Сейчас Гале 24 года. Она не знает своих родителей, живет, где придется, серьезная самостоятельная жизнь ее никак не складывается. Поэтому почти все в ней неровно и непредсказуемо.
В Москву Галя приехала из Брянской области, когда ей исполнилось 18 лет. Как будто-то бы совершеннолетие, тот возраст, когда многие юноши и девушки из провинции уезжают в столицу, чтобы продолжить образование, получить специальность и, если повезет, устроиться на работу. Но Галин случай – другой. Она уехала, не имея никакого представления о том, куда едет и зачем. Кто-то сказал: «В Москве хорошо, всего навалом, нужно двигать туда!» Вот они и двинули. Не особенно беспокоясь, где и как будут жить и работать. Представление о жизни у них такое: нечего заранее думать, приедем – на месте разберемся.
Не так давно Галя окончила ПТУ и получила специальность штукатура-маляра. Универсальная профессия, которую имела большая часть советских детдомовцев, она обеспечивала работой на стройке и сулила место в общежитии. И до сих пор так «кормится» некоторая часть выпускников детских домов, но уже без гарантии получения жилья.
| В Москве специальность штукатура-маляра всегда востребована, однако Галина нашла «перспективную» должность продавщицы на рынке |
В Москве специальность штукатура-маляра всегда востребована, но чтобы устроиться на работу, нужно сначала ее найти. Однако Галина нашла «перспективную» должность продавщицы на рынке у какого-то вокзала. Базарная жизнь протекала не без спиртного. Но однажды все изменилось: Галю в очередной раз послали за вином, она торопилась, перебегая дорогу, и попала под машину. Этим и закончилась ее молодая и нескладная жизнь и началась другая – тяжелая и грустная.
Было долгое лечение в институте им. Склифосовского множественных переломов ног. Девушка перенесла несколько тяжелых операций, 11 месяцев понадобилось, чтобы поставить ее не на ноги, а на костыли. Полного выздоровления можно ожидать лишь в случае хорошего послеоперационного ухода. А Гале жить было негде и не на что. Ее выписывали из больницы. И идти ей было некуда, только на улицу, которая и сделала ее почти калекой в 22 года.
Сестра милосердия и социальный работник в больнице стали думать, как же помочь ей. Разговаривали с ней по душам. Убеждали не возвращаться к старым приятелям, не искать приключений, а серьезно подумать о будущем. Тогда в больнице, когда Гале принесли костыли, она впервые по-настоящему испугалась и вдруг поняла, что будет не ногами ходить, а волочиться с помощью этих деревянных подпорок. И работать еще долго не сможет. И жить ей совершенно негде. Решили отвезти ее в монастырь, чтобы там она попробовала поучиться уму-разуму.
Но это очень непросто: из такой вольготно-безалаберной жизни сразу попасть в другой мир, где главное – послушание. Не получилось у Гали привыкнуть к строгой жизни в ограде монастыря, и пришлось ее забрать и увезти на родину в Брянскую область. Стали восстанавливать паспорт, договариваться с местными властями о выделении ей, как сироте, какого-то жилья. Прописали ее в общежитии. А там снова неприкаянная жизнь. К тому же болячки старые беспокоили регулярно: железки в ноге не приживались, образовывались нарывы и свищи. Пробовала она жить самостоятельно: приходила в поликлинику, чтобы обследоваться, но доброжелательного и внимательного отношения не встречала. То карточку медицинскую потеряют, то наговорят неприятного, то вообще пошлют подальше. Если человек неудобный, неблагодарный в смысле отдельной такой материальной благодарности, то ну его совсем! В конце-концов выписали ей направление на лечение в столицу, дескать, езжай в свою Москву, пусть там тобой занимаются. А нам и здесь своих забот хватает.
Такое отношение к людям, пожившим в Москве, встречается в провинции нередко. Может зависть? Да было бы, чему завидовать!
Галя и сама все это время стремилась вернуться к людям, которые помогали ей в больнице и после выписки. В них она, пожалуй впервые за долгие годы, встретила сочувствие и понимание. Здесь ее не ругали на каждом шагу, не напоминали о сделанных ошибках. Но ее приезд стал для всех неожиданностью. Когда помогали Гале с общежитием, надеялись, что тамошняя жизнь теперь Гале будет по силам. Но как можно прожить месяц на пособие в 260 рублей и так называемые «чернобыльские» 66 рублей (Брянская область вошла в пострадавшую зону)? К тому же, оплата общежития забирает пособие, остаются деньги, на которые можно лишь неделю есть один хлеб…
| Теперь она узнала Москву с другой стороны: ей больше всего знакомы больницы и православные храмы |
Поселили ее ненадолго на даче сотрудника Комиссии. Сентябрь выдался сырым и холодным. А чтобы получить место в больнице, нужно обойти не один кабинет горздрава. Гале потребовалось немало терпения. Передвигаться она могла только с палочкой. Девушка сильно изменилась за последнее время. Стала спокойнее, рассудительнее, терпеливее. Теперь она узнала Москву с другой стороны: ей больше всего знакомы больницы и православные храмы. А они, как правило, рядом, мимо пройти сложно. А помолившись в храме, становится легче и светлее на душе. Жизнь уже не кажется тоскливой, а больница – страшной. Постоянная боль приучила ее к смирению. Она не выказывает раздражения, когда в очередной раз ей говорят: «Пока мест в больнице нет, ждите, как все!» В ее ноге уже разболтались все металлические детали, один шуруп прямо-таки выскакивает и не дает покоя. Галя пила дешевые обезболивающие лекарства и ждала места в больнице.
Однажды мы с Галей долго добирались на метро до нужной нам станции, потом, блуждая по незнакомому району, заблудились, устали, промокли, проголодались. Обезболивающее пришлось пить натощак. Вся наша поездка так и не увенчалась успехом. Возвращались тоже на метро в самый час пик. Галя, прижатая к дверям вагона электрички, совершенно измученная, оказалась поблизости от веселой девичьей компании, которая радостно обсуждала события своей жизни, которые лучше бы сохранять в тайне. Было заметно, что они не совсем трезвы. Я поймала взгляд Гали и тихо сказала: «Ты сейчас в лучшем положении, чем они, поверь мне…» Галя улыбнулась в ответ: «Да, я это хорошо теперь понимаю».
Только через месяц после приезда Галя получила направление в больницу, где сначала лежала в коридоре, а затем перебралась в палату. Позади новая операция, сколько их понадобится еще, пока не известно. Просим ваших молитв.
Татьяна КОЧУРА
