Благотворительный фонд «Созидание» за 12 лет работы накопил уникальный опыт оказания помощи детским домам, домам ребенка, приютам и интернатам, больницам, а также детям и взрослым с различными тяжелыми заболеваниями. Фонд постоянно поддерживает малообеспеченные и многодетные семьи, семьи с усыновленными детьми и инвалидами. На попечении организации находятся также многие сельские библиотеки и иные культурные объекты в регионах. Елена Смирнова, бессменный руководитель фонда, в рамках проекта «Кто есть кто в благотворительности» рассказала порталу «Милосердие.ру» об основных направлениях работы «Созидания».
– Елена, давайте начнем с рассказа о том, как возник фонд.
– Ситуация была следующая. Один бизнесмен-благотворитель стремился контролировать процесс передачи помощи адресатам.
– Чтобы быть уверенным, что результат соответствует вложенным средствам?
– Да. Но времени на это, как водится, не хватало. Вот он и решил создать фонд. Этот человек – наш учредитель Константин Грамотнев. Он и трое его друзей, собственно, и организовали все основные проекты.
– Проектов у вас не просто много, а очень много – около пятнадцати на сегодняшний день. Здесь и медицина, и социально-педагогические программы вроде «5 с плюсом», «Субботник», включающие поощрение талантливых подростков. Как все это получилось?
– Все проекты как бы вырастали друг из друга.
– Как, например, возникла программа «5 с плюсом»?
– Мы отправляли вещи малоимущим семьям. В ответ получали письма примерно следующего содержания: «Мои дети прекрасно учатся, но им приходится ходить в школу, которая находится в 10 километрах от нас. Ходят они с пакетиком, потому что у них нет рюкзака. Но при этом они ездили на районную олимпиаду и выиграли ее». Получив огромное количество таких писем, мы решили сделать стипендиальную программу «5 с плюсом» – чтобы материально поощрять талантливых детей из малообеспеченных семей.
– Сколько примерно детей в год становятся стипендиатами?
– Когда как. Вначале у нас было трое стипендиатов. В этом году – уже 178. Каждый прикреплен к своему дарителю. Для нас это принципиально: за каждым стоит не безликий фонд, а конкретный человек. Даритель и стипендиат переписываются, если есть такое желание. Все это происходит через фонд. Мы за то, чтобы ребенок не состыковывался с дарителем сам, потому что дети любят бесконечно просить.
– Кто ваши стипендиаты?
– Например, есть мальчик с тяжелейшим заболеванием, с рождения он практически все время проводит в больницах. Но при этом поступил в МГУ в этом году. У нас есть девочка без ручек Женя Ширкина, которую в одиночку воспитывает бабушка. Женя – отличница и победительница многих олимпиад.
Чтобы стать нашим стипендиатом, недостаточно быть человеком с ограниченными возможностями и хорошо учиться. Нужно иметь какие-то особые заслуги и награды. Причем не на уровне своей школы, а шире – на городских, районных, всероссийских конкурсах, соревнованиях, олимпиадах. У нас есть стипендиат из семьи, в которой 11 детей, и все они прекрасно учатся и побеждают везде, где только можно.
– Что дает программа «С детьми о прекрасном»?
– Встречи с искусством. Причем театры, музеи уже выходят на нас сами, выделяют бесплатные билеты для малообеспеченных детей. Для многих семей это малодоступно. Для нас принципиально не просто отвести детей на хороший спектакль, а серьезно заинтересовать их. Одно из наших излюбленных мероприятий состоит в том, что мы водим детей на предпремьерные показы. Подумайте: ведь никто еще не видел этого спектакля или фильма! А наши дети с ограниченными возможностями или просто из бедных семей уже посмотрели, они уже в курсе. И даже пообщались с актерами. Как правильно, это памятный вечер в их жизни.
– А как выглядит программа помощи библиотекам – «Читающая Россия»?
– Совершенно случайно мы узнавали, что библиотека в каком-нибудь региональном населенном пункте – это единственный центр досуга на ближайшие 20-30 километров.
– Они присылали просьбы о помощи?
– Нет, мы сами нашли нуждающихся. Разослали тысячи писем в самые дальние регионы с предложением поучаствовать. Примерно так же, как и стипендиатам. Ведь люди сначала вообще не верят, что им хотят помочь.
– Почему?
– Думают, что это обман, как всегда. Им непонятно, почему мы это делаем. Они никогда не сталкивались с бескорыстной помощью.
– И они откликались не слишком активно?
– Да. Сначала мы просто отправляли письма, и в ответ нам позвонило человек пять. А потом заработало сарафанное радио, и пошел поток просьб.
Вот я сейчас с вами разговариваю и как раз собираю посылки для библиотек. Книги нам предоставляют издательства: в основном это новинки. Еще люди приносят то, что им не нужно. Мы думали, что в ответ на запрос откликнется примерно десяток библиотек, и мы будем им ко дню библиотекаря подарки отправлять. А откликнулось четыреста девяносто библиотек.
Мы поняли, насколько это необходимое направление работы. Под 30 тысяч рублей люди пишут прекрасную программу развития своей библиотеки. Мы написали в своем живом журнале о намерении делать подобную программу. Тут же позвонил человек и заявил, что хотел бы эту программу целиком и полностью оплачивать. Все гранты на нем. Когда мы начинаем проект, хотим быть уверены в том, что один человек или группа смогут его «закрыть» – то есть, что они справятся с ним целиком. Но мы открыты и для других дарителей. И поощряем не только организации и библиотекарей, но и выдающихся читателей.
– Чем вы объясните такую востребованность библиотечной программы?
– Все просто. Библиотеки остались единственными реальными культурными центрами в регионах. И у людей при наличии массы идей просто нет денег. При этом они ухитряются заниматься совершенно уникальной работой. Например, у нас есть номинация «Хранители». Работники библиотек ездят по селам и переписывают жителей, восстанавливают сведения о родившихся до 1900 года, чтобы история их сел не канула в Лету. Переписывают вручную, вклеивают фотографии. У них даже компьютеров нет! Мы считаем, что эта работа должна быть оценена по достоинству.
– А именно?
– Должны быть выпущены книги, выйти публикации. Мы все оплачиваем. В этом году был объявлен один грант в номинации «Хранители», но мы с дарителем решили, что у нас будет 3 первых места с грантами по 40 тысяч.
– По столичным меркам сумма не очень большая.
– А люди в провинции гораздо беднее, чем в столице. Там платные учебники, и у многих нет выбора: то ли хлеб купить, то ли на книжку скопить. Поэтому библиотеки ими сегодня активно посещаются. И читатели самые разные. Мы знаем в одном селе четырехлетнего мальчика, который прочел все книги. Есть читатели старше 90 лет – судя по формулярам, которые нам присылают. Для них, все перечитавших, библиотекари ездят в райцентры и привозят новинки. У одной деревенской девушки в глубинке на селе происходят постоянные перебои электричества. И она выходит вечером читать книжку при луне. Мы очень ценим таких читателей.
– Ваша программа под названием «Субботник» тоже не имеет аналогов. Как она возникла?
– «Субботник» возник из потребностей наших дарителей. Они начали было просить отвезти их собственных детей в детдом.
– Зачем?
– Чтобы те, поглядев на ужасную жизнь детдомовцев, начали ценить то, что имеют. Мы категорически против подобных псевдовоспитательных мер. Пусть лучше дети поработают ручками для блага других. И они приходят к нам в фонд и помогают. Вначале это были именно детские «субботники», потом присоединились взрослые. Программа очень востребованная, детские субботники расписаны до конца года.
Дети начинают понимать, что очень многие живут совсем по-другому. Когда ребенок придет и прочитает письмо точно такого же ребенка, да еще соберет ему свои вещи, да еще и получит ответ с благодарностью, – это в сто раз эффективнее, чем любой рассказ. Даже наши дарители признают, что их дети становятся совсем другими. Сын одного из них теперь регулярно откладывает вещи и говорит: «Это вот Ванечке глухому». Дети учатся заботиться о других.
– Вы работаете с огромным количеством тяжелых и редких заболеваний и с целым рядом медучреждений. Что вам помогает привлекать сюда спонсоров и налаживать с ними контакт?
– Мы просто много работаем. Можно сколько угодно ныть, что здравоохранение должно оплачиваться государством, но и самим работать необходимо. Пока мы параллельно ходим к министру Веронике Скворцовой и пытаемся пробить решение проблем на государственном уровне, мы продолжаем помогать здесь и сейчас. Дети, которые болеют, могут не дождаться государственных решений. Надо писать письма чиновникам, искать деньги на лекарства, добиваться квот… Вот, например, программа «Хрустальная жизнь». Мы были одними из первых, кто стал оплачивать лечение «хрустальных» детей (больных с несовершенным остеогенезом, у которых повышенная ломкость костей). Обычно их никто не оплачивает: слишком проблемно. А мы добились того, что в Башкортостане их уже лечат бесплатно.
– Как вам это удалось?
– Удалось не нам. После того, как мы начали оплачивать лечение, стало понятно, насколько оно результативно. Теперь в Башкирии детей лечат бесплатно, родители только покупают препарат. Но в остальной России этого пока нет. Создалась специальная организация «Хрупкие дети», которая помогает детям встать на ноги. Ведь наша основная задача не в том, чтобы разово найти деньги. Мы хотим добиться того, чтобы государство оплачивало это на постоянной основе.
– Добиваетесь изменения регионального законодательства?
– Напрямую законами мы не занимаемся. У нас нет юристов. Мы пытаемся добиться бесплатных квот для конкретных людей, пишем письма в разные инстанции, доказываем, что это необходимо, подсказываем родителям, куда обратиться, разъясняем нюансы.
– В чем тут главная сложность?
– В том, что к нам не всегда прислушиваются. Я вот с оптимизмом смотрю сейчас на приход нового министра здравоохранения Вероники Скворцовой. Этот человек способен изменить ситуацию. Она высокий профессионал в медицине, проработавший главврачом в серьезных клиниках. К тому же регулярно ездит по регионам и видит, что происходит. Основная проблема в деньгах, конечно. Сейчас появилась возможность нашего софинансирования в реабилитации инвалидов. Государство выделяет средства на реабилитацию. А фонды, в том числе и наш, доплачивают на нужный профиль.
– Как вы решаете вопросы кадров? Как находите людей, которые будут работать долго, регулярно? Это же больной вопрос любой благотворительной организации – как избежать текучки, выгорания, недобросовестности? Поделитесь опытом.
– О да. Три человека у нас работают очень давно, двое пришли в прошлом году. Последних мы искали – вы не поверите – по территориальному признаку. Мы располагаемся близко к МКАДУ. Для меня принципиально, чтобы человек мог быстро приехать на работу и ему было удобно добираться. Если тратить в Москве по два с половиной часа на дорогу к рабочему месту и обратно, никакая работа не будет в радость, сколь бы нужной и интересной она ни была.
– Но дело не только в этой, скажем так, логистике.
– Конечно. Вообще-то подходящих людей сразу видно. Даже те, кто был у нас в фонде, а потом по семейным и прочим обстоятельствам ушел, как правило, продолжают нам помогать. Вот Моника у нас работала над проектом «Счастливая улыбка», искала детей с челюстно-лицевыми патологиями в детдомах, потом их оперировали. Потом она ушла в декрет, но делает внутрифондовскую рассылку. Лена Лигостаева тоже ушла по семейным обстоятельствам, но делает сайт. Они стали волонтерами. Из фонда, как правило, до конца никто не уходит.
Мы придерживаемся принципа: помочь может каждый, будь то ребенок, взрослый с большими деньгами или человек, просто принесший какую-то вещь, или пришедший помочь собирать посылки, писать письма. Любая помощь важна. Нас мало, и трудно все успеть физически. Мы всегда говорим, что любой может реально помочь. Возможности есть всегда. Приезжают даже с грудными детьми -–и помогают. Наши друзья – это главное приобретение фонда.
– Это особенные люди?
– Да, думаю, мы вправе так сказать. Вот вам пример. У нас недавно был мини-аукцион, и девушка выиграла диск Татьяны Лазаревой. Она боролась с другой девушкой, которая могла дать только меньшую сумму. Та, которая выиграла, очень радовалась. Но проигравшая написала, что все равно отдаст сумму, приготовленную за диск, в наш фонд, потому что очень хочет помочь. И тогда та, которая выиграла, передала диск проигравшей, написав: «Выиграл не тот, кто заплатил, а тот, кто сделал это бескорыстно».
Или вот другая история. Когда случился кризис, нам позвонил даритель, который давал ежемесячно по десять тысяч. Я была готова услышать отказ в помощи. Но он сказал: «Поскольку кризис на дворе, я теперь буду переводить по двадцать тысяч. Ведь у вас нужда в деньгах возросла». Мы готовы свернуть за таких людей горы, если надо.
– Это касается и членов попечительского совета?
– Нашим попечительским советом я просто горжусь. Он действительно живет проблемами фонда, оплачивает нам текущие расходы. Помимо учредителя, в него входит известный фотограф Юрий Рост, телевизионщики Татьяна Лазарева, Михаил Шац, Александр Пушной и Наталья Синдеева с телеканала «Дождь». Они не только доверили нам свое имя, но и вникают во все наши дела. Участвуют в них в ущерб собственным интересам, отменяют свои мероприятия, ездят в больницы, понимая заранее, насколько это тяжело. Потому что их приезд – это порой последнее желание подопечных. Потом некоторые из наших звезд просто неделями лежат в лежку. Они приучают своих детей к подобным ситуациям. Фонд стал важнейшим делом в их жизни. Они никогда не отказывают, могут экстренно приехать, используют свои связи. Согласитесь, это редчайшая ситуация.
