Фраза «Добровольно-принудительный порядок помощи» не переводима на другие языки
Нюта Федермессер, автор проекта ОНФ «Регион Заботы», учредитель благотворительного фонда помощи хосписам «Вера»:
«Мы выявили два ключевых парадокса в сфере предоставления услуг. Первый: государство, или сфера социальных услуг, зачастую помогает мне не тем, чем мне надо помочь. Оно не делает то, что мне надо, оно делает то, что считает правильным.
Второй парадокс: даже если я получаю ту помощь, которая мне нужна, бесплатно и повсеместно, я получаю ее так, что она меня унижает.
Каждый человек, при поддержке государства и общества имеет возможность и условия для улучшения качества жизни. И при получении помощи ни один гражданин не должен чувствовать себя униженным или бороться за собственное достоинство».
«Я сейчас работаю с людьми с психическими нарушениями, когда мы постоянно живем в ситуации конфликта интересов, когда и деньги за услугу получает директор интерната, и предоставляет услугу директор интерната, и он же является заказчиком услуг, потому что он как родитель-опекун всех тех, кто проживает в интернате. Естественно, все «добровольно». Чудесная фраза «добровольно-принудительный порядок» – она не переводима ни на какой другой язык», – добавила Нюта Федермессер.
Сегрегация и изоляция
«Мы точно знаем, что не должно быть социальной изоляции и сегрегации, причем любой, – подчеркивает Федермессер. – Любая проживающая вместе группа людей должна быть гетерогенна. Там должны быть вместе пожилые и дети, мужчины и женщины. Там должны быть люди и без физических особенностей, и с физическими особенностями. И если мы говорим, что не должно быть сегрегации, – это означает, что больше нет людей с особенностями. Что каждый человек особенный».
Екатерина Таранченко, исполнительный директор Благотворительной общественной организации «Перспективы» (Санкт-Петербург):
«В пандемию ковида было решено лечить людей с психическими и ментальными нарушениями в специальных психиатрических клиниках. Эти люди часто живут в психоневрологическом интернате, в далекой местности, отделенной высокими стенами. На самом деле два мифа – про «овощ», либо про агрессивного человека с ножом – в наименьшей мере относятся к тысячам людей, которые живут в психоневрологических интернатах. Большая часть из них — просто одинокие люди, в какой-то степени маргинальные, которые оказались в такой ситуации, когда им некуда было идти, и некому было им помочь. Должны быть обеспечены все организационные условия, для того чтобы они могли получать помощь, так же, как и все остальные люди».
Иван Рожанский, эксперт проекта ОНФ «Регион заботы», директор Благотворительного фонда «Жизненный путь»:
«Люди боятся того, чего они не знают. Как только они с этим соприкасаются, они постепенно перестают этого бояться. Если со мной за партой будет сидеть человек с особенностями в школе, то я его бояться не буду. Это приходит постепенно, и тут властям, чиновникам нужно понимать, что сначала мы обязательно столкнемся с сопротивлением – так происходило везде. Пятьдесят лет назад это было в Великобритании, точно так же это происходит сейчас у нас. Но чиновник боится бумажки с жалобой больше, чем сосед боится инвалида рядом. Бояться не стоит. Нужно общество просвещать, нужно объяснять, что эти люди не опасны.
Польза от инклюзии не только для людей с инвалидностью, она и для всего общества. Общество становится добрее, в нем становится приятнее жить. Важно также понимать, что путь к инклюзии не просто верный, а единственный путь, мы никуда от этого не уйдем».
Оптимизация как мера эффективности
Елизавета Олескина, директор Благотворительного фонда «Старость в радость»:
«Мерить эффективность в социальной сфере тем, чем ее последнее десятилетие мерили – невозможно. У нас было два показателя, два критерия – это оптимизация и «эффективизация» процесса. Была задача сокращать ресурсы, высвобождать средства, оптимизировать любые расходы, и это было как раз критерием успеха. Я думаю, что сейчас мы находимся в хорошей ситуации единства мнений на уровне государства и на уровне общества, что это не может быть дальше критерием успешности или критерием правильности, мы начинаем думать другими категориями».
Табу на несчастья, или «только не в нашем районе»
Александр Семин, руководитель направления «Социальные проекты» Агентства стратегических инициатив (АСИ):
«Когда мы о чем-либо боимся говорить, это не означает, что этого не существует. Мы боимся говорить о смерти, и потом остаемся с чувством вины после смерти близких.
Мы боимся и сторонимся бездомных, и думаем, что они сами виноваты, а потом проходим мимо замерзающего на улице человека.
Мы думаем, что инвалидность заразна, потому что 70 лет точно было не принято об этом говорить. В конце концов, мы начинаем буллить одноклассника за то, что его внешность не такая, как у нас.
Это вещи, которые называются табуированными темами, потому что мы не произносим их вслух. Преодолевать табу важно на примерах разных социальных тем, выбрав для разговора правильную интонацию: без принуждения, без чувства вины».
Григорий Свердлин (объявлен в РФ иноагентом), директор Благотворительной организации «Ночлежка»:
«Нам всем очень хочется жить в мире, где люди не болеют раком, где они не оказываются на улице, где никого не насилуют и так далее. И дальше …мы придумываем себе, что есть некие алгоритмы, и что если ты живешь согласно этим алгоритмам, то ты не заболеешь раком и не окажешься на улице. А те люди, которые оказались в такой ситуации, наверное, нарушили алгоритмы. Отсюда и берется: «Изнасиловали – сама виновата, видимо, что-то не то делала»; «Бездомный – видимо, сам виноват».
Общественное сознание хочет куда-то на периферию переместить социальные проекты. Пусть будет хоспис, но, пожалуйста, не в нашем районе. Пусть будет приют для бездомных, но, давайте, на окраине города. Что с этим можно делать? По большому счету, единственный рецепт –просвещение».
Татьяна Друбич, сопредседатель попечительского совета благотворительного Фонда помощи хосписам «Вера»:
«Тема неизлечимо больных и страх говорить о смерти – главное табу. Но сейчас эти стереотипы стали меняться очень аккуратно, разрушая табу. Стали меняться потребности и отношение. Началась новая этика в медицине, иное понятие о долге врачей».
К чему надо стремиться
Нюта Федермессер, автор проекта ОНФ «Регион Заботы», учредитель благотворительного Фонда помощи хосписам «Вера»:
«Новая социальная стратегия — это то, что мы должны построить. Это наш ориентир на ближайшие десять лет. Ориентир — от системы к человеку. Мы должны прийти от институциональных учреждений на 250–1000 человек к сопровождаемому проживанию, к индивидуальному сопровождению, …к проживанию в малых формах — максимум на 50 человек.
Чтобы к этому прийти, потребуются годы. Но чтобы это стало возможным, мы должны задать себе ориентиры, совершенно иные показатели эффективности, чем сейчас».
Екатерина Шапочка, исполнительный директор Аналитического центра «Форум»:
«Мы должны перейти на политику, основанную на принципах, в отличие от политики, основанной на правилах. Благополучие человека должно стать принципом принципом принятия решений, а не целью».
Ольга Баталина, заместитель Министра труда и социальной защиты Российской Федерации:
«Действительно, система консервативна, она трудно поддается изменениям, потому что она не новая, и в ней очень много заложено традиций, которые многими участниками этой системы воспринимаются как нечто незыблемое. Можно ли с этим справиться? Да, можно!
Но очень важная характеристика этой системы в том, что социальные услуги оказываются людьми, поэтому, если мы хотим добиться иного качественного состояния системы, мы должны добиться совершенно качественно иного мировоззренческого, философского понимания всех тех, кто в системе работает. Переход от системы к человеку во многом будет зависеть от того, насколько сам человек понимает, что в этой модели, в этой ситуации главный – он».
Справедливость, эмпатия, эффективность
Денис Проценко, главный врач ГБУЗ «Городская клиническая больница № 40»:
«Эффективность и безопасность невозможны без психоэмоционального комфорта как пациента, так и его родственников, находящихся рядом, без эмпатии, которая должна быть в каждом из сотрудников, неважно, это санитарка или главный врач. Очень важно, например, чтобы мама находилась рядом с ребенком, я в этом абсолютно уверен. Но вместе с тем, для команды врачей и медиков должны быть организованы условия, где у мамы есть, например, место для отдыха. А чтобы с доктора что-то требовать и его чему-то обучать, ему для этого, в том числе, нужно создать условия».
Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ им. Ломоносова:
«Мы в 2017 году мерили, и в России на первом месте стояла свобода и широта выбора. На втором месте шла справедливость, на третьем месте – эффективность. Сейчас эффективность на первом месте, справедливость на втором, и свобода – на третьем. Повернулась история, и люди говорят: «Государство, ты теперь ответственно». Но первой целью является социальная справедливость».
Агентство стратегических инициатив (АСИ) по поручению президента РФ подготовило новую Национальную социальную инициативу. Ее суть – облегчить ситуации, в которые попадают граждане: запись ребенка в школу, получение квоты на операцию, поиск работы через центр занятости, оформление помощи соцработника для ухода за пожилым человеком.
Для каждого случая на краудсорсинговой площадке «Сильные идеи для нового времени» предлагались решения: идеи, проекты и практики, уже доказавшие свою эффективность.
Авторы лучших проектов представили свои наработки на форуме «Сильные идеи для нового времени» 11-13 ноября 2020 года.
Предложения для новой социальной стратегии стали одним из семи тематических направлений краудсорсинговой площадки (другие направления: современная экономика, новое городское развитие, новые идеи для бизнеса и т.п.). Всего было сформулировано 14770 идей.
Реализация новой Национальной социальной инициативы «От системы к человеку» начнется в шести пилотных регионах. Это Республика Башкортостан, Калининградская, Кемеровская, Нижегородская, Новгородская и Сахалинская области. С 2021 года опыт будет распространяться на всю страну.
Читать также:
