М. В. Каннабих происходит из старинного дворянского рода Беклемишевых, неразрывно связанного с судьбой России.
Социально направленной общественной деятельностью М.В.Каннабих занимается с конца 80-х годов. Работая консультантом ВЦСПС, принимала непосредственное участие в создании новых общественных движений и организаций. В 1996 году воссоздала и возглавила одну из наиболее авторитетных дореволюционных женских общественных организаций – «Дамский попечительский комитет о бедных в Москве».
С 2001 года Мария Валерьевна была избрана президентом «Фондa помощи заключенным».
– Мария Валерьевна, в чем основной порок современной российской системы исполнения наказания?
– В идеале в системе исполнения наказаний самое главное – изолировав человека, совершившего преступление, создать такие условия, чтобы он вернулся в общество не озлобленным, не больным, не готовым снова нарушить закон, а полноправным членом этого общества и снова научился в нем жить.
К сожалению, когда люди отбывают наказание, тем более долгие годы, у них вырабатывается стереотип поведения. Они постоянно учатся подчиняться. Они не строят сами свою жизнь, ведь смысл исправительных учреждений в том, чтобы заставить человека подчиняться этой системе. Как утверждают психологи, женщина в таких условиях ломается через полтора года, мужчины держатся дольше, их характер изменяется года через три. Но особый тип поведения сохраняется у них потом на долгие годы. А ведь после того, как человек выходит на свободу, ему нужно отвечать за себя и жить самостоятельно. А он не может постоять за себя, ему трудно ходить по инстанциям, учреждениям, трудно вообще ходить по улицам, незнакомым местам, потому что колония – это замкнутый мир. И потом, жизнь меняется за то время, что они находятся в заключении. И, что самое важное, теряются связи с родственниками и друзьями.
Человека надо готовить к освобождению, начиная с первого дня его заключения. Сейчас же готовят к освобождению, в основном, ближе к окончанию срока наказания. При многих колониях существуют реабилитационные центры по подготовке к освобождению. В Башкирии даже принят закон о реабилитации заключенных. На федеральном уровне у нас такого закона нет. Но Госдума в течение ближайших четырех лет намерена рассмотреть этот законопроект. Инициаторами подготовки закона стал наш фонд совместно с заместителем председателя комитета Госдумы по общественным и религиозным организациям Александром Викторовичем Чуевым. Проект закона предполагает, в том числе, создание реабилитационных центров как внутри колоний, так и на свободе. Первое чтение этого законопроекта планируется на осень.
– Так существуют ли такого рода центры сейчас? Что конкретно они делают и как с ними сотрудничает ваш фонд?
– В учреждениях системы исполнения наказаний реабилитационные центры есть. Они называются по-разному, например, «Дорога к дому», «Возрождение» и т. д. Вне колоний таких центров практически нет. Есть центры для бомжей, для трудных подростков, для кого угодно, но специализированных центров для бывших заключенных нет. Заключенными занимаются священники, приходы, монастыри, общественные организации, но это делается по личной инициативе, без участия государства.
Центры в колониях занимаются физическим здоровьем своих подопечных, духовно-нравственным здоровьем, повышают их образовательный уровень, обучают их профессии и занимаются поддержанием социальных связей. Но каждая колония придумывает программы реабилитации на свой страх и риск.
Наш фонд пытается наполнить эти центры новым содержанием, помочь им работать, определить, какие психологические программы необходимы. Например, женская колония в Можайске, где такой центр тоже существовал. За полгода-год до выхода на свободу с освобождающимися женщинами начинают проводить целенаправленную работу врач, психолог, социолог.
Фонд способствовал строительству в колонии храма во имя иконы Богородицы «Споручница грешных», потому что считаем, что для реабилитации заключенных вера играет огромную роль. Верующий человек живет по совершенно другим правилам, другим канонам, законам.
Важно еще, чтобы заключенные не теряли связи с миром, с той жизнью, которая течет за стенами колонии, чтобы у них сохранялся интерес к жизни. Для этого мы принимаем участие и проводим в Можайске различные мероприятия: спортивные, конкурсы по разным номинациям — лучший дворник, лучшая закройщица, лучшая швея, лучшая художница. Фонд привозит в колонию самых разных людей, устраивает там встречи, концерты. Однажды вместе с Вячеславом Михайловичем Зайцевым мы проводили летний фестиваль моды. Мы приглашали в колонию писателя Виктора Николаевича Николаева, автора книги «Из рода в род» о жизни мужской колонии. Теперь он пишет книгу о женской колонии. Очень красиво, торжественно празднуем Пасху, Рождество, храмовый праздник.
Что касается женских колоний, то здесь в реабилитации заключенных огромную роль играют дети, которые остались дома или живут в доме ребенка при колонии. Когда мама ответственна за судьбу своего ребенка, когда она знает, что это ее суд на земле, то многие очень меняются, стараются скорее выйти на свободу не только ради себя, но и ради своих детей. Мы всячески стараемся их в этом поддерживать. С этой целью фонд осуществляет программу «Материнство в местах заключения».
Фонд инициировал создание муниципально-православного детского дома в подмосковном Богородске (Ногинске), где живут, в том числе, дети заключенных. Дело в том, что дети могут находиться в доме ребенка при колонии до четырех лет. Потом, если никто из родственников их забрать не может, а мама еще сидит, их отправляют в детские дома. Причем отправляют в детдом по месту прописки мамы. При колонии эти дети живут в замкнутом мире, а их отрывают от привычной атмосферы, от мам, для которых это тоже страшный стресс. Наша идея заключалась в том, чтобы этих детей никуда не отвозили, а оставляли неподалеку в специальном детском доме, где бы они снова оказывались вместе с теми, с кем росли в доме ребенка при колонии. По благословению Его Высокопреосвященства митрополита Московского Ювеналия фонд участвовал в создании такого детского дома в Богородске при храме Успения Божией Матери. Детей окормляет священник, едят они в трапезной храма, изучают основы православной веры. Сейчас там 25 воспитанников.
Фонд инициирует свидания заключенных матерей с детьми, передает письма, фотографии. Вот, казалось бы, такая простая вещь, как фотография. Мы делаем фото осужденных женщин, в том числе с детьми, а они потом отсылают эти фото своим родственникам. Может, мама со своей дочерью не желает иметь ничего общего, а так увидит ее на фото с ребенком, и оттает. То же самое и с папами.
Тут мы подошли к еще одному важному направлению работы с заключенными – это социальные связи. Если у женщины есть социальные связи — муж, мама, сестра, — то ей есть, куда вернуться. Но за то время, что заключенные находятся за решеткой, эти связи теряются. Для того, чтобы они не терялись, есть такое простое средство, как телефон. Нескольким колониям мы дали сотовый телефон с оплаченным временем, по которому женщины могут звонить родственникам, знакомым. У многих остаются на воле дети – двое, трое, иногда и четверо. И женщины переживают за них. А колонии оплатить междугородние звонки сложно.
Еще одна наша задача — повышение уровня образования. Женщине, освободившейся и получившей образование, легче устраиваться на работу, вообще легче жить дальше. В Можайской колонии фонд способствовал созданию компьютерного класса, благодаря которому осужденные могут обучаться работе на компьютере, а также дистанционно получать высшее образование.
Для них также важно получить профессию. Как правило, в колониях существуют ПТУ, где заключенные, например, женщины, учатся на швею, закройщицу, механика швейных машин. Однажды мы устроили телемост между уже освободившимися женщинами и теми, кто еще сидит в колонии. Там выступала бывшая заключенная, которая работает швеей в частной фирме, а научилась шить она в колонии. И, надо сказать, неплохо зарабатывает.
– Чего вы хотите добиться с принятием нового закона о реабилитации заключенных?
– Очень важно, чтобы реабилитационные центры были и на свободе. Чтобы женщина знала, куда она может прийти, что ей поможет психолог или социолог, что она сможет получить работу. Чтобы она была со своими сотоварками, могла с ними поделиться проблемами. Чтобы там был священник, который смог бы ей помочь. С принятием закона о социальной адаптации бывших заключенных создание таких центров будет возможно. А пока мы только стремимся к этому. Способствуем созданию в колониях психо-коррекционных лабораторий, где проводятся занятия с осужденными. Мы постараемся помочь оснастить эти лаборатории. Там должен быть компьютер, телевизор, музыкальный центр, копировальный аппарат, приглушенный свет, мягкая мебель, чтобы заключенные из отрядов, где они живут, могли прийти сюда и попасть в другую атмосферу. Чтобы с ними могли начать работать специалисты. Сейчас мы совместно с ГИУН отрабатывает типовую модель подобного центра.
Дело в том, что есть те, кто сажает людей — МВД, есть те, кто их содержит в колониях — это министерство юстиции. А вот того, кто бы занимался этими людьми по выходе их колонии, не существует. Вроде бы должны заниматься социальные службы, но на самом деле толком не занимается никто. А это должно быть четко прописано в законодательстве.
Колония должна заключенных содержать, поить, кормить охранять, но душепопечительством всегда занималось общество в лице общественных организаций. Раньше в России было принято на Страстной седмице посещать несчастных (так называли в то время заключенных в силу христианского миропонимания). Те, кто не мог этого сделать, давали деньги. Сейчас у нас об этом забыли. А ведь общество заинтересовано в том, чтобы они вернулись в общество нормальными людьми, чтобы окружающие от них не пострадали, не заразились какими-нибудь болезнями и т.д. По данным Минюста, с осужденными активно работают около 150 общественных организаций по всей России. Но это капля в море при том, что у нас сидят более 800 тысяч человек. А ведь в Европе на каждого заключенного приходится чуть ли не по три волонтера, которые помогают ему восстановить связи с семьей, духовное и нравственное здоровье.
– Кто помогает вашему фонду в работе с бывшими заключенными?
– Мы достигли договоренности с одним негосударственным центром по трудоустройству, который будет помогать найти работу тем, кто освободился и хочет переучиться. В этом центре даже начинает работать женщина, отбывшая наказание, которая лучше сможет понять потребности тех, кто к ней будет обращаться. Этот центр успешно переучивает своих подопечных, но до сих пор бывшими заключенными там не занимались. Они, например, дают возможность бухгалтерам освоить компьютер, повысить квалификацию. Они ставят перед собой задачу сделать человека успешным. Мы к ним будем направлять тех, кто обращается к нам. У них там индивидуальный подход к каждому. Но, для примера, одна из специальностей, которую они дают — это страховой агент. Очень нужная сейчас профессия. Аспектов работы с заключенными очень много, мы обсудили только некоторые из них.
Интервью взяла Анна ПАЛЬЧЕВА
