Сперва про Фаину Ивановну. Оказалось, что женщину отправили за новым паспортом в Москву из Калининградской области совершенно напрасно. Все жители Молдовы пенсионного возраста имеют старые советские паспорта и благополучно с ними живут там. Это выяснилось в частной беседе с родственницей Фаины Ивановны в Молдове, которую удалось разыскать. Калининградские соцработники не в курсе самых простых вещей, которые могли бы узнать, позвонив по телефону, как это и было сделано в Москве.
Получив разрешение на возвращение в Молдову, мы обратились в Министерство защиты населения Молдовы с ходатайством о выделении Фаине Ивановне места в одном из соцучреждений республики. На следующий день пришел факс: социальная койка была найдена в доме для инвалидов и ветеранов труда в Дубоссарском районе. К сожалению не пропечаталась самая важная строка в документе, который по сути являлся направлением в интернат. Вторичное обращение к Минзащите Молдовы не увенчалось успехом. На наши звонки не отвечали, в ответ пищал лишь факс.
Время шло, билет до Кишинева был куплен. До Дубоссар по железной дороге добраться невозможно. Нужно было договориться с кем-то в Кишиневе, чтобы Фаину Ивановну встретили и помогли ей сесть на автобус до Дубоссар. Пожилая родственница в Кишиневе долго объясняла, как ей трудно встретить Фаину Ивановну и позаботиться о больной. Мы советовали ей обратиться за помощью к работникам медпункта вокзала, куда прибудет Фаина Ивановна и попросить их сделать все необходимое.
«Я не могу ни за кого просить, просто не умею, язык в горле застревает…» – жаловалась она. «Но Вы будете просить не за себя, а за человека, нуждающегося в помощи, за больного человека…» – уговаривали мы.
Родственница отнекивалась и просила оставить ее в покое.
Мы и оставили. Написали сопроводительное письмо, в котором объяснили сложность ситуации и просили всех, кто встретится Фаине Ивановне в пути, помочь ей. Уповая на Бога, отправили женщину в дорогу, снабдив ее питанием и одеждой.
За несколько дней до отъезда в больницу к Фаине Ивановне и двум ее соседкам по палате пришел священник. Всех исповедовал, причастил и соборовал.
Сколько таких женщин, мужчин, детей скитаются по когда-то большой стране с поисках теплого угла? И сколько людей встречаются им на пути?
Любовь, после сложной операции и крещения в одной из московских больниц, запросилась домой. Она никаких разумных слов о том, что сейчас ехать ей не следует, не слушала, плакала и просила увезти ее на родину в Смоленскую область: «Не хочу я здесь помереть, пусть уж там похоронят…» А что на родине? С ее слов стало ясно, что ничего хорошего ее там не ожидает. Ухаживать за ней некому. Дом весь пришел в полное расстройство: печка разваливается, не топлено, не метено, и никаких съестных припасов не заготовлено. Разруха, одним словом.
Дочь Светлана продолжает лечиться в другой больнице, у нее тяжелое заболевание – почечная недостаточность. По прогнозам врачей ей еще долго поправлять здоровье. Да и в семейной жизни у нее немало проблем: семья распалась, муж умер, сын остался у свекрови, которая не хочет ни слышать о невестке, ни видеть ее. Когда мама тяжко заболела, Светлана поняла, что теперь ей никуда, кроме как домой в Смоленскую область, податься некуда. За больной мамой ухаживать нужно, и прописаться заново там придется, и с Божией помощью поправлять порушенную жизнь просто необходимо. И отчим домом заняться самое время. Ведь он без хозяина не стоит.
Рассказать Любови о болезни дочери мы не смогли. Связались с районной больницей, спросили о возможности поместить ее туда, получили согласие и решили везти Любовь на родину. Еще нам пообещали, что через некоторое время переправят женщину в больницу города Смоленска, где ей окажут квалифицированную медицинскую помощь, и где она получит надлежащий уход. И снова возникли трудности: наша машина не приспособлена для перевозки тяжелых больных. Оснащенный транспорт слишком дорог.
Что делать? Пошли в ту больницу, где лежит Любовь, просить хотя бы медицинского сопровождения. Была еще слабая надежда на перевозку: вдруг врачи договорятся, и женщину «скорая» повезет. Нам отказали. Заместитель по хозяйственной части откровенно выразился: «У нас нет своего гаража, запрашивайте Смоленск, пусть они везут. Такой порядок: кто принимает, тот и везет». А какой транспорт у провинциальной больнички? Позвонили, убедились, что его никогда и не было. Медицинского персонала нам тоже не выделили – весь занят, а добровольно, из сострадания к женщине, сопровождать ее никто не согласился.
Положившись на Бога, мы тронулись в путь. Выехав пораньше, когда еще нет ни то, чтобы пробок на дорогах, даже шумного движения, дыма и копоти в воздухе, мы наслаждались видами Москвы. Любовь крестилась, глядя на храмы, слезы текли по ее лицу: «Не успела побывать в них…»
Часа через два изменился не только пейзаж за окном, но и сама трасса. Заметно трясло и даже подбрасывало. Любовь крепилась и старалась не стонать. Мы постелили на сидение матрас, чтобы было удобнее, но все равно, больной было трудно переносить такую езду. Еще через час мы выехали на дорогу, которую давно нужно было ремонтировать. Совсем скоро перед нашими глазами открылась такая картина: огромная куча песка, местами растасканная, высилась посреди пути. Вот и ремонтные работы. Но за кучей мы обнаружили не рабочих, а застрявшую легковушку. Отец с сыном пытались вытащить свою машину, подталкивая ее сзади. Увидев нас, обрадовались и попросили о помощи. Стали мы тащить машину, но тоже очень скоро попались в песок, как в ловушку. Что делать? Молиться, чтобы нас вытащили.
Появился КАМаз, бросились к нему. Водитель быстро развернулся и уехал.
Идя по краю дороги, к нам приблизились четверо мужчин с бутылками пива в руках. Разгорячено жестикулируя, наперебой советовали, как выбираться. Попросили за помощь еще на пиво.
Дело двигалось слишком медленно. Вдруг показался новый КАМаз, бегу ему наперерез, рассказываю водителю о больной женщине, и он сразу соглашается помочь. Нас всех, как репку из грядки, скоро вытащили. Потом подвыпившие помощники показали объездную дорогу, чтобы долго нам не плутать и не возвращаться на трассу.
По Смоленщине ехать было недолго. Красота кругом! Проехали заповедник. Еще одно событие: дорогу перебегала куница, испугавшись встречной машины, бросилась назад, еле успела.
Вот и родные места Любы: святой родник, в полевых цветах луг, коровы гуляют по нему, жуют траву, отбиваются от слепней. Дышится легко и так славно на душе. Притормаживаем возле женщин, торгующих душистой земляникой. Покупаем ее и набираем воды из родника. Любе в дороге ничего нельзя ни есть, ни пить, врачи предупредили – станет плохо. Она тянется к бутылке с водой. Жадно пьет. Мы приехали.
Выхожу из машины и направляюсь к больнице. Во дворе люди: женщина в белом халате с испитым лицом, мужчина еле держится на ногах. Слышится грубая брань – это местные признали Любу, удивляются, что она такая исхудавшая. Смеются. Врач дает указание госпитализировать Любовь. Она просит помочь, хочет, чтобы ее перевезли на коляске. Коляски не нашлось. Пьяный мужчина командует: «Залезай на спину!» Как мешок с картошкой перебрасывает через плечо, тащит к дверям. Любовь кричит: «Оставь меня, мне больно! Что вы делаете?» Дверь больницы за ними с грохотом захлопнулась.
Всю обратную дорогу мы ехали молча.
Сотрудник Группы помощи бездомным в больницах Татьяна КОЧУРА
