Все-таки ваша работа ужасней, чем наша
Отвожу одного из пациентов в паспортный стол, едем в автобусе. Заходит и один из врачей больницы . Смотрит на полубезумного мужчину, которого мне нужно сопроводить для восстановления паспорта и задумчиво говорит: «Все-таки ваша работа ужасней, чем наша».
«А как же приемка бомжей, ведь вся грязь вам достается?» – спрашиваю я.
«Это верно, – оживляется Евгений Александрович, – вам бы хоть раз надо посмотреть, как их принимают и какая вонь стоит, вши. Потом они уже отъедятся и отлежатся. Хоть на людей становятся похожи.
У меня икона есть – от всяких бед
Из бедных регионов и людей больше в больнице. Из ближнего зарубежья – Украина. Россия – жители Ивановской и Владимирской областей – приезжают, пытаются устроиться на работу. Чаще всего на стройку, там их и обсчитывают и обкрадывают. Один из таких бедолаг Игорь Широков. Попал в отделение терапии с сильной простудой. Приехал в Москву и пытался найти работ – ничего не получилось: паспорт украли, оказался на улице. Что-то настолько в его облике располагающее к себе – обстоятельный, спокойный. Говорит, окая. В отделении всем старается помочь. Засобирался домой – бомжевать не по мне, – говорит. Среди вещей, которые удалось сохранить бережет иконочку. На вопрос, что за иконочка с глубокой уверенностью отвечает: «От всех бед помогает». «Так вы в Бога верите?» – « Часто в церковь не хожу, но доверяю».
Помогаем сделать фотографии на паспорт, отправляем на электричке. Его провожает все отделение, в дорогу собрали продукты.
Москвичи хорошие – сердечные люди
Виктор Алексеевич Чайкин – ампутация пальцев обеих стоп, паспорта нет, родом из Омска. Просится на родину восстанавливать документы . Отправляем по железной дороге . Говорит, что впервые в жизни едет на пассажирском поезде. « А так, все на столыпинских!» 22 года в тюрьме провел и всем рассказывает не без удальства. И соседке на автобусной остановке, и мне.
Родителей не помнит – в детском доме воспитывался. А там на выживание. «Но я и там самый авторитетный был. Кому скажу, укради велосипед – украдет, потому, что я приказал. Ну а потом по тюрьмам… Я Бога принял на зоне и Новый Завет несколько раз перечел. В последний раз когда вышел, не хотел больше такой жизни. В Москву поехал электричками из Омска. В Переделкино у храма милостыню просил. Вот у нас на зоне москвичей не любили почему-то. А я теперь скажу, что москвичи хорошие – сердечные люди. Один раз много насобирал, угостил малолеток, напоил. А они потом деньги у меня забрали, меня в речку бросили. Думали, что утону. А я выкарбкался на берег, только ноги обморозил. Потом в больницу попал с обморожением, там последний фильм про Христа показывали «Страсти Христовы»! Вот так фильм! Мы еле упросили медсестру чтобы досмотреть, а то он поздно начался. Как Он шел и Крест нес, уронил его…
У вас детей нет? Ну и слава Богу!
В начале марта в отделение терапии поступил больной с подозрением на обморожение, привезли с улицы с символическим названием – Прохладная. Георгий Владимирович Жиров уже в летах, как сам говорит ему скоро 60 лет. О себе помнит только имя-отчество и дату рождения. Санитарки жалуются на него – не помнит свою палату, ложится в чужие кровати, вместо туалета может справить малую нужду в любом месте.
«Заберите его куда-нибудь!»- просит заведующий. Начинаем оформление в центр социальной адаптации для инвалидов. Нужно собрать десяток анализов, – заведующий сочувствует своему пациенту, хотя и говорит, что тот «мозги пропил» и теперь память потерял. Но отпускать его на улицу нельзя – он совершенно беспомощен, поэтому ждут результатов анализов и успокаивают санитарок.
Пытаемся найти родственников. На счастье, адрес, который он называл, как место жительства оказывается одной из прежних квартир, где жил Георгий Владимирович. И начинается раскручиваться, цепочка, – с этого адреса выбыл на другой. А оттуда в Тульскую область. Жена умерла. А сын , который оказывается есть у Георгия Владимировича больше вместе с ними не прописан. Цепочка оборвалась. В Тульской области следы теряются. Что же, отправляем Георгия Владимировича в Филимонки. На прощание он поворачивается ко мне и жалобно говорит : «Так вы еще приедете? Я буду ждать!» Я смущенно отвечаю, что постараюсь. Как-то не похож он на типичного бомжа. Все время просился домой, а адрес назвать не может.
Пытаемся искать сына и через несколько дней находим телефон и адрес. Звоним и оказывается жива еще и мать Георгия Владимировича – 80-летняя старушка, которая начинает рыдать и рассказывать свою горькую историю, что сын Георгия Владимировича – инвалид 1 группы и она ухаживает за ним, хотя сама слаба и почти из дома не выходит. Так и живут вдвоем внук с бабкой. «У вас детей нет? Ну и слава Богу!, – говорит она на прощание. Как-то не по себе становится от такого «пожелания».
Оказывается и паспорт есть, и полис убывшего пациента 53-й больницы. Можно хлопотать о доме инвалидов. Сообщаем в Филимонки об этом, оттуда обещают позвонить. Однако вскоре получаем нерадостную весть: 30 апреля он умер.
Молился Богу об одном, – чтобы весна теплая была
Крепкий пожилой мужчина Анатолий Александрович Добров оказался в отделении хирургии несколько дней назад. Невысокий, глаза карие, с цыганщиной. Рассказывает о себе, что родился в Москве, но очень рано сел в тюрьму, а в Москву потом не пустили, мать умерла, квартиры лишился. И просидел в тюрьме лет тридцать. За, что не спрашиваю. Да только сейчас вышел он из тюрьмы и почувствовал, что надо хлопотать о квартире, что есть такой закон, чтобы права на жилье восстанавливать. И приехал он в центр социальной адаптации Люблино, поселился, но тут … «встретилась девка. И закрутилось». Ушел он из центра, да и не появлялся там дней десять. А правила такие, что взяли его и отчислили. А там ведь ему и паспорт оформлять взялись, восстанавливать. Как оказался он на улице, так и намаялся – без документов работать нигде не устроишься, либо всем надо платить. Спать приходилось на лестничных клетках, а там и побьют, и выгонят, и милицию вызовут. «Молился Богу об одном – чтобы весна теплая была!», говорит.
И очень ему хочется обратно в Люблино, а уж он бы там жил потихоньку и не пил бы совсем. «Пить надо бросать! – решительно говорит, – раньше то столько не пили , вот и молодежь сейчас на зоне не та – пьют много!»
Позвонили в Люблино, там и не против принять его, говорят, что просто ушел, а это сурово не наказывается. И как обрадовался Анатолий Александрович, приодели мы его и поехали в центр обратно устроили.
Их никто не ждет и не ищет
Дедушку Воробьева Ивана Владимировича привезли в больницу на скорой. Очень ветхий, худой старичок – в чем только душа держится. Только и помнит, что как зовут и дату рождения. Ему уже за восемьдесят, белая длинная борода, из одежды на нем только памперс. Так и лежит, похожий на индийского йога. Память улетела вместе с прожитыми годами. Глубокий склероз. А может дедушка вышел на улицу, да заблудился и теперь его ищут везде, гадали мы. Помогли в департаменте социальной защиты, нашли адрес и телефон. Звоним, но напрасно – никто не отвечает. Сообщили данные и заведующему отделением Павлу Николаевичу, он отправил запрос в милицию. Скоро стало известно, что живет старик вместе с сыном-алкоголиком, который не заботится о нем. Дедушка часто ночует на лестничной клетке. Весь грязный и голодный. Как же горько за старика! Сердобольные женщины в отделении кормят его с ложечки, угощают фруктами. А родной сын даже не позаботился заявить в милицию, что пропал отец. Только через полтора месяца совместными усилиями удалось заставить сына забрать старика. А что его дальше ждет? Позвонили в местное отделение социальной защиты, сообщили о ситуации, – там обещали наведываться по этому адресу.
Всю жизнь на улице
Остриженная наголо, отросшие грязные ногти, обломанные по краям, на ноге глубокая язва до кости. Говорит, что натерла сапогом. Лечащий врач сообщил, что здесь нужна ампутация. Надежда Николаевна Мазикова 50 –ти лет рассказывает, что живет в Тамбовской области – там и корова есть, и речка. А приехала на похороны отца, да вся обгорела, вот и по больницам. Просит одежду потеплее – очень замерзла и голова мерзнет . Женских вещей не очень много в запасе, приношу пуловер, вязаный берет. Тут же начинает прихорашиваться: «А как я в берете? Идет мне? А то не носила никогда».
Вообще женщины, чуть придут в себя, сразу начинают прихорашиваться. Соседки по палате им помогают, приносят вещи. С какой-то легкостью многое оставляют – еще наживу.
Напоследок Надежда Николаевна просила позвонить дочке, которая живет в Москве. По телефону мне ответила молодая женщина с усталым голосом :«Опять она в Москве! Сколько же раз мы отправляли ее в деревню, с продуктами, с вещами, возвращается обратно и начинает бродить. Всю жизнь провела она на улице, я в интернате выросла. Но мы обязательно придем, мать ведь».
Надежда Николаевна, не смотря на свой неухоженный вид вызывает симпатию – голос мягкий, глаза полны слез. Очень, говорит, голодала, последние несколько дней. А тут и люди какие добрые, поесть ей принесли. И в Бога она верит. Подарили ей иконочку опять стала плакать. И что удивительно, в ту палату, где она лежала вместе с двумя старушками пришел священник пособоровать и причастить одну из них, и Надежду Николаевну тоже пособоровали и причастили.
Недавно поймала себя на том, что внимательно всматриваюсь в лица бродяг у метро,- ищу знакомые лица.
Татьяна КОСИК
Православная группа помощи бездомным –
Осуществляет неотложную медицинскую помощь наиболее страждущим уличным бездомным, а также мониторинг больниц на предмет поступления в них людей с улицы; помощь в разыскании родных, восстановлении документов и т.д. Координатор от Комиссии – Кузнецова Наталия Николаевна. Контактный тел. 237-3427
