Описывая истории наших подопечных, слушая их жалобы на жизнь, родственников, работодателей, я подчас внутренне недоумеваю: почему одни при малейших трудностях сразу впадают в отчаяние или пьянство, другие перекладывают все на плечи ближнего, третьи становятся обвинителями и сутягами.
Мой сегодняшний герой совсем не чувствует себя героем, он обычный человек, но я назвала бы его человеком, с которым хочется общаться, дружить и решать наши общие проблемы. Это – помощник!
Андрею я позвонила тогда, когда почувствовала, что не справляюсь со своей работой в больнице. Основная причина – мое нездоровье, следующая – зима и немалое количество бездомных, с которыми надо работать, искать их родственников, куда-то устраивать. Во время дежурства в Комиссии в журнале я обнаружила несколько телефонов с пометкой «добровольные помощники». Позвонила по одному – не ответили, позвонила по другому – мягко отказали, сославшись на занятость, по третьему телефону ответил бодрый мужской голос, это был Андрей.
«В любое время дня и ночи!» – отрапортовал мужчина. Я несколько опешила, но не заробела и спросила, в каком районе он живет. Андрей назвал тот, в котором и находится «моя» больница. С радостной готовностью он записал первое задание, в тот же вечер посетил больного, и на следующее утро я имела исчерпывающую информацию о нашем теперь общем подопечном.
Такое бывает крайне редко. Обычно первый приход в больницу, знакомство с покалеченными людьми оставляет тягостное впечатление, человек теряется и забывает, о чем нужно спросить в первую очередь. Он выслушивает не короткие истории (жизнь у некоторых совсем молодых бездомных состоит из бесконечных несправедливостей и часто одних претензий к миру), и уже напоследок кратко уточняет анкетные данные, чтобы тут же уйти. Признаюсь, и со мной так было в первый раз. Тут действует все сразу: больничная атмосфера, запахи, внешний вид больного (подчас шокирующий – торчащие из-под одеяла черные ступни – это сухая гангрена). Я даже поинтересовалась, почему же больной не моет ноги, лежа на чистой постели, и врач с улыбкой отвечал: «Это уже не отмоешь, само отвалится!» Честно говоря, тогда я была в ужасе. Пришла домой, и весь вечер пересказывала историю бездомного во всех подробностях, описывала в страшных выражениях его внешность и при этом как-то неестественно раскачивалась на стуле из стороны в сторону. Муж молча выслушал и посоветовал завтра же сходить в храм на исповедь и попросить совета у духовника, как себя вести в следующий раз.
Это теперь меня уже мало, чем можно шокировать. Но Андрей… Он вел себя совершенно не как новичок и совсем не нуждался в моих пояснениях и утешениях. Он только спросил: «Что делать дальше?» Но дальше начиналась моя работа по составлению бумаг и разговоры с нужными людьми.
Я решила не расспрашивать Андрея о нем самом. Жизнь со временем все объяснит. Так и случилось. Андрей с готовностью исполнял поручения в больнице, в основном, выясняя у бездомных полезную информацию для дальнейшей работы с родственниками или органами социальной защиты. Отвозил им вещи и костыли.
Прошло полгода, суровая в этом году зима закончилась, приближалась Пасха Господня. Количество подопечных в больнице несколько поубавилось. Но Андрей по-прежнему звонил и спрашивал, не нужна ли его помощь. Я напомнила, что скоро Пасха, Андрей спокойно отреагировал. Мне подумалось, что нужно как-нибудь не только на словах поздравить человека – такого замечательного добровольного помощника. В нашей церковной лавке я купила маленького формата Евангелие, книжку «Православный воин» и дома обнаружила нераспечатанную кассету с записью Божественной Литургии. Все это я передала Андрею при встрече, я знала, что он крещен в младенчестве. Андрей был тронут подарком и долго рассматривал его. А я приглядывалась к мужчине: коренастый, лет 35-ти, чисто выбрит, отглаженная рубашка, брюки со «стрелками», улыбчивый. Вполне благополучный человек, решила я.
После он позвонил мне и сказал: «Вот вы меня всегда благодарите за помощь, а я чувствую, как мне самому нужны эти походы в больницу, как важны эти разговоры с калеками-бродягами, сочувствие к ним. Я очень благодарен за то, что вы меня включили в этот круг милосердия!»
Прошла весна, и наступило не просто знойное лето, а какое-то совершенно душное время года без дождей и прохлады. Тут я окончательно свалилась. Успела купить билет для нашего подопечного, возвращающегося в Новосибирск, и буквально у порога квартиры потеряла сознание. Стало ясно, что придется просить Андрея забрать билет и отвезти в больницу. У него этот день был рабочим, но он ни слова не говоря, отпросился и приехал ко мне домой.
В этот раз Андрей был одет по-рабочему. Я предложила ему разуться и пройти на кухню. Андрей смутился и покраснел еще больше (жара!), глядя на свои ноги: «У меня они очень грязные…» Я вынесла чистую мокрую тряпку и положила перед ним. Он разулся и вытер ноги, умылся и прошел на кухню. Я предложила еду и прохладный напиток, Андрей с радостью согласился. Мы впервые сидели за трапезой и мирно беседовали. Я сокрушалась по поводу нездоровья и рассказывала о нашей с мужем непростой жизни на съемных квартирах, о том, что скоро видимо снова придется съезжать. Андрей ел и изредка кивал головой.
– Лучше я вам о себе расскажу. Мы с друзьями приехали в Москву из Ростовской области, из города Шахты.
– Знаю этот город, у нас часто из него подопечные бывают. Отправляла даже одного…
– Ну, вот, когда все шахты позакрывали и работы вообще никакой не стало, мы подались в Москву. Жить, конечно, негде, то есть снимать нам жилье было не на что. Пока ведь и работы еще никакой не нашли.
– Отчаянные вы ребята!
– А то! Но вскоре мы поняли, что жить на вокзале как-то неудобно, присмотрели заброшенный барак (когда-то в нем жили путевые обходчики), отремонтировали, стекла вставили, утеплили, как смогли и стали жить. Конечно, тут же объявился участковый!
– Вот это да! А мы в больнице его уже больше года допроситься не можем! У нас в палатах есть люди (каких-то родственники ищут, каких-то органы МВД), которые по 10 лет в розыске, а участковый даже этим не интересуется.
– Понятное дело. А этот пришел, осмотрел все, как есть, никаких претензий не высказал. Правда, ему навстречу вышел наш Тимур, который в Афгане служил, а вид у него такой… габаритный!
– И колоритный!
– Именно! Короче, удалился участковый и больше мы его не видели.
– Ну, а дальше?
– А дальше – нормальная жизнь. Устроился на работу сторожем в одну контору, стал подрабатывать в гранитной мастерской. Там такие памятники надгробные в полный рост делают, а на них люди, теперь уже покойники – такие внушительные, руки в карманы, улыбаются…
– Прямо мороз по коже дерет…
– Я тоже первое время вздрагивал, потом привык. Мода такая – ничего не поделаешь. И заказы оплачиваются неплохо… Потом поступил учиться в техникум, ну, это теперь колледж называется. Вот сдал сессию недавно, трудновато было, один «хвост» остался по составлению карты такой сложной. Ну, ничего, справлюсь.
– С Божией помощью.
– Само собой. Я тут начал потихоньку читать книжку, ну, ту, которую вы подарили. В храм пока не хожу. Вот курить пытался бросать, не получилось. Еще поститься хотел, тоже как-то не вышло…Слабые мы все.
– Это точно. А вы попросите благословения у священника, я тоже, когда начинала в храм ходить и собиралась разом начать новую жизнь, – ничего путного не вышло. Только раздражала близких. А потом после исповеди, первого причастия все потихоньку стало выравниваться.
– Пока как-то не получается… Но буду пытаться.
Разговаривать с Андреем было просто. Поймала себя на том, что тяжесть от недавней встречи с хозяевами снимаемой нами квартиры, которые прямо с порога (уже ночью) начали распекать нас, причитать по поводу, якобы, неудобств, доставленных нами, отошла на задний план. А сейчас передо мной был человек, как сказали бы, со сложной судьбой и непростыми обстоятельствами. Не борец с ближним за место под солнцем, а простой трудяга, умеющий и хотящий работать. Не рисующий план дома на песке, не сидящий опустив руки. Уверена, что с таким характером, с такими руками, с такой головой, и с таким сердцем (Андрей всегда сочувствует бездомным и всегда охотно помогает им не только советом) он станет мастером и жизнь его будет всегда непростой, но счастливой. И семья у него будет, и дети, и дом. У такого человека все должно быть основательным, крепким!
Когда мы прощались, мой добровольный помощник, слегка смущаясь, спросил:
– Вы, наверное, знаете, какой у меня святой небесный покровитель?
– Скорее всего, это святой Андрей Первозванный.
– Да, совсем немного о нем слышал. Помогите узнать больше. И полюбить…
Моли Бога святой угодник Божий Андрей о рабе Божием Андрее, моем добровольном помощнике.
Татьяна КОЧУРА
