Мужчины сидят в транспорте и начинают, насупившись, изучать пол или впадают в глубокий сон, едва завидев вошедшую в вагон старушку. Я не думаю, что все они прожженные эгоисты. Были бы прожженные, не отводили бы глаза.
Во многих наших людях есть внутренний ступор перед внешним проявлением доброты и вежливости. Весьма живуч этот страх оказаться белой вороной, неприспособленным к жизни «интеллигентом» или, как сейчас говорят, «терпилой», которого непременно затолкают более хваткие.
Но вот ради сохранения своей хрупкой зоны комфорта терпеть у нас готовы многое: неуважение к самому себе.
Страх вежливости развивается по спирали: мне нахамили, я буду еще жестче. А потом скажу: «Ну что за люди стали!» Как же вырваться из этого глупого круговорота? Да элементарно, по-чеховски, выдавливая этот страх из себя. Благо, быть вежливым приятно и… бесплатно, а многочисленные правила этикета по мере их изучения превратятся из лабиринта в алгоритмы, которые делают жизнь проще, не оставляя места сомнениям – как поступить в стандартных бытовых ситуациях.
«В основе всех хороших манер лежит забота – забота о том, чтобы человек не мешал человеку, чтобы все вместе чувствовали бы себя хорошо. <…> Надо не запоминать сотни правил, а запомнить одно — необходимость уважительного отношения к другим. А если у вас будет это и еще немного находчивости, то манеры сами придут к вам или, лучше сказать, придет память на правила хорошего поведения, желание и умение их применить», – писал академик Д.С. Лихачев.
Первое, что надо уяснить, это то, что, страх проявлять добро стоит на зыбкой почве гордости и ложного комфорта. «Стеснение происходит от гордости», – учат православные подвижники, в долгой внутренней борьбе изучившие закоулки человеческой души.
По большому счету, сам ты другим безразличен. Мы являемся, как любил повторять отец Иоанн (Крестьянкин), «существенной ненужностью и никому, кроме Бога, не нужны». Так кого стесняться, если делаешь хорошее? Добро ты делаешь не для того, чтобы покрасоваться им, произвести впечатление, а для Бога, Который сказал так поступать, и для того человека, которому хочешь помочь. Иначе это карикатура на добро, как и хорошие манеры на людях при хамстве дома – карикатура на вежливость.
Какой-то пародией на милосердие будут добрые дела, совершаемые с надрывом, на нервах, в ругани. Не хватает времени, нет ресурсов, мало людей, сделайте меньше, но без хамства
Как же преодолевать страх добра? Например, малыми делами: увидел, что сидит старик и явно неважно себя чувствует: спроси, не нужна ли помощь. Да не бойся ты, в подавляющем большинстве случаев тебе не нужно будет вызывать скорую и милицию, везти старика до дома, рушить свои планы. Он просто стар, у него букет болезней, так он себя чувствует изо дня в день. Зато ты, потратив 5 минут и 0 рублей, сделал поступок, от которого стал свободнее и увереннее. И ты сделал добро, потому что старик будет чувствовать внимание к себе. Ему станет немножко теплее. А это ему будет важнее, чем если ты напишешь на стекле «Спасибо деду» или, решив сделать что-то хорошее на Рождество, пойдешь в дом престарелых спеть колядки.
Вежливость проявляется во внимании к человеку, а не в механическом исполнении некоего свода правил. Порой вежливее не уступить место седому, но крепкому мужчине, – чтоб не расстроился: неужто я такой старый!
Вежливость бывает важнее пожертвований. Есть у Тургенева рассказик «Нищий». Писатель встретил на улице дряхлого старика и стал искать в кармане деньги, чтобы подать ему. Денег у Тургенева при себе не оказалось.
«Потерянный, смущенный, я крепко пожал эту грязную, трепетную руку…
— Не взыщи, брат; нет у меня ничего, брат.
Нищий уставил на меня свои воспаленные глаза; его синие губы усмехнулись — и он в свою очередь стиснул мои похолодевшие пальцы.
— Что же, брат, — прошамкал он, — и на том спасибо. Это тоже подаяние, брат. Я понял, что и я получил подаяние от моего брата».
Нищий почувствовал, что с ним обращаются не как с «нищим» – это дорогого стоит.
Вежливость, внимательность – в наше время такое же дело милосердия, такое же добровольчество. И еще вопрос, что труднее, пожертвовать деньги и жить, как жил, раз в месяц ходить волонтерствовать, или стараться изо дня в день быть вежливым в семье, метро, и на работе. Ведь подлинная вежливость – не ширма, она проявляется, прежде всего, в семье и с сослуживцами – в малом кругу общения человека. Если она культивируется там, то ее будет легче, нестеснительнее проявлять и вовне.
Какой-то пародией на милосердие будут добрые дела, совершаемые с надрывом, на нервах, в ругани. Не хватает времени, нет ресурсов, мало людей, сделайте меньше, но без хамства.
Конечно, добро больше вежливости, добро бывает невежливым, но правила вежливости – это то, что оградит нас, несовершенных и неразумных, от нашей необъективности в том, что есть хорошо, а что такое плохо. «Не можешь стать святым, постарайся стать вежливым», – говорил афонский старец Емилиан (Вафидис, игумен монастыря Симонопетра). Часто вместо «вежливым» в этом высказывании святогорского игумена переводят «благородным».
