать сестер. Нужно многому научиться, чтобы не навредить, но пока все на энтузиазме. Все наши уже научились элементарным вещам: помыть, покормить, перевернуть, и даже уколы делать умеют. Пока наш главный учитель – это сестра с большим опытом, которая подолгу и подробно все разъясняет. Многому сестры учатся в процедурных, у профессиональных медицинских сестер.
– В чем заключаются ваши обязанности?
– Дежурство начинается с обхода палат, спрашиваю, кому что нужно. Подходим и к персоналу, они уже знают, кому из больных нужны памперсы, кому – перестелить постель, кого помыть…
– Вся комната, в которой мы с вами беседуем, наполнена вязаными вещами. Они же не просто для украшения здесь находятся в таком количестве?
– Вот это самое интересное. Года два назад у нас возникла идея, что нужно обязательно открыть богоугодное место, куда смогут придти люди больные, забытые, не обязательно старые, может, и неверующие, где они смогут получить крышу над головой, уход и заботу. Надежда на то, что богадельня будет открыта, у нас есть, но, конечно, это не быстрое дело. Мы собирали пожертвования в благотворительных кружках храмах и в магазинах, но все очень быстро уходило на подопечных, денег совсем не оставалось. Тогда мы решили зарабатывать еще и своим трудом, вязать и шить вещи: тапочки, носки, шарфики, салфетки… Наши трудницы делают по-настоящему профессиональные вещи, мы не берем некачественные. Покупают у нас много.
– А где вы продаете свои изделия?
– На ярмарках, у храмов. У нас есть благословение благочинного собирать средства на строительство богадельни и сестринские нужды при любом храме города. Посмотрите, к каждой вещице прикреплен ярлычок с надписью: «Изготовлено сестрами милосердия города Севастополя. Вырученные средства пойдут на строительство богадельни».
– Кто же делает всю эту красоту, да в таких количествах?
– Все. Главные наши мастерицы – прихожанки храмов. У нас есть сестры-трудницы, которые не могут ходить по больницам, но очень хотят внести и свою лепту в дело помощи больным, они работают дома.Когда дежурство спокойное, мы все что-то вяжем, сделаем все необходимое и хоть часик на поделки оставляем. У меня уже вся семья подключена, дочка сначала фартучки шила, а потом и вовсе пошла в швейное училище, сейчас в детском интернате преподает домоводство.
Как-то мы давали объявления в городскую газету, но отозвалось всего две женщины, одна вышивает, вторая вяжет. Зато недавно ученики воскресной школы из Одесской области, прочитав про нас, решили помочь, прислали вязаные вазочки, корзинки, очень хорошие поделки. Мало того, люди, отбывающие срок заключения, тоже узнали о нас через газету, и какие же вещи к нам от них приходят!… Знаете, самые красивые – от тех, кто получил пожизненный срок. Рамы для икон, киоты – таких сложных узоров ни в одном магазине не встретишь. Мы с некоторыми из переписываемся, отправляем им нитки, схемы для вышивания, материалы. Они так обрадовались, говорят, что наши посылки – первая помощь от уныния.
А посмотрите на наши гравюры, их рисует капитан II ранга, который пару лет назад попал в больницу с инфарктом. Пока лежал и не мог двигаться, вспомнил, что в детстве любил рисовать. Попросил карандаш – и сразу стали у него получаться изумительные морские пейзажи, храмы. По состоянию здоровья он не может вернуться на прошлую работу, теперь рисует, помогает нам, и этим спасся от отчаяния и одиночества.
– Судя по всему, скоро вещи не смогут помещаться в этой комнате.
– Да комнатка маленькая, нам здесь тесно очень. Тут у нас все: и склад, и место для работы… Да и этого помещения не один год добивались, таскали за собой бесконечные пакеты с одеждой, едой, постельным бельем. Ну ничего. Богадельня наша будет построена у моря, при храме вмч. Димитрия Солнуского. Сейчас там готовы пока молельные помещения, будет кухня, трапезная – и кладовая для наших вещей.
– Когда было тяжелее – в начале или сейчас?
– Время сейчас вроде со стороны и благополучное, но страшное тем, что многие люди ощущают себя никому не нужными, иногда даже в своей семье. У нас есть такие больные, которых не забирают родственники. Мы родственников ищем. Пытаемся им сказать, что нельзя держать человека в больнице бесконечно, а нам отвечают: «Он нам не нужен». Для таких и нужна богадельня. Причем, такие ситуации не только со стариками случаются. В прошлом году вывозили Иру из терапии, у нее был инсульт, ей 45 лет всего. Маленькая такая, худенькая. Все, что мы смогли для нее сделать – привезти к подъезду дома, где она прописана. Когда звонили дочке – она или трубку не брала, или телефон отключала. Другой мужчина после инсульта, вернулся из больницы домой – а дочка замки заменила. У него левая сторона вся парализованная, с палочкой еле ходил. В общем, идти ему было некуда, мы нашли ему заброшенную дачу, но это не выход. Нам нечего предложить таким людям. Конечно, не у всех так, ко многим приходят внуки, дети, ухаживают за родными, радуются, когда им становится лучше. Вот такие моменты буквально окрыляют.
Хорошо помню первую нашу подопечную: выписали женщину из кардиологии в очень плохом состоянии, по сути – умирать. А ухаживать за ней дома некому. Сын живет в Санкт-Петербурге, приехать не мог. По медицинским показаниям ей действительно уже не нужно было активного лечения, но она лежала дома одна и очень унывала. С ней нужно было просто о чем-то поговорить, отвлечь от болей, за руку подержать. Знаете, я слышала, что раньше при богадельнях, монастырях была должность чтеца-утешителя, который читал жития святых, псалтырь, молитвы, да и просто какие-то повествования. Больные не могут двигаться, но они с радостью слушают, пусть и уснут за это время, но отчаяние отступит. Это опыт ХIХ века, не думаю, что он должен быть забыт.
– А как вы сами спасаетесь от уныния?
– У женщины всегда есть выход – слезы. Я поплачу – и к отцу духовному бегу. Иначе не выдержать. Когда моя Люба умирала, я все надеялась, что она выкарабкается. Люба – это больная, за которой я несколько месяцев ухаживала. Бывшая учительница, под машину попала. Она впала в кому, врачи говорят: «Готовьтесь, скоро умрет». Я взяла молитвослов и не знаю, не понимаю, что делать, о здравии молиться или за упокой. Руки открыли, конечно, страницы о здравии. А она, как рыбка, воздух хватает губами: вдох-выдох. Я закончила молиться, взяла за руку – а она холодная. А в голове мысли: «Нет, не может быть, все еще изменится». Побежала в храм, поставила свечку, помолилась о здравии, а мне звонят на мобильный и говорят: умерла. Люба ушла, а свеча с молитвой о ее жизни еще долго горела. Тогда показалось, что все это выше моих сил, я не могу это пережить, мне захотелось не просто уйти, а убежать, умереть самой. Думаю, такие моменты бывали у каждой сестры, и здесь важен внимательный совет духовника. «Батюшка! – почти кричала я на исповеди. – Не много ли я на себя взяла? Во мне сейчас внутри живет все, кроме смирения: протест, гордыня и отчаяние. Это не мое, я ухожу. Я ничем не могу помочь этим несчастным людям». А духовник сказал: «Ты же ей помогла. До каждой последней минуты помогала. Хорошо уйти вот так – под молитву любящего человека, который плачет о том, кто уходит. Вот она в тебе и живет, действенная любовь. Береги ее, храни, не расплескай. Поплачь, погорюй – и снова беги, ведь ждут тебя. Хочешь уйти –пожалуйста, Но ты сильная, это – твое.». Когда тяжело, я повторяю про себя эти слова священника.
