Свое прозвище – «царевич» – Иван Сергеевич К. получил в больнице. И казалось бы, какой он Иван-царевич – без рук и без ног? Скорее – обрубок, «самовар», – так еще называли в послевоенные времена калек, которых нужно было носить на руках. Но прозвища даются не только исходя из внешних аналогий. Часто в них заключается смысл, раскрывающийся только спустя время; и тогда слово, прилепившееся к человеку как будто случайно, становится понятным всем.
Выпало Ивану-царевичу беспризорное детство чуть не с самого рождения. Ему и года не исполнилось, как началась война. И вместе с ней – скитания и переезды: с Украины в Сибирь. Обосновался Иван-царевич в таежных краях, в Свердловской области. Трудился комбайнером, жил в семье, где уже подрастала девочка. Крепкими отношения так и не стали, но неродную по крови дочь Иван Сергеевич всегда вспоминает с теплотой. А в 41 год с ним случилась первая беда – попал под нож бульдозера и лишился обеих ног по колени. С тех пор ему и говорили: «Ты, Иван, хоть в рубашке и родился, но, видимо, уже вырос из нее…»
И действительно, уж пятый десяток разменял «царевич», а дома теплого, в котором покой и уют, так и не нажил. Не от хорошей жизни потянуло его на рискованный эксперимент: на инвалидной коляске отправиться вместе с цыганами в коммерческое путешествие. Время наступило перестроечное, и совершенно непонятно было, чем закончатся бурные преобразования в стране. Да и не знал тогда Иван-царевич, что это за промысел такой, и насколько он опасен. Закружило его по стране: побывал он в солнечной Молдавии, и пасмурный Питер повидал, и долго еще, быть может, путешествовал, если б по дороге в первопрестольную не отморозил себе обе руки: суровой зимой бросили его цыгане посреди чистого поля. Не сулил им этот «контракт» больших барышей, да и немолодой калека был уже в тягость.
В московской больнице Иван Сергеевич пролежал более полугода. Лишился он здесь и остатков ног – тоже пострадали на холоде. Положение его было столь плачевным, что больничный персонал уже перестал беспокоиться о его здоровье и передал попечение о нем добровольным спасателям. Социальные работники из Комиссии по церковной социальной деятельности выхаживали Ивана-царевича больше месяца. Пролежни, образовавшиеся на спине, грозили ему скорой смертью. Вконец измучавшись физически и духовно, Иван Сергеевич перестал надеяться на успех, замкнулся в себе и стал угрюмым. Но тут, как в сказке, явилась Полина и спасла «царевича». Она посоветовала переложить больного на поролоновый матрац, умело обработала раны, смазала святым маслом и одним своим кротким видом утешила больную душу искалеченного бродяги. Эта молодая женщина служит при храме царевича Димитрия в Первой Градской больнице Москвы, имея опыт работы и образование медицинской сестры. Ее совершенная простота и тихая сердечность пробила заскорузлую скорлупу недоверия и обиды. И если возможность подняться на ноги уже не существовала, то шанс приподняться духовно у Ивана Сергеевича появился. Он буквально воспрял духом, стал помогать женщинам, подбадривая их шутками и благодарными словами. С Полиной сразу установились сердечные отношения и взаимопонимание. Так все вместе они выхаживали Ивана-царевича и боролись за его жизнь.
А затем Ивана Сергеевича перевезли в центр социальной адаптации «Филимонки». И здесь он прожил два года. Это были также нелегкие времена: однообразное и одинокое существование среди больных может сломать и закаленного человека. Социальная койка в прямом и переносном смысле – жесткая и холодная. В соцучреждениях всегда недостаточно персонала, а чтобы оказывать внимание и успевать заботиться о каждом жильце, нужно быть поистине подвижником духа. Что-то надо менять в этой сфере, и думается, что не только хорошие зарплаты могут поправить положение дел в сфере социальной защиты населения. Православное сознание, возвращенное людям, даст силы им самим возродиться и помочь тем, кто слаб и беззащитен.
Особенно тяжела для Ивана-царевича была обстановка замкнутого пространства и состояние неподвижности. Прошла острая боль от заживающих ран, пролежней, но другая – душевная – не проходила. Нужно было свыкнуться с мыслью о том, что теперь он во всем зависит от людей. Беспомощность порождала безысходность. Он стал чаще обычного вспоминать сибирские края и людей, когда-то близких ему. Большая часть жизни Ивана-царевича прошла среди первозданной природы: как же не хватало ему сейчас свежего воздуха и запахов тайги!
Социальный работник реабилитационного центра решила связаться с органами соцзащиты Свердловской области и узнать, есть ли возможность отправить Ивана Сергеевича в края, знакомые ему с детства. Ответ был положительным и через некоторое время начались сборы в дорогу.
Нужно добавить, что к тому времени в другой больнице Москвы довольно долго находилась на излечении женщина родом из Свердловска. Собственно лечение давно закончилось, но родственники не торопились забирать ее домой. Поэтому и решили работники отдела помощи бездомным отправить Ивана Сергеевича и Галину С. в Сибирь одним рейсом. Нужен был сопровождающий. Это сейчас кажется простым то, что случилось позже, а тогда найти человека, способного справиться с двумя тяжелыми больными, казалось невозможным.
Первая удача – Игоря Васильева не нужно было даже уговаривать. Он обрадовался такому предложению и сразу согласился, потому что давно хотел побывать в Сибири, особенно в Верхотурье, в Свято-Николаевском Верхотурском мужском монастыре и на месте гибели царской семьи в урочище Ганина Яма. Но одно дело – паломничество, а другое – сопровождение калеки и тяжелой больной, требующей ухода. Игорь ведь не медицинский работник, не сиделка. Крепкий мужчина, что и говорить, но справиться в условиях долгой дороги с обязанностями врача, няньки и грузчика одновременно, согласитесь, не всякий сможет. На что он рассчитывал? Говорит, что только на молитвенную поддержку людей. Пожалуй, впервые он понял и почувствовал, как важна для человека вера не столько в собственные силы, сколько в помощь Божию.
Полина прийти не смогла, но все равно собралось немало людей, в разное время участвовавших в спасении и реабилитации Ивана Сергеевича и Галины. Александр выручил тем, что привез Ивана-царевича прямо к поезду и помог посадить в вагон. У сумок с поклажей обрывались ручки, ведь для трех человек в пути много всего понадобилось. А настроение у провожающих и путешествующих было бодрым.
Гостинцы и добрые напутствия пригодились в трудной дороге. Неудобство доставили лишь соленые огурцы, съеденные с большим аппетитом без понимания осложнений, возникших позже. Домашняя пища, конечно, произвела впечатление на больных, да так, что Игорю приходилось следить, чтобы собственные пальцы не пострадали во время кормления.
С первых минут посадки в поезд «Москва – Екатеринбург», Игорь и его подопечные вызвали живой интерес попутчиков. Все удивлялись тому, что мужчина добровольно согласился на такую неблагодарную работу: обслуживать тяжелых больных. «Когда меня спрашивали проводники, где я этому научился, не знал, что и отвечать. Ведь милосердию сама жизнь учит…» – рассказывает Игорь. Когда он своим подопечным менял памперсы, его со всех сторон окружали любопытные дети, пришлось даже занавеситься простыней. «Это ваши родные?» – слышалось отовсюду. Вынужден был объяснить, чтобы не вызывать досужих разговоров.
А для Ивана-царевича и Галины это путешествие было откровением. После лежания на больничных и социальных койках в обстановке полной изоляции от мира здоровых людей, виды за окном на них производили впечатление космического масштаба. А там то и дело мелькали березки, роняя последние листья на отдыхающую землю. Закатное солнце просвечивало сквозь рыжеватый ельник. Но этот скромный осенний пейзаж вызывал неподдельную радость, и даже восторг. При виде храмов крестились. Иван-царевич крестился тем, что осталось от правой руки. В кармашек рубахи была положена икона Спасителя. Слезы стояли в его глазах, как у ребенка, впервые после долгой разлуки увидевшего родных. По радио зазвучали «Подмосковные вечера», Иван-царевич подхватил мотив, и теперь уже Игорю пришла пора прятать глаза.
Не все в дороге шло гладко, но возникающие проблемы удивительно скоро улаживались. Вот, например, когда приехали в Екатеринбург, и нужно было где-то переночевать, Игоря встретил друг, и непростой, а значительный. Незадолго до встречи Геннадий Жекул получил звание подполковника линейной службы МВД. На заснеженном перроне столицы сибирского края их ожидали два милиционера, четыре бравых грузчика кавказской национальности и один начальник смены. Иван-царевич был передан из рук в руки – честь по чести, как и положено. Первым желанием «царевича» на сибирской земле, как ни странно это для сказочного персонажа, а для нашего героя характерно, было закурить. И выкурил сигарету в две секунды, то есть за две затяжки.
На следующий день предстояла дорога в глубь Сибири. Здесь посреди суровой тайги стоят избы – больничные дома, в один из которых и был помещен Иван-царевич-путешественник. По всему видно, что это последнее его путешествие, но, согласитесь, оно по-настоящему значительное. Возвратился Иван-царевич в Русь исконную, деревянную, избяную. Здесь можно и дышать полной грудью, и видеть красоту земную, и понять, наконец, зачем все это: и долгие страдания, и краткие радости, и неизбежные прощания.
А Игорь после честно выполненной работы заслужил паломничество по святым местам Сибири. Но возникли сложности с маршрутом, к тому же, паломническая служба отдыхала. И сама возможность посетить монастырь в течение одного дня казалась нереальной. И вот, когда Игорь уже стал впадать в уныние, раздался звонок, и ректор духовного училища Верхотурья предложил встретить его в монастыре. Игорю показали не только монастырь, но и музей, в котором находится экспозиция, рассказывающая об истории возникновения и восстановления обители. Потом Игорь отправился на место мученической кончины Святых Царственных Страстотерпцев.
Слава Богу за все!
Татьяна КОЧУРА
