Бездомный – тот, у кого нет дома, кому некуда пойти. А если пойти и есть куда, но ты не знаешь, где это, или не можешь?….
«Недалеко от храма Всех Святых на Кулишках в разбитой коляске сидел инвалид. – рассказывают сотрудники службы «Милосердие» – Правда, коляской остатки сидения на колесах без шин, с торчащими, поломанными спицами можно было назвать весьма условно. Мы перевязали ноги бездомному и спросили, откуда он, и что с ним произошло».
Как выяснилось, Дима (так звали бездомного) из Галича, и его… украли. Раньше так пугали непослушных детей: «Вот украдут тебя злые дядьки!». А его действительно украли, и в уже не детском возрасте.
«Дима выпивал – продолжают рассказ сотрудники «Милосердия» – крутился на галичском вокзале с другими такими же выпивающими – еще не окончательными алкоголиками, но уже сильно пьющими. Однажды поздно вечером к нему подошли цыгане. Из-за своего пьянства Дима к тому времени уже отморозил ноги и стал инвалидом. Цыгане без особого сопротивления запихнули его в машину и отвезли в Москву».
В Москве, по Диминому рассказу, цыгане его избили, посадили в инвалидную коляску, и, чередуя спаивание с побоями, заставили попрошайничать.
«Сейчас очень много таких «колясочников». Если он еще может как-то передвигаться, за таким «колясочником» обязательно кто-то наблюдает, и при попытке неповиновения – бьет.
А иногда, как в случае с Димой, инвалиду просто ломают коляску, и тогда он уже никуда не может деться, может только просить у прохожих денег, которые у него вечером отберут «хозяева», самого накормив максимум «Ролтоном».
Если бы нам не позвонили, и не рассказали о Диме, он бы до сих сидел на Китай-Городе, с безысходностью во взгляде, не надеясь ни на помощь из прошлого – родных, ни на светлое будущее, и просил бы подаяния.
Но, слава Богу, нам сообщили о Диме, мы дали утром телеграмму его матери и уже в обед получили ответ».
Вместе с сопровождающим, Дима поехал в родной Галич, там его встретила мама. Еще один случай.
«На днях повезут в больницу на обследование девушку Галину. Она жила на нашей подмосковной даче, в нашем «зеленом домике». К нам ее направил сотрудник Епархиальной Комиссии, чтобы ей было где побыть до обследования. Галина попала под машину – перелом обеих ног, осложнившийся после операции гниением костей. Нужно было время, чтобы проследить, действуют ли лекарства, и если не действуют, то ей будет необходимо продолжительное лечение, а если действуют, то ей будут искать приют в монастыре.
Сама она из Брянска, сирота, приехала в Москву к подруге в Химки. Начала работать в Москве, но проезжающая машина поломала ей и ноги, и планы на будущее.
Девушка – сама безобидность, немного заторможенная. Теперь ждем результатов анализов, по которым станет понятно, что с ней будет дальше».
Еще одна девушка из Брянска – Марина – тоже попала в больницу, но уже совершенно с другим диагнозом:
«Она приехала в Москву, и осела на Курском вокзале. В Брянске ей жить было невозможно – по инвалидности дали квартирку в разваливающимся барачном домике. Пенсию отбирали соседи-алкоголики.
Неуравновешенная, нервная, несколько раз пыталась вскрыть себе вены. В брянском приюте у нее остались двое детей
Направили ее в психиатрическую больницу им. Ганнушкина – на Преображенке. Теперь она там на принудительном лечении. Навещать ее некому. Конечно, она больна и неуравновешенна, но ее очень жалко. Может, кто-нибудь смог бы ее навещать, или хотя бы приносить передачи?»…
И еще об одной неуравновешенной девушке поведали сотрудники службы «Милосердие»:
«В парке возле метро «Автозаводская» есть детская площадка и много скамеечек. На одной такой скамеечке и сидела странно одетая девушка. На глаза падал капюшон, джинсы гармошкой и подобие ботинок, совершенно невероятным способом обмотанные веревками. Взгляд – что-то среднее между волчонком и Фридрихом Ницше на последней стадии своего безумия.
Говорила неохотно, и то, первое время – только с нашим врачом, поехавшим по вызову – женщиной.
В карманах куртки у девушки были какие-то стекла, листья, другой мусор. Только по одному этому можно понять, что с ней что-то не в порядке.
Отвезли на дезстанцию, помыли – а не мылась она, судя по всему несколько месяцев – вызвали психиатрическую помощь. Сперва девушка на всех кидалась, потом притихла.
Пока ждали – она немного оживилась, посмотрела с нами журнал, ей понравилось, когда мы зажгли ладан. Только она немного почихала.
Но когда подъехала машина из психиатрической, и из нее вышли два грозных санитара, девушка, догадавшись кто это и зачем, снова начал метаться, и кричать: «Вы меня предали!» пока ее не посадили в машину…
Грустно, конечно, но ей необходимо лечение».
И еще грустней – данные о несчастных, упомянутых в этой статье. Вернее – их возраст:
Диме в инвалидной коляске – 25 лет;
Галине – 23 года;
Марине, пытавшийся вскрыть вены – немного за двадцать;
Девушке, с мусором в карманах, которая так и не назвалась – 19 лет…
Александра БАБУШКИНА
